Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941

Робертсон Теренс

Стоя за спиной Кречмера, юный Эльф, бывший, должно быть, в силу своего возраста наименее сдержанным из всех офицеров, сердито зашептал в ухо Баргстену:

— Это нас там встречают! И мы это заслужили! Неужели командир оставит все это без внимания!

— Тебе уже пора получше узнать нашего командира, — добродушно засмеялся Баргстен. — Сегодня — он герой Лориента. И разумеется, не потерпит, чтобы наши лавры достались другому. Но сейчас, по-моему, он вынашивает идею потихоньку ускользнуть на берег, чтобы эти медные лбы как следует побегали, выясняя, что произошло. Кстати, я достаточно хорошо знаю Дёница, он этого так не оставит. Спорим на бутылку шампанского, что адмирал быстро разберется и отправит самозванца подальше.

— Уже, — сказал

Эльф, взглянув на причал с толпой встречающих.

На «U-99» как раз закончили швартовные операции, и Кречмер собрался идти в штаб, когда снова появился командирский катер, с борта которого энергично размахивал руками офицер.

— Коммандер Кречмер, — завопил он, — произошла ужасная ошибка! Адмирал Дёниц организовал для вас торжественную встречу. Он лично пришел на причал, но вас нигде нет. Вам необходимо немедленно перейти к главному причалу. Командующий сказал, что он не намерен долго ждать.

Кречмер весело рассмеялся и помахал в ответ рукой. В это же время Баргстен дал указание вахтенным приготовиться к перешвартовке корабля. Лодка отошла от причала. В последний момент Кречмер решил показать собравшимся высший класс судовождения. Он совершил плавный поворот, а потом направился к главному причалу на полной скорости, словно вел не подводную лодку, а прогулочный катер. «U-99» вздрогнула всем корпусом, когда он скомандовал полный назад и заставил 500-тонную субмарину послушно замереть всего лишь в нескольких футах от застывших на причале людей. Конечно, это была работа на публику, но тем не менее Кречмер в глубине души почувствовал удовлетворение тем, что выкинул такой мальчишеский трюк. Когда он покидал мостик, на его губах играла слабая, но довольная улыбка.

На берегу Кречмера встретил Дёниц. Адмирал с улыбкой наблюдал, как на причале строится героический экипаж, а вокруг суетятся фотографы и военные корреспонденты. Они во что бы то ни стало желали узнать из первых уст подробности того, что уже было названо в Лориенте «ночью длинных ножей». Кречмер подозвал к себе Касселя и, представив его журналистам, поручил ему вести все разговоры от имени команды «U-99». Спустя три дня Кречмер зашел в кабинет командира флотилии, где ему показали его же отчет с резолюцией Дёница:

«Великолепная атака, принесшая столь же отличные результаты. Дёниц».

Эти скупые слова означали признание разработанной им тактики, поэтому они значили для Кречмера больше, чем помпезная встреча на причале. Так родилась легенда об одиноком морском волке, которую вскоре предстояло услышать всей Германии. А Геббельс в своем радиообращении к нации назвал ее «самым увлекательным приключением во время войны».

Глава 8. Луна охотника

[Луна охотника — первое полнолуние после осеннего равноденствия. ]

3 ноября 1940 года «U-99» патрулировала Блади-Форленд. Это была волшебная ночь. На лазурно-синем небе сверкала и переливалась россыпь звезд. Они временами прятались за низко плывущими облаками, чтобы через секунду снова вспыхнуть еще более ярким светом. Клочьев облаков было недостаточно, чтобы скрыть луну охотника, прочно занявшую свое место в южной части неба. Лодка медленно покачивалась на волнах, но движение было настолько плавным, что это было даже приятно. Со всех сторон, но очень далеко, почти у линии горизонта, в небе сгущались черные, грозовые облака, поэтому у офицеров, стоящих на мостике, создавалось впечатление, что лодка плавает в некоем странном водоеме, окруженном кольцом гор. В такую ночь самый большой корабль покажется ничтожной детской игрушкой, а экипаж «U-99» вообще чувствовал себя песчинкой в безбрежном океане.

Из сгустка таинственной тени, которому причудливая игра луны и облаков придала форму полумесяца, появился одинокий пароход. Он медленно

двигался своим курсом на зигзаге. Кречмер тут же отдал соответствующие приказы, чтобы вывести лодку на атакующую позицию. Почему-то ему очень захотелось узнать, о чем сейчас думают люди на этом пароходе. Ожидают ли они торпедной атаки? Понимает ли в эту минуту вахтенный офицер, что он в последний раз стоит на мостике своего судна?

Кречмер никогда раньше не думал о людях, плававших на потопленных им судах. Все они были врагами, и тот факт, что каждый из них — человек, его не слишком беспокоил. Но сейчас он неожиданно почувствовал странную усталость. Ему было отлично известно, как будут развиваться события: атака, взрыв, затем огонь и дым, несущие смерть и разрушения. И он лично за это в ответе. В эту ночь он необыкновенно остро почувствовал, что будет отчаянно рад, когда снова наступит мир и он займется обучением курсантов на Балтийском море. В какой-то момент ему даже захотелось дать пароходу спокойно уйти, но это желание быстро прошло, уступив место обычному нервному напряжению, всегда предшествовавшему атаке. Оно быстро избавило его от мыслей, несвойственных, пожалуй даже запретных для командира немецкой подводной лодки. Судя по всему, решил Кречмер, он просто нуждается в отдыхе. Все-таки командование подлодкой — нелегкая работа.

Пока Кречмер занимался подготовкой к атаке, матрос Уолтл, левая половина «грозы пароходов», доложил, что видит еще одно большое судно, которое следует по направлению к «U-99». Произведя расчеты, Кречмер решил, что вполне успеет отправить на дно маленький пароход, а уж потом заняться вторым судном. Ничего не подозревающая цель шла прямо на лодку. Когда же пароход, выполнив очередной зигзаг, повернулся к ней бортом, Кречмер скомандовал: «Первая пошла!» До цели оставалось чуть меньше мили. Стоя на мостике, Кречмер напряженно следил за движением торпеды, оставляемый ею след был отлично виден на темной морской воде. Через несколько секунд, как и следовало ожидать, произошел взрыв. Торпеда попала в борт прямо под капитанским мостиком, пароход начал быстро тонуть. Тогда Кречмер обратил свое пристальное внимание на второе судно. Оказалось, что оно все еще достаточно далеко, но, что удивительно, словно ниоткуда возникло еще одно, третье судно, причем оно находилось на расстоянии чуть больше мили от лодки.

Кассель сидел у радиоприемника, стараясь поймать сигналы со всех трех судов. Выяснилось, что лодка торпедировала пароход «Казанар». Второе судно доложило о том, что видит немецкую подлодку, оно носило имя «Лаурентик». Третьим был «Патрокл». Все они значились в «Регистре Ллойда». Но, что более интересно, два последних присутствовали в перечне переоборудованных торговых судов, то есть они были оснащены соответствующим вооружением и могли считаться военными кораблями. Кречмер решил сначала атаковать «Лаурентик».

Заняв позицию, Кречмер выпустил торпеду, которая, булькнув, понеслась к цели. Судя по произведенному эффекту, она попала в котельное отделение. Оттуда начали вырываться гигантские клубы пара, которые в течение нескольких минут создали над судном плотное облако. Но морской гигант не выказывал никаких намерений тонуть. Создавалось впечатление, что далеко не маленькая рваная пробоина в борту не оказывает заметного влияния на его плавучесть. На воду начали спускать шлюпки, которые поспешно отходили подальше от борта. Спустя полчаса напряженного ожидания Кречмер приказал выпустить еще одну торпеду, которая попала в корму. Только судно продолжало демонстрировать чудеса живучести и уверенно держалось на воде. Кречмер решил выстрелить еще одну торпеду, целясь в пробоину, сделанную первой. Он рассчитывал таким образом расширить пробоину. Он приблизился, теперь расстояние до не желающего отправляться на дно вражеского судна сократилось всего лишь до 250 ярдов, и третья торпеда тоже попала в котельное отделение. Кассель доложил, что «Лаурентик» продолжает передавать в эфир сигнал бедствия. Неожиданно оттуда открыли огонь по субмарине.