Подводная лодка
Шрифт:
Неожиданно среди гребней волн материализовалась боевая рубка другой подлодки. Она плясала в волнах, как пробка, затем погрузилась и исчезла на целую минуту.
Второй помощник что-то прокричал. Невозможно было разобрать слова — просто неясный звук. Командир открыл верхний люк и проревел вниз: «Где же фонарь?»
Сигнальный фонарь был передан наверх. Командир расклинился между стойкой перископа и ограждением мостика и поднял его обеими руками. Я обхватил его бедра, чтобы придать ему больше устойчивости и услышал щелчки задвижки фонаря: точка — точка — тире. Остановка. Я искоса посмотрел на море. Казалось, другая подлодка была поглощена волнами. Не видно было ничего, кроме серой водной пустыни.
Я услышал, как Командир громко выругался.
И вдруг вспышка пронзила мрак: точка — тире — тире. Некоторое время ничего, затем еще суматошные вспышки.
«Это Томсен!» — прокричал Командир.
Я со всей свое силой вцепился в его левое бедро, а второй помощник в правое. Наша лампа начала мигать. Я не мог видеть, что делает Командир, потому что моя голова была наклонена, но я мог слышать, как он диктует сам себе: «Сохраняйте — курс — и — скорость — буду — сближаться — с — вами».
Гора воды, больше, чем мы видели до сих пор, надвинулась на нас с кормы. С гребня гигантской волны осыпались белые брызги, как снег с карниза. Командир опусти фонарь и быстро соскользнул с наших плеч.
Мое сердце замерло. Шипение и рев четырехэтажного колосса подавили шумы от всех прочих вон в пределах видимости. Мы спрятались у передней части ограждения мостика. Второй помощник заслонил свое лицо локтем, как боксер на канатах ринга.
Мы уставились и смотрели, как огромная волна приближается со зловещей неторопливостью. Тяжелая, как расплавленный свинец, медлительная из-за своего невообразимого объема. На ее вершине сердито мерцала пена. Она подошла ближе, поднимаясь еще выше над серо-зеленым хаосом. Неожиданно ветер стих. Вокруг нас мелкие волны скакали в сумбурном танце. Меня озарило, что монстр воздвиг барьер между нами и штормовым ветром: мы были в его укрытии.
«Глаза вниз — держаться крепко!» — проревел Командир во весь голос.
Я пригнулся еще ниже и напряг все свои мускулы, чтобы раскрепить себя между ограждением и главным прицелом. Мой пульс зачастил. Это было уже чересчур! Если эта волна накроет нас, Господи — помоги нам! Лодка ни за что не сможет вынести этого. Мы ни за что не переживем этого — наши кости сломаются, как веточки.
Послышалось ужасное шипение, как будто раскаленный докрасна лист железа погрузили в воду. Затем я почувствовал, что наша корма поднимается. Мы поднимались все выше и выше, зависнув носом вниз на водном склоне горы, пока не поднялись выше, чем когда либо. Страх ослабил свою хватку на моем горле, но тем не менее гребень волны все-таки опрокинулся на нас. Тонны воды ударили по боевой рубке и заставили ужасно задрожать весь корпус. Я услышал дикое бульканье, и водоворот воды ворвался в пенящийся колодец мостика.
Я вдохнул воздух и крепко сжал губы. Все было скрыто за листом зеленого стекла. Мне захотелось стать как можно тяжелее, чтобы сопротивляться напору воды, которая ощущалась почти как твердое тело. На мгновение я подумал, что мы утонем на своих ногах — весь мостик был до краев заполнен водой.
Затем боевая рубка накренилась. Я вынырнул на поверхность и наполнил легкие воздухом, но только для того, чтобы снова ужаснуться. Мостик опрокидывался все дальше и дальше, как будто угрожая вывалить нас.
А вдруг подлодка превратится в черепаху на спине? Достаточно ли массивен наш киль, чтобы противостоять таким силам?
Пенящийся водоворот дергал мою штормовую одежду. Мои ноги как будто были опутаны сетями. Я с трудом сделал еще один вдох и по очереди поднял свои ноги. Наконец я поднял голову. Корма подводной лодки была нацелена в небо. Я оставил свою согнутую позу и уставился поверх леера мостика. Носовая часть лодки была глубоко погружена в зеленовато-белый водоворот пены. Боковым зрением я увидел второго помощника с открытым ртом. Кажется, он кричал изо всех сил, но ничего не было слышно.
Вода стекала по лицу Командира и струилась с отворота полей его зюйдвестки. От ветра его щеки стали ярко-красными. Его глаза были неподвижны, прикованные к какой-то точке впереди нас. Я проследил направление его взгляда.
Другая подводная лодка была теперь от нас слева по носу. Неожиданно ее стало видно во всю ее длину. Волна, которая прошла под нами, поднимала теперь ее к небу. Еще несколько моментов и ее нос тоже был погребен в хаосе пены. Это выглядело так, как если бы Томсен и его команда потеряли половину корпуса своей лодки. Затем столб брызг вздыбился вертикально вверх по их боевой рубке, подобно тому, как прибой ударяет в прибрежные скалы и они полностью исчезли в облаке серой водяной пыли.
Второй помощник прокричал что-то вроде: «Бедные черти!» Бедные черти? Он что, с ума сошел? Неужто он забыл, что нас только что швыряло и трясло с таким же неистовством?
Мы продолжали поворачивать. Угол между нашим курсом и направлением волнения уменьшался до тех пор, пока мы не стали точно носом на волну.
«Замечательно!» — прокричал второй помощник, затем: «Эх, будем надеяться, что с ними там все в порядке».
Я тоже побаивался, что другая команда не сможет выдерживать курс при таком волнении. Наш поворот быстро сблизил нас. Скоро волны, разрезанные носом другой лодки, стали сталкиваться с волнами от нашего носа. Рваные фонтаны воды взлетали высоко в воздух — дюжины гейзеров, маленьких, больших, огромных…
Затем нас снова подняло вверх. Еще одна огромная волна подняла и понесла нас на своей спине, как кит чудовищных размеров. Черный стальной цеппелин, мы воспарили в небо с полностью обнаженной носовой частью корпуса.
Я видел мостик другой лодки так, будто сидел на крыше здания и смотрел на дорогу. Не искушает ли судьбу Командир? Если волна бросит нас на другую лодку…
Никаких приказов не было. Я отчетливо видел пять фигур, прижавшихся к правому ограждению мостика, с Томсеном в центре. Они все уставились на нас с открытыми ртами — как птенцы, ожидающие возвращения их матери.
Так вот как мы выглядели со стороны. Вот как видел бы нас пилот низко летящего самолета: бочонок с пятью человеками, привязанными к нему, точка в пятне пены, фрукт с белой мякотью и черным ядром. Иллюзия держалась до тех пор, пока волны не схлынули и не обнажили длинную стальную сигару корпуса.
Мы начали соскальзывать в сторону со спины кита, все быстрее, все глубже.
От Командира все еще ничего. Я увидел выражение его лица. Он ухмылялся. Старик мог скакать на тигре и при этом ухмыляться.