Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941

Робертсон Теренс

Спустя десять минут на место трагедии прибыли 3 эсминца. Остановившись, они приступили к поиску в море. А в это время «U-99» приблизилась к замыкающему судну третьей колонны и теперь медленно скользила рядом. Кречмер позволил себе слегка расслабиться и с интересом наблюдал за разрывами многочисленных осветительных снарядов. Иллюминация показалась ему весьма впечатляющей. Взрывы торпед, пущенных с других лодок, стали реже. Кречмер приказал Касселю фиксировать время детонации каждой торпеды, выпущенной с «U-99».

Сидевший в помещении поста управления Кассель начертил еще одну линию на листе бумаги, где он отмечал количество выпущенных торпед, число попаданий и потопленных судов. Примерно в час ночи лодка атаковала самый большой транспорт в конвое. Баргстен и Эльф считали, что в нем никак не меньше 10 ООО тонн. Торпеда прошла мимо, и Эльф записал в корабельном

журнале, что это произошло, скорее всего, в результате ошибки системы наведения торпеды. Расстояние до цели не превышало 500 ярдов. Лодка еще немного продвинулась внутрь конвоя и ударила по судну в четвертой колонне. На этот раз попадание было точным. Поврежденный транспорт завалился на борт и через несколько минут пошел на дно, окруженный столбами пара и пузырями кипящей воды. Во второй колонне небольшое судно изменило курс и пошло на сближение с лодкой. Не слишком задумываясь о его намерениях, Кречмер выпалил «навскидку» и зафиксировал попадание в районе кормы. В эфир пошел сигнал: «Пароход «Фискус» торпедирован!», после чего «малыш» сразу же затонул.

Кречмер прислушался и с удивлением отметил, что воцарилась тишина. «Волчья стая» прекратила атаку, с кораблей сопровождения перестали лететь осветительные снаряды. Обстановка казалась тихой, мирной и… зловещей. Последний взрыв, раздавшийся с противоположной стороны конвоя, Кассель зафиксировал в 1.33. Находясь внутри строя конвоя, Кречмер с расстояния в 600 ярдов выпустил торпеду по большому транспорту, следовавшему в четвертой колонне. Торпеда попала в цель в районе кормы, после чего судно затонуло всего лишь за сорок секунд, успев передать в эфир сигнал бедствия, из которого стало ясно название судна — «Талия». Неожиданно на левой стороне конвоя в воздухе снова начали рваться осветительные снаряды, а затем в воду полетели глубинные бомбы. Через несколько секунд то же самое началось и на правой стороне конвоя. Эльф шепнул Баргстену:

— Они отгоняют остальных. Слава богу, нас там нет.

— Нет, — мрачно хмыкнул Баргстен. — Наша очередь еще впереди.

Кречмер дал очередные приказы рулевому и повел «U-99» к транспорту, в который уже однажды промахнулся. Выполнив поворот направо, он выстрелил одну кормовую торпеду, которая попала в судно около миделя. Расстояние между ними не превышало 300 ярдов. Последовал взрыв, и судно резко осело на корму. Из сигнала бедствия на лодке узнали название судна — «Шекатиха». Несколькими минутами позже моряки торпедированного судна начали спешно прыгать за борт.

Следующей мишенью стало грузовое судно, следовавшее немного впереди в третьей колонне. Но когда лодка выходила на атакующую позицию, тишину ночи разорвал резкий звук пулеметной очереди. Стреляли где-то впереди. Вознеся молитву Всевышнему, чтобы он сохранил лодку, по которой в данный момент велся огонь, Кречмер выстрелил торпеду из носового аппарата с расстояния около 700 ярдов, хотя и не успел еще занять атакующую позицию. Тем не менее торпеда попала в носовую часть судна. Стоя на мостике, изумленные офицеры «U-99» наблюдали, как судно продолжает движение, все больше и больше погружаясь носом в воду. Судя по сигналу бедствия, транспорт носил имя «Седжпул». На глазах остолбеневших зрителей оно, словно вообразив себя гигантской субмариной, выполняло срочное погружение. Вспенивая воду винтами, судно уходило под воду, сопровождая этот маневр оглушительным треском ломающихся конструкций, которые не выдерживали давления внезапно навалившихся тонн воды. Судно исчезло, и паника, вызванная всего лишь одной проклятой немецкой подлодкой, постепенно стихла.

«U-99» наделала много шуму на своем пути внутри конвоя, оставляя за собой только плавающие обломки. Однако Кречмер хорошо понимал, что очень скоро на кораблях эскорта поймут, где он находится. А это означало, что пора подумать об отходе. Он снизил скорость, чтобы остатки конвоя прошли мимо. Но вскоре обнаружил, что в суматохе позабыл об одном из маленьких замыкающих суденышек, и теперь имел удовольствие лицезреть его быстро приближающимся к лодке. Первая поспешно выпущенная торпеда прошла мимо, зато вторая угодила в цель под капитанским мостиком. Взрывом начисто снесло надстройку, которая взлетела в воздух, мгновенно исчезнув в столбе огня и дыма. Судно немного осело, но осталось на плаву. Конвой проследовал мимо, оставив за собой подбитый пароход и немецкую подводную лодку.

На другой стороне конвоя продолжали палить осветительными снарядами, причем такое упорство явно было достойно лучшего применения, поскольку в лунном свете они не давали почти никакого эффекта. Кречмер подумал,

что издали все это напоминает игру ребенка со спичками, затеянную посреди пустыни Сахара. Подбитое судно передало сигнал бедствия, из которого стало ясно, что оно носит имя «Клинтония». Неожиданно на «U-99» услышали звуки орудийного огня, доносящиеся с другой стороны от их мишени, причем некоторые снаряды ложились довольно близко от корпуса лодки. Она удалилась на безопасное расстояние, после чего медленно заскользила вокруг жертвы, чтобы посмотреть, кто там палит. Оказалось, что этим делом занимается лодка «U-123», командир которой решил, что перед ним покинутое судно. «U-123» шла вслед за конвоем в некотором отдалении, чтобы иметь возможность подключиться, если будет необходимость. Теперь она занялась «Клинтонией», в то время как конвой ушел вперед. Кречмер позволил ей завершить начатое, но не ушел. Он желал убедиться, что судно действительно затонуло. В течение двадцати минут Кречмер наблюдал за расстрелом неподвижной мишени, отметив про себя, что «U-123» напрасно расходует боеприпасы. Большинство снарядов летели над целью, а те, которые попадали в нее, ложились в районе верхней палубы, не оказывая существенного влияния на ее плавучесть. Но у Кречмера все равно больше не осталось ни одной торпеды, поэтому он решил, что с него достаточно. Он блестяще продемонстрировал преимущества разработанной им тактики, нанеся весьма ощутимый урон флоту союзников.

Адмиралтейским чинам в Лондоне оставалось только констатировать, что в течение двух ночей конвой SC-7 лишился 17 судов. А Дёниц в Лориенте не успевал читать бравые доклады о ночных операциях, поступавшие с 8 подводных лодок. Всеобщее внимание привлек тот факт, что на долю «U-99» приходится больше половины от общего числа потопленных транспортов.

22 октября «U-99» прибыла на временную стоянку в бухте одного из островов на подходе к Лориенту. Следовало привести лодку и себя в порядок. Лодка находилась в море девять дней. Это был самый короткий атлантический поход Кречмера. Причем четыре дня занял путь к конвою, один день — непосредственно атака и еще четыре дня — дорога домой. Всего за три часа в течение одной ночи Кречмер отправил на дно 9 судов союзников. От Дёница пришло восторженное сообщение: «Ты выиграл два сражения этой ночью, сынок. Приготовься к торжественной встрече на базе». Кречмер предпочел бы кровать и чистые простыни в тихом отеле на берегу и спокойный отдых в течение нескольких дней и ночей. Во время атаки он не спал сорок восемь часов и был по-настоящему измотан. Вместо этого он приказал Баргстену, чтобы тот лично проследил за качественной уборкой лодки и приведением в надлежащий порядок всего, в том числе и внешнего вида моряков.

После обеда подняли якорь, и лодка медленно заскользила к выходу из бухты. По дороге им встретилась большая 740-тонная субмарина, возвращавшаяся из похода по Южной Атлантике. Она появилась с юга и пристроилась впереди «U-99». Ее экипаж толпился на палубе, причем их физиономии покрывала густая щетина. Такая может вырасти, только если не бриться несколько недель. Одежда моряков выглядела так, словно они ее все эти недели ни разу не снимали, поскольку не выходили из боя. На мостике стоял не менее бородатый капитан, одетый в белый свитер. На его голове под немыслимым углом сидела капитанская фуражка. Кречмеру оставалось только подивиться такому вопиющему всеобщему нарушению дисциплины. Он сам всегда старался выглядеть аккуратным и не уставал приучать к этому своих людей. Но тем не менее он не мог не признать, что неопрятный экипаж выглядит удивительно живописно — все как на подбор, настоящие морские волки, мечта любой девчонки. Баргстен обошелся без лишних слов. Он навел бинокль на рубку идущей впереди лодки, несколько минут с явным удовольствием рассматривал толпящихся там моряков, затем, усмехнувшись, проговорил:

— Хороши, черти.

«U-99» еще долго шла следом за потрепанным ветераном Южной Атлантики мимо боновых заграждений, затем, также вслед за ним, вошла в бухту. Тут же от главного пирса отошел командирский катер и направился к первой лодке. Стоящий на корме катера офицер махнул рукой, приглашая лодку следовать за ним, и направился к причалу, где виднелись группы офицеров и множество женщин с огромными букетами цветов. При подходе лодки невидимый оркестр заиграл бравый военный марш. Кречмер пожал плечами и повернул свою лодку к единственному имеющемуся свободному причалу, очень непопулярному среди базирующихся в Лориенте экипажей, поскольку от него было очень далеко идти до города. Собравшиеся на фордеке матросы искоса посматривали на командира, причем их взгляды были далеки от доброжелательных.