Подвиг адмирала Невельского
Шрифт:
ские купцы и чиновники, особенно из северных провинции Китая и Маньчжурии, то и дело нарушали естественную границу. Они хозяйничали в Амурском крае, словно в своей вотчине: собирали подати с местных жителей, грабили их, заставляли на себя работать бесплатно.
Но, как только появились русские поселенцы, местные приамурские жители стали обращаться к ним за помощью против произвола купцов и чиновников. Это. конечно, пришлось не по вкусу маньчжурам, привыкшим свободно хозяйничать здесь, и они стали во всем противодействовать русским поселенцам.
Маньчжурские купцы начали запугивать
Московское правительство отлично понимало, как важны открытия Пояркова и деятельность Хабарова. В Сибирском приказе давно осознали необходимость установить точную границу между обоими государствами. С этой целью из Москвы неоднократно отправлялись в Китай специальные посольства.
Постепенно между обеими странами стали налаживаться нормальные торговые и добрососедские отношения.
В 1675 году царь Алексей Михайлович снарядил новое посольство во главе с Николаем Спафарием, которому было поручено не только вести дипломатические и торговые переговоры с китайским богдыханом, но еще «изобразить на чертеже все землицы, города и места по пути из Тобольска до китайской границы».
Почти три года длилась миссия Спафария. И он со всей добросовестностью выполнил поручения царя. По своем возвращении из Китая посол представил документы, имеющие особый интерес. Кроме официальных отчетов о ходе переговоров, Николай Спафарий передал в Посольский приказ два больших тома своих записей.
В одном из них подробно рассказывалось о пути из Тобольска до китайской границы, другой содержал «Описание Китайского государства».
Несколько позже Спафарий приложил к этим документам «Сказание о великой реке Амуре, которая раз-гранила русское селение с китайцы». В основу «Сказания» легли материалы, которые Спафарий получил в Посольском приказе еще до отъезда из ААосквы. Однако бесспорно и то, что «сведения об Амуре были пополнены и на основании устных расспросов, к которым Спафарий прибегал во все время своего пути по Сибири» 6.
А если так, то кто же еще, кроме спутников Василия Пояркова, Ивана Нагибы и Ерофея Хабарова, мог рассказать Спафарию о реке Амуре и ее устье?
Спафарий первый дал достаточно полное по тому времени географическое описание Амура. Он пространно рассказал о многочисленных притоках Амура и их протяженности. Большое внимание он уделил описанию рельефа местности, географическим особенностям и отличительным, характерным деталям амурского фарватера.
Запись Спафария представляет исключительную ценность благодаря первому письменному упоминанию об острове, который впоследствии стал известен под названием Сахалин.
«Вышеименитая великая река Амур, гористая и лесистая и в окиан впала однем своем устьем, и против того устья есть остров великой; а живут на том острове многие иноземцы и гиляцкие народы. Юрты у них деревянные, рубленые, а носят платья соболья и лисьи, и звериные кожаны, и ездят на собаках, нартами зимою, а летом по водам в лодках, и держат в улусах собак по пятьсот и по тысяче; питаются всяким зверьем и рыбою» 7.
Посольству Спафария, как и предыдущим, все же не удалось разрядить ненормальную обстановку, сложившуюся на Амуре. На его берегах по-прежнему происходили различные столкновения между русскими посененцами и маньчжурами.
К 1687 году, когда атмосфера особенно накалилась, русские уже выстроили на Амуре большой город Алба-зин. Ниже его, на реке и ее притоках, стояли остроги поменьше, а вокруг них лежали деревни и слободы. Край звался отдельным Албазинским воеводством.
Пока длились дипломатические переговоры, борьба за приамурские земли шла иными средствами. Феодальные маньчжурские князьки, не имея никаких прав на этот край, никак не хотели признать его владением «царства Лоче».
В июне 1687 года жители Албазина были разбужены на заре тревожным сигналом. К городу приближались восемь тысяч маньчжур с 40 орудиями. Русские — их было всего 736 человек — сожгли все дома, что находились за городской стеной, и укрылись в крепости.
Целый год длилась осада Албазина. Несмотря на по-стояш.ый артиллерийский обстрел, жители города твердо держались. Они отбивали все попытки противника взять город штурмом.
Маньчжуры потеряли более половины своих войск, но нм так и не удалось сломить сопротивление защитников Албазина. Гонец из Пекина привез от богдыхана повеление прекратить осаду, так как в то время начались новые переговоры между русскими и китайцами о разграничении приамурских земель. Осада была снята. В Албазинской крепости осталось к тому времени всего 66 человек. Остальные были убиты или умерли от цинги.
Переговоры велись в Нерчинске. Со стороны Москвы уполномоченным был окольничий боярин Федор Алексеевич Головин. Богдыхана представляли восемь знатных сановников с огромной свитом и десятитысялным пешим и конным войском. Войско прибыло якобы для того, чтобы «доставлять посольству съестные припасы». Головин же, в случае нужды, мог рассчитывать лишь на 500 человек войска Нерчинского края. Зная это, посольство богдыхана стало угрожать нападением на Нерчинск, если Головин не согласится безоговорочно отдать Китаю всю Даурию вместе с Амуром.
Но Головин, действуя по инструкции Петра I, твердо стоял на своем, несмотря на угрозы посольства богдыхана. В долгих переговорах о разграничении земель он проявил большое дипломатическое искусство.
Наконец 27 августа 1689 года был подписан Нерчин-схий трактат о границе между Россией и Китаем. Но обе стороны, подписавшие его, не очень точно разбирались в географическом положении территории, подлежавшей разграничению. Учитывая это обстоятельство, Головин весьма умело добился такой формулировки, которая в ту пору была выгодна России. Хотя он пошел на некоторые уступки в том, чго касалось среднего и нижнего течения Амура, но, чтобы оставить на будущее возможность пересмотреть вопрос о Приамурском крае, он так сформулировал следующий раздел трактата: