Подводная лодка
Шрифт:
Вместо того, чтобы создавать помехи утреннему потоку перемещений по лодке, который все еще не утих, я решил нанести еще один визит на мостик.
Облака теперь были резко очерчены — теневые куски инкрустации, вставленные в сизо-серое небо. Одно из них дрейфовало через диск солнца, и в его тени пропало зеленовато-белое свечение моря. Облако было таким большим, что его нижний край казалось пропадал за линией горизонта, но в нем были разрывы, через которые солнце выстреливало в море косые столбы света. Один из них был направлен прямо на лодку, и на некоторое время мы были пойманы в луче небесного прожектора.
«Самолет слева на траверзе!»
Вопль старшины Дориана потряс меня как удар электричества. За секунду, которая потребовалась мне, чтобы достичь верхней крышки люка, я успел разглядеть темную точку на сером фоне облака. Задрайка нижнего люка ударила меня по голени, почти заставив меня закричать от боли. Падая вниз, я ясно разглядел кожаную оплетку, которая должна была меня защитить от выступающей железной рукоятки.
Резко приземлившись, я слишком поздно отпрыгнул в сторону. Следующий был уже на пути вниз. Один из его ботинок врезался в мою шею. Я услышал, как Дориан с глухим стуком спрыгнул на плиты.
«Чертовски близко!» — выдохнул он, тяжело дыша.
Командир уже стоял под боевой рубкой с открытым ртом, уставившись верх.
«Срочное погружение! — прокричал второй помощник вниз. Главные клапаны вентиляции были открыты. Вода каскадом лилась через нижнюю крышку люка, когда фигура второго помощника спрыгнула вниз. С него капала вода.
Стрелка глубиномера медленно стронулась, как если бы преодолевая жесткое сопротивление. Казалось, что подводная лодка приклеилась к поверхности.
«Всем в нос!» — проревел Стармех.
Команда бросилась в нос лодки через центральный пост неуклюжей, пригибающейся кавалькадой. Нос пошел вниз, и лодка наклонилась вперед до такого положения, что я вынужден был зацепиться, чтобы не упасть.
Второй помощник без дыхания докладывал Командиру. «Он появился с левого борта на траверзе, через прореху в облаках. Тип я не смог определить».
Мысленно я увидел черную точку на сером фоне, затем крупным планом открывающиеся бомбовые люки.
Мое дыхание сбилось. Глаза Командира не отрывались от глубиномера. Его лицо было бесстрастным, почти безразличным. Вода капала в льяла, тип-тап, тип-тап. Мягко гудели гребные электродвигатели.
Минута ожидания, в которую грудь сжималась от неопределенности. Наконец, осторожный вздох.
Ничего?
«Первая вахта, походное расписание» — приказал Стармех. Команда прошла назад вверх по уклону, держась за руки, как альпинисты.
«Оба горизонтальных руля вверх».
Я выпрямился, глубоко дыша. Резкая боль пронзила мою ногу. Я до этого момента не замечал, насколько сильно ударился о задрайку.
«Очень хорошо», — произнес Командир. «Тридцать метров».
«Черт побери», — пробормотал Крихбаум.
Командир стоял посреди боевой рубки, засунув руки в карманы. Свою фуражку он сдвинул на затылок.
«Теперь они нас засекли. Будем надеяться, что они не наведут на нас целую армаду». Он повернулся к Стармеху. «Нам некоторое время лучше оставаться на глубине». Затем, обращаясь ко мне: «Вчера я вам говорил — они знают точное время, когда мы выходим из гавани. Теперь нам придется пострадать из-за этого».
Вторая воздушная тревога была объявлена несколько часов спустя, во время вахты Крихбаума. Он прокричал: «Тревога, самолет справа!» и снова я мельком едва разглядел точку на сером фоне невысоко над горизонтом. В следующий момент я скользил вниз по металлическому трапу, охватив руками и ногами его тетивы.
Крихбаум пронзительно орал сверху: «Срочное погружение!»
Я увидел, как он повис на маховике верхнего люка, скребя ногами, искавшими опору. Наконец люк был задраен.
«Пять! — Три левый и правый борт! — Один!» Матросы центрального поста перекинули рычаги привода клапанов в положение открытия. Вода с ревом устремилась в главные балластные танки. «Самолет справа по носу, дистанция три тысячи метров», — доложил Крихбаум. «Он не идет прямо на нас».
Снова задержка дыхания.
«Погружаемся хорошо», — доложил Стармех, и через некоторое время: «Продуть цистерны быстрого погружения!» Цистерны быстрого погружения были продуты сжатым воздухом высокого давления. В них находилось пять тонн воды, на поверхности их держали заполненными и они придавали подводной лодке дополнительный вес, который помогал ей быстро погружаться. Теперь она была слишком тяжелой на эти самые пять тонн. Воздух высокого давления с ревом был подан в цистерны, и вода стала с гулом выходить наружу.
До сих пор никаких бомб.
С тех пор, как мы погрузились, прошло всего только тридцать секунд, но воронка на поверхности воды, образовавшаяся в точке погружения, оставалась видимой примерно пять минут — отметка для прицеливания глубинными бомбами…
Все еще ничего.
Командир продолжительно выдохнул. Крихбаум тайно последовал его примеру. Старшина центрального поста перехватил мой взгляд и едва заметно кивнул мне.
На глубине 80 метров Стармех отдал несколько негромких приказов на горизонтальные рули. U-A слегка приподняла нос и выровнялась.
«Лодка отдифферентована», — доложил он. «Закрыть главные клапаны продувания».
«Очень хорошо», — произнес Командир.
Мы стояли вокруг в молчании добрых пять минут. В конце концов Командир распорядился всплыть на перископную глубину. Носовые и кормовые горизонтальные рули были поставлены круто вверх, а на гребные моторы отдана команда «Средний ход вперед».
Затем произошло нечто, поразившее меня: Стармех отдал приказ на прием воды в танк, хотя лодка должна была всплывать. Речь шла только о 50 литрах, но приказ казался нелогичным. Я вынужден был крепко подумать, пока не вспомнил: при всплытии корпус лодки расширялся, когда давление уменьшалось с приближением к поверхности. Увеличивавшийся объем лодки увеличивал её плавучесть, так что её надо было сделать тяжелее, чтобы компенсировать это, и предотвратить слишком быстрое всплытие. Если подводную лодку надо было держать на требуемой глубине, она должна была быть точнейшим образом отдифферентована, и её вес должен был быть равным весу вытесненной воды.