Подвиг «Алмаза»

Коновалов Владимир

Представитель Одесского комитета большевиков Михаил Капралов дал отпор Римскому-Корсакову.

— Глубоко заблуждается господин капитан первого ранга. Да будет ему известно: в Одессе имеются два гарт низона — буржуазии и революции. Советское правительство, Ленин обращают свой призыв к революционному гарнизону, у которого есть силы и светлая цель. И он готов служить делу пролетариата.

Капралова поддержали Михаил Аркушенко, Гавриил Фокеев и другие большевики. Члены исполкомов Совета рабочих депутатов и Совета солдатских депутатов в большинстве были сторонниками

меньшевиков и эсеров, но на этом заседании они не проявляли активности. Слишком уж непопулярной была в Одессе авантюра царских генералов Каледина и Дутова, поднявших оружие на рабоче-крестьянскую республику. Не решились они выступить еще и потому, что в разгар прений была получена новая телеграмма, в которой сообщалось, что Центральная рада вступила в переговоры с главарем контрреволюционного мяте

8S

жа генералом Калединым с целью образования единого фронта борьбы против Советской власти.

Содержание телеграммы вызвало возмущение большинства присутствовавших. С мест раздавались крики военных моряков и солдат:

— Мы штыками разнесем раду, если она пойдет вместе с Калединым!

Здесь же на совещании был создан штаб по комплектованию отрядов для посылки на Дон. Было решено созвать на следующий день общее собрание депутатов всех Советов. Исполком Совета матросских депутатов решил обсудить обращение Совнаркома на всех кораблях.

30 ноября с утра проходили собрания моряков. На «Синопе» более 100 человек решили добровольно отправиться на Дон на борьбу с контрреволюцией. На минном заградителе «Дунай» для борьбы с Калединым был создан отряд численностью 30 человек.

На «Алмазе» с докладом о призыве Совнаркома выступил трюмный старшина Иосиф Косов. Затем радиотелеграфист Вячеслав Иванов зачитал только что полученную радиограмму за подписью Раца, Морского генерального секретаря Центральной рады, запрещавшего морякам- украинцам записываться в отряды, посылаемые на борьбу против Каледина.

Выступившие вслед за этим кочегары Никита Завадченко и Демьян Гандзюк, машинист Григорий Романюк, матросы Никифор Луценко, Гавриил Олейниченко и другие заявили, что они украинцы, однако выполнять указаний Морской рады не будут. Они первыми добровольно записались в отряд для посылки на Дон. Их примеру последовали многие матросы «Алмаза».

В тот же день, после полудня, огромный зал Городского театра * был переполнен рабочими, матросами и солда

* Ныне театр оперы и балета.

89

тами. Здесь собрались делегаты Советов рабочих, матросских, солдатских и крестьянских депутатов. Среди них было много алмазовцев. С докладом о посылке войск против Каледина выступил Л. Рузер. После него первым слово взял лидер одесских меньшевиков Александр Сухов. Он предложил вместо войск послать на Дон делегацию для выяснения на месте создавшегося положения.

— Надо

выяснить, — пытался мотивировать свое предложение меньшевик, — в каком духе высказывается демократическое казачество.

После Сухова говорил Кондренко.

— Советское правительство призывает нас отправиться на Дон воевать не против трудового казачества, — сказал он, — а против калединской контры. А в каком духе высказывается Каледин, мы знаем. Что же еще не ясно господину Сухову? На Донщину надо посылать не делегации для «выяснения», а вооруженные отряды рабочих, солдат и матросов. Если что и придется выяснить на месте, то наши посланцы сделают это с оружием в руках. Так-то оно будет надежнее!

Зал громко аплодировал оратору-большевику.

От имени моряков Балтийского флота выступил только что прибывший в Одессу член военно-политического отдела Верховной коллегии Морского министерства Иван Шерстобитов. Он сообщил, что, будучи проездом в Киеве, вел там беседу с представителями генерального секретариата Центральной рады, и они заявили ему, что Центральная рада не намерена портить «добрососедских отношений» с Калединым.

Услышав это разоблачение, сторонники Центральной рады подняли в зале невообразимый шум. Немного выждав, Шерстобитов продолжал:

— Я ничего не выдумал, а рассказал лишь то, что услышал от главарей Украинской рады. Сейчас настал грозный час для революции. Не слушайте политических фаль

шивомонетчиков. Надо немедленно идти на Дон и подавить калединщину. Ждать нельзя! Что касается Балтийского флота, то он уже послал отряды.

Шерстобитов закончил свою речь под продолжительные аплодисменты и возгласы: «Слава балтийцам!»

По поручению команды «Алмаза» кочегар Семен Которобай огласил резолюцию судового собрания о том, что алмазовцы, в том числе все матросы-украинцы, готовы с оружием в руках выступить не только против Каледина, но и против Центральной рады, протянувшей ему свою руку.

— Мы признаем только власть Советов, — заявил Которобай, — и не хотим знать никаких Центральных рад!

Собрание приняло резолюцию, предложенную большевиками.

Это свидетельствовало о том, что меньшевики и эсеры быстро теряли почву под ногами. Рост влияния большевиков в одесских Советах вызвал тревогу и у руководителей Центральной рады. Украинские буржуазные националисты чувствовали, что приближается конец их сотрудничеству с Советами. Если до ноября 1917 года Центральная рада делила с ними власть в Одессе, то затем она стала все более открыто выступать против левеющих Советов.

3 ноября 1917 года Центральная рада назначила генерала Ельчанинова на пост главного начальника Одесского военного округа. Он немедленно начал формировать гайдамацкие воинские части. К концу ноября была сформирована Одесская украинская пешая дивизия, в которую входили четыре пластунских гайдамацких полка, сводный пулеметный полк, артиллерийская бригада и конный гайдамацкий полк2. Один из пластунских гайдамацких полков находился в Аккермане *, остальные — в Одессе. В каж

* Ныне г. Белгород-Днестровский.