Подводные камни
Шрифт:
Марина почти пять месяцев была домработницей, получала довольно неплохую зарплату, но почти ни на что деньги не тратила, разве что платила за свою пустовавшую комнату и покупала какие-то мелочи, что-то из еды.
Впервые в жизни она тратила свои, честно заработанные деньги. Их она получила не за ночи, проведенные с мужчинами, многих из них Марина не знала даже как зовут. Она не выклянчивала их у своих ухажеров, не требовала с мужчин, что задерживались в ее жизни на более длительное время. Наконец, деньги эти даже не были сняты с банковской карты Бадри — те давным-давно были растрачены.
Эти заработанные своим трудом деньги чувствовались совершенно
Она угощала Вику разными вкусностями и коктейлями и сама за это все платила. И так во время каждой их встречи. Но, во-первых, инициатором встреч и походов по барам и ресторанам выступала сама Марина, а, во-вторых, эти траты она относила в разряд требуемых по ситуации. Потому что обсудить насущные проблемы и поделиться сокровенным ей было не с кем — с Волковым она так и не смогла заставить себя быть хоть чуточку откровеннее, хотя и понимала, что отчасти ей станет проще.
— Ты чего, Маринка, решила все бросить? — негодовала Вика.
— Не то, чтобы бросить, — вздохнула Марина. — Не знаю. У меня такое чувство, что я захожу босиком во вроде бы спокойное море, или в какое-то большое озеро. Впрочем, какая разница, вода она и есть вода. Захожу-захожу, дно ровное, песочек. И вдруг начинаю натыкаться на что-то, на подводные камни, их не видно и не знаешь о том, что они есть, пока не ступишь туда. Ногам больно, неудобно, а я все равно ступаю дальше. Чем все это закончится, непонятно. Но мне не по себе уже сейчас. И сдались мне эти его деньги! Познакомилась бы с мужиками где-нибудь в ресторане да заработала себе на жизнь немного. Заметь, заработала бы совершенно честно, ведь каждый работает, как он умеет. Прыгнуть выше себя невозможно.
— Но ведь таких денег, какие есть у Волкова, ты никогда не заработаешь. Слышишь? Никогда! Мы все это затеяли ради того, чтобы ты в люди выбилась. Ведь с деньгами-то ты человек, а без денег не пойми кто. Так, офисный планктон в лучшем случае, — Вика говорила явно о наболевшем.
— Это ты офисный планктон, — сказала Марина и отвернулась.
За окном мчались машины, куда-то спешили люди, зажмуривая глаза от яркого летнего вечернего солнца. Им бы остановиться, задуматься о том, куда они спешат, и стоит ли их дело того, чтобы спешить, а они все равно спешили. А Марина все смотрела и смотрела. Ей хотелось деться куда-нибудь, пропасть, оказаться там, где не надо ни спешить, ни думать, ни работать. Там, где покой, где можно привести в порядок свои мысли, разобраться в своих чувствах и в том, что происходит с ней и с Волковым.
— Слушай, Маринка, я же тебя предупреждала, чтобы ты ни в коем случае не влюблялась. Ты же не послушалась и влюбилась. И что теперь делать?
— Заткнуться!
— Да ты сама не своя, Марин, — Вика была из тех людей, что не воспринимают ругань и не придают ей особого значения, принимая лишь за особый выплеск эмоций. — Посмотри на себя, послушай, что ты говоришь! Это же просто ерунда какая-то! И что с того, что Волков стал тебе симпатичен? Ты думаешь, это он искренне, от сердца? Тогда почему свою эту жену, которая, получается, не жена ему, а просто мать его
— Потому что человек он такой, вот почему, — Марина готова была швырнуть в подругу чем-нибудь подвернувшимся под руку, но кроме стакана с коктейлем ничего не нашла, а потому остыла. — Ты же его не знаешь, а я знаю. Чувствует он свою вину перед женой. Кстати, не так она его уж и пилит. Жена Виталика пилила его гораздо хуже. И ты знаешь, что из этого получилось. Так что ты сначала узнай человека, а потом говори, задавай свои нелепые вопросы.
Вика понемногу начинала обижаться. Ей было непонятно, как за четыре с небольшим месяца ее лучшая подруга может вдруг стать такой рассудительной, правильной, даже слишком правильной. Впрочем, правильность не должна мешать реализации планов, но в данном случае она мешала. Ведь Вика тоже загорелась желанием урвать от Волкова кусочек и для себя. С помощью Марины она сделала бы это легко, и не испачкав руки. Марина обещала не оставить ее в накладе в случае успеха — и этот успех уже чувствовался, был виден невооруженным глазом. Но в этот раз Марина почему-то рассказывала не о своих победах, а делилась сомнениями и переживаниями. А с ними, как известно, далеко не уйдешь. И откуда их в ней столько взялось?
— Так, Маринка, я знаю, что тебе делать, — гордо заявила Вика. — И не смей мне перечить.
— И что же?
— Ничего особенного. Просто подумай, что ты сделаешь, когда у тебя появятся деньги, большие деньги. Ну, то, что ты немного поделишься со мной, так сказать, отдашь посреднические, это не в счет, это мелочи. Ты купишь себе квартиру и переедешь из своей коробки с тараканами и алкашами-соседями. Обставишь квартиру как надо. Купишь всякие плиты, холодильники, микроволновки, миксеры еще лучше, чем у Волкова в доме. Или ты целый дом купишь, коттедж! Будешь часто отдыхать, путешествовать, съездишь в Грецию, на Кипр и туда, куда захочешь. Вокруг тебя будут крутиться богатые мужчины, завидовать тебе, бросать своих жен и любовниц ради тебя, умолять, ползать перед тобой на коленях!
Марина хохотала. Вика ее часто смешила своей непосредственностью, но со своими этими фантазиями она превзошла сама себя.
— Ой, не могу, — только и сумела сказать Марина.
— Ты не перебивай и не сбивай с мысли, лучше дослушай! Будешь ходить на всякие светские тусовки, о которых в глянцевых журналах, в самом конце печатают репортажи. Обзаведешься маленькой собачкой, уродиной, но которая уйму бабла стоит. Да, чуть не забыла, шубу себе купишь!
— Зачем? — не могла успокоиться Марина. — У меня в шкафу две висят. На них же не любоваться надо, а носить! Зачем она в шкафу? Только моль кормить. А так повисит годик-другой, и дохлятиной начнет вонять, как будто эта норка сама с голода откинулась.
— Дура ты, Маринка! Это же шуба!
— Шуба так шуба, — согласилась Марина, чтобы подруга окончательно на нее не обиделась.
Было видно, что Вика пытается приписать Марине то, о чем мечтает сама. Красивая жизнь была ее идеей фикс. Начитавшись любовных романов, дешевых, в мягком переплете, расклеивающемся сразу, как только такую книгу взять в руки, Вика представляла, что все это происходит с ней. И как только в жизни Марины начали разворачиваться эти события, Вика действительно поверила в то, что такие события могут разворачиваться не только на книжных страницах, но и в реальности. Каждый маленький успех Марины виделся Вике очередным поворотом в любовном романе — очевидным, слишком банальным, напыщенным и одновременно предсказуемым.