Подвиг живет вечно (сборник)
Шрифт:
Было страшно. Разведчицы нервничали. Надо было срочно пробираться к своим.
— Не бойтесь, — шептала баба Варя, — когда придут наши, я скажу им, что вы себя вели как надо, с немцами не якшались, я к любому начальнику пойду!
А дня через два после освобождения к ее чудом уцелевшему дому подкатила советская армейская машина с красной звездой на ветровом стекле. И кто же в ней был? Баба Варя в недоумении и разобрать сначала не могла: к ней подбежали две женщины в военной форме, в погонах, которых у советских никто здесь еще не видел, подбежали и принялись обнимать, целовать. Боже, так это же Лиза и Шура, это же «беженки»,
А в отдалении, в толпе, стояли обрадованные не меньше бабы Вари Таня, Аня, Люба, все-все.
Один из нас не так давно побывал в городе металлургов на Азовском море. О многом вспоминали жители. Нашлись и очевидцы той встречи в переулке Куинджи…
Генерал раскрыл коробочки, лежавшие перед ним, достал Красные Звезды и вручил их под аплодисменты других разведчиков, тоже только-только объявившихся на освобожденной земле, боевым подругам, зарекомендовавшим себя в тайных сражениях с наилучшей стороны…
— Дорогие мои Лиза и Шура, дорогие бойцы-разведчики! Вы отлично потрудились, только вот сейчас нет у меня возможности предоставить вам хотя бы краткий отдых. Обстановка требует, чтобы вы направились в новый район сегодня же ночью…
В штабе не ожидали, что завтра уже получат от них весточку: «Приземлились нормально, устроились с жильем, приступили к выполнению задания». Вот молодцы! Как быстро все у них отлажено! Сказывается боевой опыт. Генерал еще раз взглянул на карту. Новоукраинка, крупный железнодорожный узел в Кировоградской области, теперь под надежным контролем. Командующий особо предупредил: «Важное вражеское гнездо!» И в самом деле, как показала первая же оперативная информация, важное. Можно еще добавить — и очень опасное. В той первой информации говорилось, что в окрестных, до конца не разграбленных селах отдыхают, отъедаются не менее десяти полков. Это крепкий резерв! Возьмем его в расчет, иначе замысел командования может осечку дать. И еще. За сутки, только за одни сутки к фронту проследовало 74 эшелона. И почти все наглухо задраены брезентом, немцы умеют это делать. «Молодцы девушки!» — мысленно похвалил генерал.
А в Элеваторном переулке, где обосновались разведчицы, происходило вот что. Хозяйка квартиры на чем свет стоит кляла оккупантов. Она их, чувствуется, возненавидела давно, с самого прихода. Грабят все, что под руку попадет. Насильничают. Понавешивали повсюду своих бефелей, приказов, где одно только: расстрел, расстрел. И ты, Маша, обращалась тетя Наташа к дочери, ни одного из злодеяний фашистов не забудь: они за все должны заплатить…
Хозяйка кипела гневом и ненавистью. Видя это, Абалова шепнула Шуре: «Может, откроемся? Так нужны помощники!»
Так и сделали.
— Вы оттуда? — огорошенно переспросила тетя Наташа. — Наши, значит?
Она и встать не могла от удивления. Спросила: «Ну как, доченька?» Маша думала лишь долю минуты: «Конечно, будем помогать!» Всего два человека, а как усилили разведгруппу! Тетя Наташа, коренная жительница Новоукраинки, проникала легко в места, казалось, напрочь закрытые. Где немцы? Сколько их? Что делают? Отчеты подробные, с пристрастием к малозаметным деталям. Такой же умницей показала себя и дочь, работавшая на элеваторе. Сколько зерна забрали фашисты?
— Нам нужны сведения с железной дороги…
— Сами мы, — ответила тетя Наташа, — не имеем там связей, но вот на одного человека наведем — убеждены, полезным окажется!
Кто он, тот человек? Начальник станции был обрисован со всех сторон. И что до войны делал, и как на нынешнем посту оказался, и каков внешне, чтобы с кем-нибудь другим не перепутать.
Решили рискнуть.
Абалова пошла к начальнику станции Михаилу Ивановичу Сергиенко домой — он обедать приехал. «Помогите с работой!» — взмолилась пришелица. «Вакансия — только уборщица. Согласны?» — «Согласна». — «Завтра приходи в контору, там и решим…»
Так Абалова определилась на станцию. Грязи вычищать много приходилось, зато… Шура каждый день отправляла информацию железнодорожного профиля, добытую мамой Лизой. Вскоре разведотдел приказал: «Требуется развернутая характеристика перевозок — ищите помощника непосредственно из кадровых путейцев». Легко сказать…
Через день, уточнив некоторые сведения, Абалова постучалась в кабинет Сергиенко.
— Что нужно?
— С вами поговорить…
— О чем?
— Сейчас узнаете, — и Абалова подошла ближе к столу. — Товарищ Сергиенко, ваш сын где? Он ведь военный летчик?
— Да…
И резко переменился в лице, ответив, посерел, осунулся мгновенно.
— Не бойтесь, я вреда вам не причиню, но и на вас надеюсь, поэтому и вверяю в ваше распоряжение свою судьбу. Я — советская военная разведчица, и не одна здесь, и мне нужна ваша помощь.
Михаил Иванович слушал, но лицом пока не отходил: страх буквально отпечатался на нем.
— Я ведь не сразу согласился работать начальником станции, я и скрывался, только ничто не спасло, немцы нашли, пригрозили расстрелом… Что теперь будет? Что будет, когда наши вернутся? А ждать остается немного, перевес ясно на чьей стороне…
— Сейчас, Михаил Иванович, не хныкать нужно, не гадать, что будет, когда победим… Если хотите, чтобы Советская власть простила, сын простил — не отвернулся, включайтесь без промедления в работу против врага!
— Я подумаю… завтра отвечу…
Завтрашний день принес вместо ответа подробный отчет: где немцы складируют боеприпасы, горючее — примерное количество всего, во сколько и куда пойдут эшелоны до конца недели, на каких запасных путях будут накапливаться вагоны с так называемыми неоперативными грузами. Шура трижды выходила в эфир, но всего не успела передать. Во время уборки кабинета Абалова получала новые сведения. И так — до освобождения Новоукраинки, до прихода наших войск.
Позже Абалова и Полякова сообщили в разведотделе фронта, что товарищ Сергиенко Михаил Иванович длительное время оказывал им активную помощь. И дали соответствующее письменное подтверждение.
М. И. Сергиенко долго еще трудился в родном городе. Вышел на пенсию. Но дружба с бывшими разведчицами еще больше окрепла. Словно родные стали. Когда встречаются, со стороны кто-нибудь подумает: брат и сестры.
И не ошибется…
Бывают разведоперации как на одном дыхании: ни каких-либо сбоев, ни малейших отклонений от намеченного. Будто по маслу, говорят в народе. Будто… Не всегда, к сожалению, так получается.