Подвиг продолжается
Шрифт:
Конечно, можно было бы легко решить это досадное дело в губисполкоме или Царицынском партийном комитете, но в связи с усложнившейся обстановкой на фронте почти все ответственные работники временно выехали на передовые позиции. А ждать их возвращения было некогда.
После неприятного разговора с Мышкиным Усачев зашёл к секретарю ЧК Карлу Поге, который до прихода в ЧК возглавлял центральный городской жилищный отдел, немного знал Першикову и мог дать добрый совет.
— Мышкин упрям и норовист, а теперь он закусил удила и от своего не отступит, — сказал Пога, озабоченно потирая переносицу. Он был в затруднении. Подумав, посоветовал: — Надо найти авторитетных поручителей за Першикову. Я — не в счет, — виновато развел он руками. — Сам — чекист. Да Мышкин мое поручительство и во внимание не примет.
Вечером к Усачеву пришла Вера.
— Мама слыхала, что вы хлопочете о Вале. Просила навестить нас.
Мать с воспаленными от слез глазами встретила Усачева у порога и с причитаниями припала к его груди:
— Голубчик, сыночек! Вызволи нашу единственную кормилицу, отведи от нее лихую беду. Пропадем мы. Без нее в доме уже который день куска хлеба нет.
Першиков-отец молча стоял в стороне и нервно жевал прокуренные усы.
Усачев ушел от Першиковых с тяжелым сердцем.
Весь следующий день Усачев и Минин ходили по царицынским учреждениям и организациям с хлопотами о Валентине. Нашли нескольких поручителей, известных в городе большевиков. Свое поручительство предложил даже председатель реввоентрибунала Эйтнер. Но на Мышкина это не произвело никакого впечатления.
— Першикова — враг. Она в тюрьме. И мы поступили с ней, как с врагом революции, — упрямо отрубил он Усачеву, дав понять, что больше не намерен обсуждать это дело.
Когда Усачев передал этот разговор Минину, молодой красноармеец совсем пал духом.
— Может, дать телеграмму самому товарищу Ленину? — в последней надежде неуверенно предложил Минин.
Усачев подумал и согласился. Пусть сам товарищ Ленин решит, какой кары заслуживает легкомысленная работница жилищного отдела.
К вечеру, помеченная 6 марта 1919 года, в Москву полетела телеграмма:
«Предсовнаркома Ленину.
Зарисовав машинально на службе с художественным талантом Ваш портрет, осуждена в тюрьму Царицынским Губчрезкомом служащая жилищного отдела 17-летняя Валентина Першикова, освободите, трудом загладит поступок, голодает семья.
Прошел день, второй... Валентина по-прежнему сидела в тюрьме, к ней никого не допускали. Минин, отчаявшись, решился еще и от себя телеграфировать Ленину.
Он написал о проступке и аресте своей невесты, сообщил о поручителях за нее, просил о ее помиловании, поклялся своею кровью искупить ее вину. На телеграфе удивились такой телеграмме, но приняли и тотчас передали ее в Москву.
4
Вторая почта приходила в Совнарком вечером, и секретарь Ленина Лидия Александровна Фотиева выбирала из нее для Владимира Ильича только самые важные и неотложные депеши. Всю вечернюю почту Владимир Ильич просмотреть не имел возможности, так как в это время он обычно бывал занят совещаниями с членами правительства или Реввоенсовета. Так было и 6 марта 1919 года. Лидия Александровна принесла Ленину только депеши и в числе их телеграмму Усачева. Внимательно слушая докладчика, Владимир Ильич глазами быстро пробежал телеграммы, поставив на каждой из них пометку, кому что нужно сделать в соответствии с поступившим сообщением. На телеграмме Усачева он несколько задержался, удивленно вскинул брови, затем решительно набросал:
«Царицын, Губисполкому. Копия ЧК. Некая Валентина Першикова, 17 лет, арестована будто бы за мой портрет. Сообщите, в чем дело.
На минуту остановив докладчика, он позвонил и сказал вошедшей Фотиевой:
— Эту телеграмму в Царицын отправьте, пожалуйста, завтра же утром.
Восьмого марта Фотиева, положив перед Лениным очередную горку телеграмм, заметила:
— Из Царицына, Владимир Ильич, опять телеграмма. Насчет той девушки.
— Да? — удивленно воскликнул Ленин. — Ответ на мою? Где же она?
— Она — сверху, — указала Лидия Александровна.
Прочитав телеграмму Минина, Владимир Ильич помрачнел.
— Нет, вы только подумайте! Царицынские чекисты на этот раз явно перехватили через край.
В голосе Ленина прозвучали досада и раздражение. Он на мгновение представил себе эту далекую неизвестную девчушку, работницу жилищного отдела — маленькую, хрупкую, испуганную и всем своим горячим девичьим сердечком влюбленную в своего юного самоотверженного жениха — красноармейца Минина. Что ж, идет война, не на жизнь, а на смерть. Враг силен и хитер. И он может предстать в любом облике. Но все же и в это суровое время даже маленький человек не должен напрасно пострадать, если он невиновен.
Ленин вырвал из блокнота лист со штампом Председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР и макнул перо в чернильницу. По бланку стремительно побежали строчки. Казалось, что перо в руке Ленина не писало, а выстреливало слова:
«Царицын. Предгубчрезкома Мышкину.
За изуродование портрета арестовывать нельзя. Освободите Валентину Першикову немедленно, а если она контрреволюционерка, то следите за ней.
Секунду подумав, Владимир Ильич что-то добавил внизу и, протянув исписанный бланк секретарю, сказал:
— Будьте любезны, отправьте это сейчас же, сию минуту. А когда придет ответ... Впрочем, я вам написал, что нужно будет сделать.
Вернувшись к себе в приемную, Лидия Александровна прочла приписку:
«Напомните мне, когда придет ответ предчрезвычкома (а материал весь потом отдать фельетонистам)».
5
С постановлением губчека о немедленном освобождении Валентины Першиковой, как ошибочно арестованной, в тюрьму пришел сам Мышкин. По его требованию Першикову привели в тюремную канцелярию. Бледная, заплаканная Валентина предстала перед грозным председателем ЧК в покорном ожидании своей участи. Мышкин сказал хмуро, не глядя на девушку:
— До Ленина дошел твой арест. И Владимир Ильич приказал освободить тебя, помиловать, значит. Так что иди. Ничего тебе не будет [5] .
Першикова вспыхнула, прижала руки к груди и стремглав выбежала из канцелярии. Она бежала по улицам, ярко освещенным веселым мартовским солнцем, и в голове у нее билось, кричало ликующее: «Ленин! Ленин! Ее спас Ленин!» Она никогда не видела его воочию, но теперь он был для нее самым близким, самым родным человеком.
Сослуживцы с нескрываемой радостью встретили благополучное возвращение Валентины. Ликовал и Минин. Но недолго. Через неделю его полк выступил на фронт. Разлука не миновала их.
5
П. П. Мышкина вскоре после этого случая отчислили из ЧК.