Подвиг разведчика
Шрифт:
Прогулка не стала долгой — на улице они не провели и получаса, неторопливо дойдя до набережной и повернув обратно. Чтоб не растревожить израненную душу девушки Антон не касался событий середины зимы. Все его реплики обращались к будущему, слова и фразы пестрили мажором, а вид и голос источали оптимизм. И когда Анна Павловна, встретившая их у порога, осторожно поинтересовалась: не вменить ли подобные выходы в ежедневный распорядок, сердце его замерло в ожидании ответа…
— Не знаю… мне все равно… — равнодушно прошептала Эвелина.
«По
Они действительно стали гулять почти каждый день. Правда, иной раз, девица темнела в лице при его появлении и наотрез отказывалась выходить из дома. Молодым человеком овладевал панический страх: а не вызван ли приступ острой неприязни воспоминанием об отвратительном январском происшествии в старой квартире в Нейшлотском? Тогда с иступленной настойчивостью и с жалкой гримасой он пускался в долгие уговоры, призывая на помощь и непогрешимую логику, и сердобольных подруг…
И та, в конце концов, сдавалась, а Князев снова торжествовал.
Постепенно время совместных променадов росло. В начале апреля он повел девушку в Мариинский театр, а с уходом холодов устроил выезды в Павловские дворцы и в Сосновый Бор — на живописный берег просыпавшегося от долгой зимы Финского залива.
К концу апреля Петровская почти оттаяла и, хотя по-прежнему была молчалива, печальна и замкнута, подруги, почувствовав благостную перемену, боле уж не докучали круглосуточной заботой. Эвелина вернулась на работу, окунулась в каждодневные проблемы клиники, и частенько сама напрашивалась на ночные дежурства. Лишь там — среди людей и в череде разнообразных дел она спасалась от мучительных сновидений, едва ли не каждую ночь уносивших ее в осень и зиму прошлого года…
Вечером первой майской субботы Антон явился на Фокина, приодетый в новенький костюмчик. В одной руке он держал пышный букет роз, в другой зажимал пакет с коробкой конфет и бутылкой шампанского. Открыв дверь, Эвелина не удивилась его очередному и достаточно позднему визиту. С недавних пор она вообще забыла об эмоциях — разучилась радоваться, переживать, ненавидеть, удивляться… Проведя гостя в комнату, снова уселась у низенького столика и продолжила прерванное занятие — монотонное вырезание тупыми ножницами каких-то человечков из плотной бумаги…
Князев поставил рядом с ней фужер, положил открытую коробку с конфетами.
— Чем ты сегодня занята? — ласково спросил он, откупорив бутылку и разливая вино в бокалы.
Она не ответила, с усердием подправляя готовую фигурку.
— Это же фотографии, — молодой человек удивленно повертел в руках бумажный обрезок. — Тут, кажется, твое лицо…
— Разве?.. — безучастно откликнулась девушка.
— Ну да, твои детские фотографии! Посмотри…
— Бог с ними… — тихо произнесла она, откладывая ножницы.
Пожав плечами, он бросил
И робко тронув хрупкое плечо, неурочный визитер с жаром начал приготовленную речь:
— Эвелина! Дорогая моя Эвелина! Давай выпьем за наше будущее! И у тебя, и у меня были трагичные моменты в жизни. Но они минули и нужно поскорее забыть их! Отныне необходимо смотреть вперед…
Пока он говорил, она выпила шампанское, встала и отошла к окну. Антон не растерялся — опрокинул в рот содержимое своего бокала и упрямо последовал за ней.
— Нам нельзя оставаться порознь. Сам бог распорядился так, чтобы судьбы наши слились в одну, — напирал он словами, обличенными в яркую форму. — Да, посылаемые Господом испытания, порой очень тяжелы, едва преодолимы. Но те, кто прошел их, поистине заслуживают лучшей участи…
Казалось, она совершено не слушала — за окном давно стемнело, и безрадостный взгляд с небрежным безразличием скользил по желтым оконным пятнам многоэтажки, стоявшей в глубине соседнего квартала. Не прерывая длинного монолога, молодой человек по-хозяйски включил торшер у дивана и погасил в комнате верхний свет. Но и это не отвлекло ее от бездумного созерцания ночного города…
— Да и невозможно тебе оставаться одной. Эдак и с ума можно сойти — вон и фотографии для чего-то искромсала, — раздался его голос совсем близко
— за спиной. — Эвелина!.. Милая моя, Эвелина! Пойми, я ведь люблю тебя и желаю только добра и счастья…
Она и впрямь не внимала его словесам. Она догадывалась, зачем он пришел, давно разгадала его мысли и наперед знала все его фразы. И даже с тоскливой обреченностью осознавала, чем должно закончится это позднее посещение.
Но все былые убеждения, принципы и прочие ценности, свято хранимые до шестого января сего года, поблекли, растворились, утеряли всякий смысл.
Теперь ей уже было все равно…
Спустя полчаса бутылка с недопитым шампанским стояла на подоконнике по соседству с бутылкой коньяка, коим врачи из клиники отпаивали свою подругу, заглушая ее сердечную боль. На приземистом столике среди вороха погубленных снимков возвышался фужер девушки с остатками вина, второй же — из которого пил Антон, одиноко лежал на полу посреди комнаты. На краешке дивана сидела Эвелина. На коленях перед ней, неловко обнимая и поспешно целуя руки, шепча с тем же жаром и напором, стоял Князев…