Подводная лодка
Шрифт:
Носовой отсек погрузился в кипучую деятельность. Мокрое снаряжение, свитеры, полотенца и масса других вещей лежали в куче возле переборки. Настил был поднят.
«Слава Всевышнему на небесах!» — распевал старший торпедист Хакер. «Наконец-то освободится место», — добавил он для меня. Он вытер свою потную шею грязным полотенцем и стал понукать своих рабов. «Давайте, ребятки, хватайтесь за эту снасть».
«Нет ничего лучше вазелина для непринужденной езды верхом!» Арио тянул за цепь в такт с командами Хакера «Вира!», отмечая их своими выкриками. «Трахни меня — трахни меня, распутный подонок — о, о-о-о, о-о-о! Вот оно — и еще раз!»
Я удивлялся, откуда у него хватало дыхания, тащить с таким усердием. Меркер, который тоже мрачно тянул цепь, притворялся глухим.
Когда первая торпеда успешно была загружена в аппарат, Меркер расставил свои ноги и промокнул пот с груди, затем передал грязную тряпку Арио.
Стимулированное непристойными шуточками, мое воображение разыгралось. Железная девственная плева борта судна, разорванная фаллосом-торпедой, зазубренные губки, вздымающийся сухогруз-корова, когда торпеда проникает в ее жизненно важные органы и извергает свое огненное семя, разрывающее и раздирающее, заставляющее корчиться и стонать… [35]
35
Вероятно, все эти ассоциации связны с тем, что в английском языке слово «судно» (ship) женского рода, несмотря на то, что это будто бы неодушевленный предмет.
Старший помощник прошел в нос, чтобы проверить взрыватели. Команда продолжала усердно работать посреди приглушенных ругательств и ритмических выкриков старшего торпедиста.
Возвратившись в кают-компанию, я увидел Командира на его обычном месте — на койке Стармеха. Он вытянул свои ноги. Его голова была запрокинута, а рот наполовину открыт. Струйка слюны вытекала из уголка его рта и просочилась до бороды.
Раздумывая, что делать, я прочистил горло от воображаемой мокроты. Мгновенно проснувшись, он уселся и жестом молча указал мне тоже сесть.
«Ну», — произнес он наконец, «как там дела в носу?»
«Одна рыбка заряжена. Команда почти конченная — я хочу сказать, все измотаны».
«Гм. В корме уже были?»
«Нет, господин Командир. Слишком много народу там».
Он что-то проворчал. «Там ужасный беспорядок. Не бери в голову — Стармех справится: он просто чудо». Он обернулся и крикнул в проход: «Дневальный, принеси что-нибудь поесть!» Затем мне: «Надо бы отпраздновать, пока можно. Немного хлеба с маслом и маринованные корнишоны — это лучше чем ничего».
Принесли тарелки и столовые приборы, и вскоре мы сидели за уютно накрытым столом.
Фантастика… Я молча смаковал это слово, не веря сам себе. Мои глаза впитывали гладкую чистую поверхность стола, тарелки и чашки, ножи и вилки, знакомый и обнадеживающий свет лампы. Я наблюдал, как Командир помешивает свой чай блестящей ложечкой, как второй помощник накалывает на вилку сосиску, а старший помощник разрезает маринованный корнишон вдоль.
Дневальный спросил, не хочу ли я чаю. «Чаю?» — запнулся я. «Для меня? Да, пожалуйста». Сотни глубинных бомб все еще молотили в моей голове. Каждый мускул болел от напряжения и я страдал от спазма в правом бедре. Каждый раз, откусывая очередной кусок, я вспоминал, как я стискивал зубы.
«На что это Вы уставились?» — спросил меня Командир с набитым хлебом ртом. Я торопливо наколол ломтик сосиски. Никаких грез наяву, усиленно кусай, жуй как полагается, посматривай кругом, не забывай моргать.
«Еще корнишон?» — спросил Командир.
«О — э, да. Спасибо».
Приглушенный звук из прохода. Хайнрих, который сменил Германна на гидролокаторе, похоже старался сделать свое присутствие заметным. Шарканье ботинок, затем он доложил: «Разрывы глубинных бомб на пеленге два-три-ноль, господин Командир. Довольно слабые».
Голос Хайнриха звучал гораздо выше, чем у Германна — тенор по сравнению с басом.
«Пора поднимать лодку», — промолвил Командир с набитым ртом. «Время?»
«06:55, господин Командир», — ответил Крихбаум из центрального поста.
Командир поднялся, все еще жуя, запил еду глотком чая и заковылял по проходу. «Мы всплываем через десять минут. Запишите, Крихбаум: 06:00 начали перезарядку торпедных аппаратов, 06:55 слышны разрывы глубинных бомб на пеленге два-три-ноль».
Затем он проковылял назад и снова забился в свой уголок.
Старший торпедист прошел в корму, тяжело дыша. Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем он смог выговорить слово. Хакер выглядел развалиной. С него градом катился пот и он с трудом стоял на ногах. «Все носовые аппараты перезаряжены, господин Командир. Кормовой аппарат…» Командир прервал его. «Очень хорошо, Хакер. Я знаю, что ты пока не можешь это сделать».
Хакер попытался сделать четкий поворот кругом, но потерял равновесие. Ему удалось удержаться, схватившись за край рундука.
«Чистое золото, эти парни», — пробормотал Командир. «Бог мой, совсем другое ощущение — когда у тебя в стволах снова кое-что есть».
Ему не терпелось атаковать эсминец, который изводил нас так долго — я прямо чувствовал это. Для него было типичным поставить все на один кон, но возможно у него были другие планы…
Он резко поднялся, застегнул три пуговицы на своей овчинной жилетке, поправил фуражку на голове и направился в центральный пост.
Стармех доложил, что в корме произвели текущий ремонт. Для моего уха «текущий ремонт» звучало довольно невразумительно.
Следуя за Командиром в центральный пост, я увидел, что впередсмотрящие уже снова собрались. Второй механик расположился за рулевыми на горизонтальных рулях. Лодка быстро поднималась.
Командир молча взобрался в боевую рубку. Мотор перископа начал жужжать. Снова щелканье переключателей, и снова я задержал свое дыхание, пока резкий приказ Командира не прекратил неизвестность.
«Всплываем!»
Перепад давления при открытии люка чуть не сбил меня с ног. Мне хотелось жадно глотать свежий воздух и орать одновременно. Вместо этого я стоял на месте, как все остальные. Мои легкие в огромных количествах всасывали холодный морской воздух, который проникал сверху. Вместе с ним донесся голос Командира.