Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941
Шрифт:
Кречмера такое положение вещей совершенно не устраивало, поэтому он поспешно отвел лодку на безопасное расстояние. Выполняя этот маневр, он обнаружил, что «Патрокл» подошел почти вплотную, чтобы подобрать людей с «Лаурентика». Тогда Кречмер приблизился на расстояние 300 ярдов и, оставаясь незамеченным, выпустил торпеду и по нему. Торпеда ударила в кормовую часть судна, вслед за чем экипаж «U-99» получил возможность увидеть немного позабавившую их картину. Из пробоины выстреливались пустые бочки, они вылетали оттуда, словно пробки из бутылок шампанского. Шлепнувшись в воду, они начинали весело подпрыгивать на волнах. Кречмер выпустил вторую торпеду, целясь в корму, однако торпеда уклонилась от курса и ударила в борт в районе фок-мачты. И снова лавина пустых бочек. Теперь подошла очередь «Патрокла» открыть огонь. Первые же снаряды упали так близко от лодки, что Кречмер был вынужден вновь отойти. Он понимал, что даже одно попадание может оказаться для лодки роковым. Внимательно оглядев плавающие повсюду бочки, он пришел к выводу, что эти суда, очевидно, были полностью загружены пустыми бочками, что придало им дополнительную плавучесть. Тогда Кречмер решил проверить, как обстоят дела с первым торпедированным им судном, «Казанаром». Его нигде не было видно, удалось обнаружить только две спасательные шлюпки с людьми. Неожиданно раздался рев самолета, и все участники сражения увидели «Сандерленд», летевший так низко, что сквозь стекла кабины можно было без труда разглядеть головы и плечи летчиков. Кречмер скомандовал срочное погружение, и подводный корабль рухнул в морскую глубину. Люди на лодке напряженно ждали, когда же вокруг начнут рваться глубинные бомбы. Никто не сомневался, что так все и будет, однако ничего не произошло. Тогда Кречмер приказал команде
Через полчаса лодка снова всплыла на поверхность, чтобы выяснить, что случилось с «Патроклом» и «Лаурентиком». Гигантские транспорты, в одном из которых было свыше 18 ООО тонн, а в другом — почти 12 ООО тонн, низко сидели в воде, словно огромные медведи. Легкое волнение нисколько не влияло на мрачное спокойствие этих громадин. Между ними сновала казавшаяся рядом с ними совсем крошечной подводная лодка. Она напоминала неразумного щенка, суетящегося между двумя матерыми зверюгами. Он может облаять, поцарапать, ущипнуть, но не в состоянии укусить серьезно. В воде к тому времени находилось уже 6 спасательных шлюпок. Они предусмотрительно отошли в сторону от опасного района и теперь ожидали, чем кончится дело. С мостика лодки сразу же после всплытия заметили эсминец, который шел полным ходом, но был еще слишком далеко. Кречмер понимал, что экипаж очень устал, но его очень уж раззадорили несговорчивые мишени. Поэтому он заявил:
— Мы обязаны потопить эти лоханки раньше, чем сюда доберется эсминец.
Приняв решение, он направил лодку прямо к «Лаурентику». Приблизившись на расстояние 250 ярдов, Кречмер крикнул:
— Клади руль направо! Первая пошла!
Лодка сильно накренилась на повороте, и торпеда понеслась в сторону «Лаурентика». Она ударила в корму, после чего от судна отделилась целая секция и затонула в считанные секунды. В ней, видимо, находились глубинные бомбы, установленные на глубину взрыва, не превышающую несколько футов. Мощным взрывом лодку положило на борт, все, что не было закреплено, полетело вверх тормашками. Кречмеру удалось стабилизировать ситуацию как раз вовремя, чтобы увидеть, как вторая часть гигантского транспорта уходит на дно.
Оставалось не более пятнадцати минут, чтобы справиться с «Патроклом». Не теряя времени, Кречмер повел лодку к нему и с расстояния около 300 ярдов выстрелил. Торпеда снова попала в борт. Снова — фонтан пустых бочек. Поспешно выполнив разворот, лодка пошла на следующий заход, чтобы выпустить четвертую торпеду. Эта попала в носовую часть, снова вызвав извержение бочек. Пятая торпеда снова ударила в среднюю часть. Больше бочек не было, и, похоже, «Патрокл» все-таки начал тонуть. Кречмер оглянулся на быстро приближающийся эсминец и выпустил шестую торпеду, которая еще раз ударила в среднюю часть судна. Оно конвульсивно дернулось, даже вроде бы слегка подпрыгнуло, после чего разломилось. Обе части мгновенно скрылись из виду, словно под ними разверзлось море и поглотило их.
Сделав свое дело, «U-99» удалилась восвояси, оставив для эсминца 10 спасательных шлюпок с людьми и великое множество плавающих вокруг них порожних бочек. Но эсминец проигнорировал ожидавших помощи людей и бросился в погоню за исчезающей вдали лодкой. Кречмер скомандовал срочное погружение, после чего экипаж приготовился к атаке глубинными бомбами. Бомбы рвались очень близко, лодку швыряло как щепку. Один раз она едва не перевернулась. Через некоторое время по необъяснимой причине взрывы прекратились, и Кассель доложил командиру, что шум винтов становится слабее. По прошествии часа Кречмер рискнул всплыть. Теперь лодка находилась на расстоянии около 12 миль от поля боя. В первых лучах рассвета можно было рассмотреть эсминец и спасательные шлюпки, подбиравшие людей. Лодка взяла курс на юг, туда, где на горизонте виднелись густые темные облака.
Вернувшись в свой район патрулирования, Кречмер записал в дневнике:
«Представляется странным, зачем второй корабль, я имею в виду «Патрокл», отклонился от курса и сам пришел ко мне в руки».
Такое положение вещей вовсе не было странным для коммандера Р.П. Мартина (впоследствии он стал видной фигурой в Сити), в то время служившего старшим офицером на «Патрокле». Утром 3 ноября с «Патрокла» заметили пароход «Казанар». «Патрокл» некоторое время оставался в непосредственной близости от парохода, выполняя роль эскорта для защиты от возможного нападения немецких надводных рейдеров. Капитан Уинтер, коммандер Мартин и штурман Гаррисон обсудили план на случай, если пароход подвергнется нападению. Мартин и Гаррисон хорошо знали о существовании специальной инструкции Адмиралтейства, касающейся роли оборудованных вооружением морских судов, которая категорически запрещала любые действия, которые могли бы подвергнуть эти суда чрезмерной опасности со стороны немецких подлодок. На морских торговых путях союзников уже начала ощущаться нешуточная угроза, которую несли немецкие рейдеры, а военные корабли были разбросаны по всему свету, к тому же их было слишком мало. Поэтому переоборудованные и оснащенные вооружением торговые суда играли жизненно важную роль в эскортной системе. Они патрулировали маршруты конвоев и охраняли их от атаки немецких надводных боевых единиц. Но для офицеров «Патрокла» необходимость подобрать уцелевших моряков с «Казанара» никак не ассоциировалась с тем фактом, что их судно одновременно становится отличной мишенью для возможной атаки немецких подлодок. К тому же капитан Уинтер решительно пресек все колебания, заявив:
— На моем корабле командую я, а не Адмиралтейство. Если мы пройдем мимо, я никогда больше не смогу показаться в Ливерпуле.
В тот вечер «Казанар» действительно был торпедирован, а «Патрокл» немедленно изменил курс и подошел подобрать людей. Одновременно вблизи появился еще и «Лаурентик», видимо с той же целью. С мостика «Патрокла» было видно, как в корпус «Лаурентика» ударила торпеда. Коммандер Мартин сказал своему командиру:
— Если мы подойдем туда и остановимся, нас обязательно потопят, не пройдет и получаса.
Офицеры были старыми и добрыми друзьями, они вместе служили в Ютландии еще во время Первой мировой войны. Уинтер [Капитан Уинтер, будучи командиром эсминца, во время Первой мировой войны потопил в Ютландии немецкий крейсер и был награжден орденом «За боевые заслуги». ] несомненно был отважным, пожалуй, даже отчаянным и очень упрямым человеком. Но сейчас, по мнению Мартина, он намеревался поступить безрассудно. Не скрывая раздражения, Уинтер ответил:
— Я все равно помогу попавшим в беду парням.
Тогда Мартин ушел с мостика, чтобы проверить, все ли готово для принятия на борт уцелевших моряков с «Казанара» и «Лаурентика». Результат принятого капитаном Уинтером решения отражен в боевом донесении, которое подал в Адмиралтейство после своего спасения коммандер Мартин через посредство военно-морских чиновников Ларгса.
«Секретно.
КАСАТЕЛЬНО ГИБЕЛИ КОРАБЛЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА «ПАТРОКЛ»
Штаб ВМФ Ларгс
6 ноября 1940 года
Сэр, имею честь направить Вам настоящее донесение, касающееся обстоятельств гибели «Патрокла», происшедшей 3 ноября 1940 года.
В воскресенье 3 ноября ровно в 21.00 я получил сообщение с парохода «Казанар», который был торпедирован немецкой подводной лодкой, находясь в нескольких милях от нас справа по курсу. Капитан принял решение подобрать уцелевших моряков.
В течение дня мы неоднократно обсуждали вероятность возникновения различных непредвиденных обстоятельств, даже называли именно этот пароход как весьма удобный объект для нападения со стороны врага. Участвующие в дискуссии офицеры, а именно: я, штурман, и лейтенант-коммандер Хоган, высказали свое мнение, которое заключалось в следующем: эта процедура подвергнет «Патрокл» серьезному и ненужному риску. Однако капитан принял иное решение, и мы не сумели его разубедить.
Некоторое время мы ожидали наступления темноты, затем приблизились, чтобы принять на борт людей со спасательных средств. Одновременно мы сбросили две глубинные бомбы, имея целью отпугнуть подлодки, которые могли оказаться рядом.
В воде находилось несколько спасательных шлюпок, мы застопорили машины и приготовились начать операцию по приему на борт моряков с одной из них, когда судно содрогнулось от удара торпеды. Это произошло примерно в 22.55.
Торпеда угодила прямо в спасательную шлюпку, которая взорвалась. Несколько человек из нашего экипажа погибли на месте, многих взрывной волной сбросило за борт. Взрывом повредило носовую часть вельдека. Кроме того, серьезное ранение получил лейтенант Пиддок: ему перебило обе ноги.
Лейтенант Аткинсон прыгнул за борт, чтобы спасти плавающих около борта судна людей. Вскоре после этого он вновь вернулся на борт и принял командование одним из катеров, который к тому времени был спущен
Было совершенно очевидно, что судно подверглось торпедной атаке, поэтому экипаж принял все необходимые в этом случае меры.
Канонир Мэддокс явился на мостик и доложил, что с глубинных бомб сняты взрыватели, таким образом, возможность случайного взрыва исключена.
Тогда я взял мегафон и сообщил команде, что мы подверглись торпедной атаке, однако пока нет необходимости покидать судно, но тем не менее я приказал им быть наготове немедленно спустить на воду спасательные шлюпки и ожидать дальнейших распоряжений. Мои слова были встречены рукоплесканиями, что, по моему мнению, говорит о высоком боевом духе экипажа.
Во время предыдущих боевых походов я каждый раз находил время, чтобы рассказать людям о войне. Мои лекции неизменно заканчивались аплодисментами. И сейчас, когда людям довелось узнать о войне не по рассказам, они реагировали так же.
Главный старшина Брукс доложил, что орудийные расчеты готовы к отражению атаки, однако орудие номер 1 повреждено.
Вскоре после этого в борт в районе трюма номер 4 попала еще одна торпеда, после чего капитан приказал покинуть судно.
Я приказал лейтенанту-коммандеру Хогану проследить за спуском шлюпок и лично попрощался с капитаном, которого больше никогда не видел. Затем я спустился на шлюпочную палубу.
Там я перебросился несколькими словами с младшим лейтенантом Хармсвортом, офицером-сигнальщиком. Он сказал, что выбросил за борт все секретные документы. Затем он занялся спуском на воду катера с правого борта, причем сделал это с отменной сноровкой. Я пошел в радиорубку и приказал радисту Джонсону доложить командующему Western Approaches [Группа судов Великобританского ВМФ, не принадлежащая к флоту метрополии. ], что мы торпедированы вторично.
Я очень переживал, поскольку спуск на воду в темноте шлюпок с корабля, в который попало две торпеды, весьма нелегкая задача. Тем более, что «Патрокл» сильно накренился. Но все шло без сучка и задоринки. Шлюпки плавно опускались на воду и сразу же отходили на некоторое расстояние от борта, люди были спокойны и деловиты. Было видно, что несколько человек все-таки плавает в воде, но думаю, они были из числа тех, кого сбросило за борт взрывной волной. Отмечу, что шлюпки номер 1 и 5 были уничтожены взрывом, находившиеся в них люди погибли. Всем шлюпкам было приказано отойти на безопасное расстояние со стороны левого борта и ожидать дальнейшего развития событий.
Вслед за этим в судно ударили практически одновременно еще две торпеды, вызвав дальнейшие разрушения.
Офицеры и старшины «Патрокла» собрались на шлюпочной палубе. Среди нас был лейтенант-коммандер Хоган, лейтенанты Мерчи и Кирпатрик и некоторые другие. Рация была выведена из строя, мы больше ничего не могли сделать. Все спасательные шлюпки и плоты были спущены на воду. Младший лейтенант Дейви доложил, что в машинном отделении сухо, туда не поступает вода. Это означало, что переборки пока выдерживают. Он даже собрался отправиться вниз и попробовать запустить насосы. Но мы не знали, чего следует ожидать дальше. Море было спокойным.
В течение некоторого времени мы обсуждали возможность спасения корабля, но пришли к единодушному выводу, что его гибель — лишь вопрос времени.
Около часа ночи субмарина начала обстреливать «Патрокл» из орудий. Ранее мы неоднократно обсуждали, как следует себя вести в подобных обстоятельствах. Поэтому в соответствии с разработанным ранее планом мы тут же открыли огонь по лодке из орудия, установленного по правому борту. Главстаршина Кризи стал наводчиком, я — заряжающим, лейтенант-коммандер Хоган подносил снаряды. Кризи — первоклассный наводчик, а трубка взрывателя была установлена на 022. При этом снаряды взрываются при контакте с целью. Четвертый выпущенный нами снаряд взорвался, в то время как лодка находилась на расстоянии не более 1000 ярдов.
После четвертого выстрела с лодки прекратили стрелять и наша мишень скрылась из виду.
В «Патрокл» попало две торпеды: одна ударила в центральную часть судна, другая — в корму. Обстрел из палубного орудия не вызвал серьезных повреждений, если не считать того, что в кормовой части вельдека начался небольшой пожар. Поскольку судно сильно осело на корму, его очень скоро погасила захлестывающая палубу забортная вода.
Спустя десять минут в судно ударила третья торпеда. На этот раз она попала в третий трюм. Лодки мы не видели.
Оставшиеся на борту офицеры и матросы собрались на шлюпочной палубе. У нас был ром, виски, теплые одеяла, так что мы устроились довольно удобно. Мы по очереди наблюдали за морем, ожидая возвращения субмарины. Никто не знал, через какое время судно затонет, но все были уверены, что его гибель — лишь вопрос времени.
В 4.00 было отмечено попадание еще одной торпеды. На этот раз она угодила в носовую часть непосредственно под капитанским мостиком. Взрывом снесло мостик. Нам оставалось только рассмеяться, поскольку стало очевидно, что враг выпустил четыре торпеды подряд, целясь в одно и тоже место. Через пять минут ударила пятая торпеда, попавшая в машинное отделение. Мы поняли, что настал конец. Судно стало быстро и сильно крениться. Мы заранее приготовили все имеющиеся в наличии спасательные средства, поэтому, когда положение стало критическим, быстро скользнули в воду. Я закричал: «Скорее в сторону, иначе попадем в воронку!» Мы удалились примерно на 20 ярдов, когда за нашими спинами началось настоящее светопреставление. Мы слышали шипение пара, треск ломающихся конструкций, шум воды, принимающей очередную жертву. Я обернулся: «Патрокл» уже наполовину скрылся под водой. Он лежал на правом борту и медленно погружался в море. Удалившись примерно на 150 ярдов от воронки, я собрал людей вокруг себя. В эти страшные минуты мы были обязаны оказать друг другу поддержку. Отдельные металлоконструкции судна были видны над водой еще в течение двух часов. Мы не старались плыть, в этом не было особого смысла. Мы просто держались вместе, только двигали руками и ногами, чтобы совсем не окоченеть. Один раз мы даже решили затянуть песню, но вскоре пришли к выводу, что лучше поберечь энергию. Но мы старались не молчать, шутили и, как могли, веселили друг друга. Членами нашей маленькой команды были лейтенанты Мерчи, Кризи, Кирпатрик, Кемп и Дейви и два матроса — Эллис и Рондин.
В воде мы оказались около 4.30 утра. Я понимал, что нам непременно надо дожить до рассвета, поскольку нет никаких шансов, что нас обнаружат в темноте. Временами я слышал из темноты голос лейтенанта Хогана. Он кричал: «Эй, на шлюпке!» Мы тоже иногда выкрикивали в темноту то же самое, но безуспешно.
После полуторачасового пребывания в воде я достал фляжку с бренди, и мы все сделали по глотку. Это нас слегка согрело и взбодрило.
Примерно в 7 часов утра мы выпили понемногу виски из бутылки, которую припас лейтенант Мерчи. А около 7.30 лейтенант Мерчи умер. Я ничего не мог сделать. Его голос постепенно становился все слабее и слабее. Я понимал, что он умирает от переохлаждения, но был бессилен помочь. Он отошел в лучший мир спокойно, без мучений.
Кемп тоже заметно слабел. А ведь ему оставалось продержаться совсем недолго. Вокруг взлетали осветительные ракеты, мы знали, что наши эсминцы находятся неподалеку и обязательно подберут нас, как только рассветет.
В 8 часов утра наконец начало светать. А в 8.30 нас заметили с корабля «Акат», который подошел к нам вплотную. Всех подняли на борт, за исключением Кемпа, который, по-моему, уже был мертв, и меня. К сожалению, я оказался последним из живых, кого должны были вытащить из воды. Младший лейтенант с «Аката» уже наклонился и протянул мне руку, но именно в этот момент, как я предполагаю, гидролокаторы корабля установили контакт с целью. И «Акат» ринулся к ней на полном ходу. Я свалился в воду и к тому же получил чувствительный удар по голове плавающим в воде обломком.
Спустя полчаса подошел еще один эсминец. Это была «Вечерняя звезда». С корабля услышали мой крик, спустили вельбот и выловили меня из воды. Я сказал, что где-то недалеко плавает еще один офицер, и после недолгих поисков мы подобрали лейтенанта Хогана. Мерчи и Кемпа нигде не было видно.
Думая о той ночи, я всегда вспоминаю, как достойно держались мои люди. Их мужество достойно всяческого восхищения.
Я бы хотел особенно отметить главного старшину Кризи, лейтенанта-коммандера Хогана и младшего лейтенанта Дейви. Эти трое, по моему мнению, явили собой образец героизма и поддерживали силы в других. Также я крайне признателен офицеру-радисту Джонсону, который до самого конца не выходил из рубки.
Ваш покорный слуга, сэр,
Коммандер Мартин
Контр-адмиралу,
Командующему Northern Patrol".
[Ознакомившись впоследствии с этим документом, Кречмер прокомментировал его следующим образом: «Мартин почти заманил меня в ловушку. Наш огонь долго оставался без ответа, поэтому мы подошли довольно близко к «Патроклу» уже ничего не опасаясь. И только тогда они открыли огонь. Первый же снаряд упал рядом с лодкой, окатив нас, стоящих на мостике, водой. Мартин ошибочно принял вспышку моего орудия за взрыв своего снаряда. Это неудивительно, так как ночь была очень темной. ]