Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа (полная серия)

дю Террайль Понсон

– Гм… право, еще не знаю. Это зависит, в каком расположении я буду после ужина. А давно вы держите почту? – спросил проезжий после короткого молчания.

– Это ремесло переходит в нашей семье от отца к сыну – лет сто уже.

– И теперь, вы говорите, оно невыгодное дело?

– Да. С тех пор, как устроили эти проклятые железные дороги, круглый год иногда не проедет и одного почтового экипажа.

– А курьеры?

– Весьма редко. Две недели тому назад проехал один в Россию и сказал, что проедет обратно в

конце этого месяца. Я дал ему до Мелуна самую лучшую лошадь.

– Сколько у вас лошадей?

– Три.

– Хорошие?

– Лошади хорошие, только сегодня они сильно измучены: две только недавно воротились из Мелуна, а третья сейчас только от сохи. Если курьер этот проедет сегодня, то ему, пожалуй, придется отправляться далее пешочком.

– Почтеннейший, – сказала вошедшая в эту минуту женщина, – не угодно ли поужинать с нами?

– С удовольствием, тетка, – отвечал приезжий.

– Так милости просим.

Он сел между хозяином и хозяйкой, ел за двоих, пил за троих и затем, закурив трубочку, сел опять к камину.

– Хозяин, – проговорил он, – я ночую у вас. Разбудите меня на рассвете.

В это время послышался на улице лошадиный топот.

– Недостает только, чтобы это был курьер, – проговорил трактирщик, – черт бы его побрал!

– Эй, почта! – послышалось на улице. Кухарка побежала отворять.

– Это он, – сказал раздосадованный трактирщик.

– Скорее седлайте мне лошадь! – крикнул курьер.

– У меня нет лошадей, почтенный.

– Как «нет»?!

– Есть, да измучены.

– Но мне необходимо приехать в Париж сегодня ночью.

– Делать нечего. Придется вам здесь переночевать, завтра на рассвете я дам вам хорошую лошадь.

– Но мне необходимо ехать сейчас.

– Послушайте, – заговорил проезжий, подходя к курьеру, – если вы не пожалеете двухсот су, я повезу вас в Париж.

– Разве у вас есть лошадь?

– Великолепная. И тележка моя катится, что твой луидор.

– Великолепно! А во сколько времени вы надеетесь доехать до Парижа?

– В два часа ночи мы будем там. Эй, девочка! Дай-ка моей лошади шесть гарнцев овса, – приказал проезжий хриплым голосом.

Курьер был высокий, широкоплечий мужчина лет сорока пяти.

Войдя в трактир, он сел у камина против своего будущего проводника и заговорил с ним:

– Так у вас есть лошадь?

– Да, нормандской породы, которая бежит по пяти лье в час.

– И экипаж?

– Красивая легкая тележка.

– Отлично, потому что у меня уже сильно болят ноги от верховой езды.

– Вы, верно, издалека едете?

– Из России.

– Полноте шутить, – сказал проезжий.

– Честное слово, – отвечал курьер и, указав на кожаную сумку, надетую через плечо, прибавил – Нельзя поверить, что я проскакал такой путь из-за двух пустых бумажонок.

– Верно, банковые билеты? – спросил наивно проезжий.

– О, нет, – сказал курьер, улыбнувшись, – два письма. Но тот, кто послал меня за ними, ценит их, по-видимому, очень дорого.

Пока закладывали лошадь, проезжий с курьером выпили по большому стакану водки.

– Ну, теперь поедем, – сказал проезжий, – я довезу вас до Парижа в полтора часа и надеюсь, что вы не поскупитесь.

– О! – отвечал курьер. – Я заплачу вам тогда вместо двухсот четыреста су.

Заплатив хозяину, что следовало, они вышли на двор, сели в тележку и весьма быстро помчались по дороге в Париж.

– Вы, кажется, порядком устали? – спросил курьера его проводник.

– Да, признаюсь.

– Так растянитесь в тележке и спите себе, сколько угодно.

– Нет, не хочу: в лесу небезопасно.

– Полноте! Я уже более десяти лет езжу по ночам из Мелуна в Париж, и со мной никогда ничего не случалось. Я даже не беру с собой оружия.

– А я не так доверчив, – сказал курьер и, распахнув свой плащ, показал своему провожатому пару пистолетов, заткнутых за пояс. – К тому же, взгляните на меня, я и без оружия не сдамся дешево, несмотря на сильную усталость.

– Это видно по первому взгляду на вас, – сказал провожатый, принужденно улыбнувшись. – Скажите, пожалуйста, – проговорил он после короткого молчания, – к чему эти бумаги, за которыми вы так далеко ездили?

– Это два письма, касающиеся женитьбы, как уверял меня камердинер иностранного вельможи, у которого находились эти письма, они должны, кажется, устроить брак одного господина, впрочем, это не мое дело…

– Ах, черт возьми! – вскричал вдруг провожатый. – Свечка в фонаре догорела. Привстаньте немножко, – сказал он курьеру, – приподнимите подушку и посмотрите, нет ли в ящике свечки.

Курьер поднял одной рукой подушку, зажег спичку и, став на колени, засунул голову под сиденье.

В это время провожатый схватил мощною рукою курьера и вонзил ему в ключицу кинжал по самую рукоятку.

Бедный курьер испустил дух без малейшего крика. Удар кинжала убил его мгновенно.

Незнакомец посадил скорченное тело прямо, затем взял вожжи и пустил свою лошадь во весь опор.

Спустя десять минут он остановился, раздел курьера с головы до ног, взвалил на плечи мертвое тело и потащил его в лес, где и бросил.

Затем он вынул из кармана свечку, зажег ее и внимательно осмотрел тележку, свою одежду и руки – нет ли на них кровавых пятен.

Связав платье курьера и в середину положив большой камень, он отправился по дороге в Париж.

Доехав до Шарантонского моста, он бросил в реку одежду курьера, которая сейчас же пошла ко дну.

Спустя двадцать минут он подъехал к заставе и, остановясь у трактира, вышел из тележки.

– Поберегите мою лошадь, – сказал он выбежавшему конюху, – я вернусь через полчаса.