Подводный фронт
Шрифт:
Первой атаковала вражеский конвой «малютка». Ее командир капитан-лейтенант Николай Иванович Балин расчетливо выбрал цели для торпедного залпа: нанес его по одному из транспортов и створившемуся с ним сторожевику. Сторожевик был потоплен, а транспорт поврежден.
Через сорок минут по второй группе кораблей этого же конвоя, двигавшейся в районе Сюльте-фьорда, нанесла удар и «С-15», которую в этот поход вывел новый командир капитан-лейтенант Георгий Константинович Васильев. Атака «эски» проходила довольно спокойно. Противник шел прямым курсом, ордер его не менялся. Васильев подвел лодку на дистанцию 15 кабельтовых. Так
И «М-201», и «С-15» после своих атак подверглись яростному преследованию, но и той и другой лодке удалось благополучно ускользнуть от врага.
Через несколько дней, 29 мая, был засечен еще один вражеский конвой. Успешную атаку по нему на этот раз удалось совершить «С-103» под командованием капитана 3 ранга Николая Павловича Нечаева. Ею были потоплены два тральщика. Другие лодки были далеко и, к сожалению, не успели наперехват. Зато наши самолеты не отпускали вражеские суда до самого Киркенеса. Они нанесли по конвою два массированных удара.
Чем же обогатила подводников проведенная операция? В заключении отдела подводного плавания Северного флота, присланном в Москву, очень скрупулезно анализировался ход ее и был сделан, в частности, такой вывод: «Новый метод и тактика использования подводных лодок заключались не только в том, что подводные лодки взаимодействовали с авиацией. Главное в том, что командирам подводных лодок была предоставлена широкая инициатива и полная свобода в маневре, выборе места и времени атаки на всем протяжении коммуникации противника». [23]
23
ЦВМА, ф. 112, д 39074, л. 197–206.
Особенно удачно воспользовался предоставленной свободой маневра командир «С-15» Г. К. Васильев. Знакомясь с его атакой даже по сухим строкам документов, нельзя было не отметить, что выполнена она с настоящим мастерским блеском. Все говорило о том, что среди североморских командиров-подводников появилось еще одно яркое имя.
Из других событий, происходивших в мае, следует отметить и такое: в течение этого месяца четыре «малютки» — «М-104», «М-105», «М-107» и «М-119» — были переправлены железнодорожным путем с Севера на Черное море. Зачем проводилась переброска? «Малютки» — эти поистине неутомимые труженицы — очень многое сделали на Севере. Но теперь, когда Северный флот получил достаточное количество кораблей, лучше приспособленных к суровому заполярному морскому театру, острая необходимость в лодках типа М отпала. Появилась возможность использовать малые лодки в более подходящих условиях — на Черном море.
Решение о передислокации «малюток» принял Нарком ВМФ. Практическая реализация его проходила под руководством адмирала Л. М. Галлера при участии ряда центральных управлений. Наше управление совместно с управлением кораблестроения решало много технических проблем: какие платформы использовать для транспортировки, как довести габариты кораблей
Впрочем, был в нашем распоряжении и более поздний опыт. Ведь в 1941–1942 годах некоторые из «малюток» уже перевозились по железной дороге с Каспия в Мурманск. Кроме того, железнодорожный транспорт активно использовался для перебазирования других кораблей — больших и малых охотников, торпедных катеров, тральщиков. Вообще говоря, столь широкого межтеатрового маневра силами по внутренним коммуникациям, который применялся на нашем флоте в годы Великой Отечественной войны, история прошлого не знала. И этот маневр играл, безусловно, большую роль, способствовал созданию благоприятного оперативного режима на морских театрах, повышал боевые возможности флотов.
Однако взамен ушедших на Черное море «малюток» северяне получали компенсацию: к ним должны были прибыть четыре подводные лодки типа В, переданные союзниками СССР в счет будущего раздела итальянского флота. Это были английские лодки устаревшего типа. Их основное вооружение составляли шесть торпедных аппаратов при четырех запасных торпедах. На носовой надстройке эти корабли имели по одному 122-миллиметровому орудию. В мае для приема лодок мы направили в Англию четыре полностью укомплектованных экипажа.
Передача кораблей состоялась в британской военно-морской базе Розайт. 30 мая на них был поднят советский Военно-морской флаг. А затем лодки поочередно отправлялись на Родину. Отправлялись в различные сроки и по различным маршрутам, рекомендованным Английским адмиралтейством. «В-2», «В-3» и «В-4» благополучно совершили переход и в дальнейшем включились в боевые действия. А вот «В-1», которой командовал Фисанович, постигла трагическая участь. Она до места назначения не дошла. Тяжело переживали подводники эту потерю. Ведь Израиль Ильич Фисанович был поистине всеобщим любимцем. Вместе с ним погиб прекрасный экипаж, сформированный из бывших членов экипажа «Л-20» — опытных, обстрелянных в боях моряков.
Горечь наша усугублялась тем, что обстоятельства гибели «В-1» были довольно странными. Стал известен, в частности, такой факт: когда она совершала переход по маршруту, рекомендованному Английским адмиралтейством, вблизи этого маршрута английский же самолет бомбил какую-то подводную лодку. Этот случай в Англии расследовала специальная комиссия, но результаты ее работы остались в секрете.
Во второй половине июня мне во главе небольшой группы офицеров Главного морского штаба было приказано выехать в командировку па Балтику. Цель командировки — проверка состояния противолодочной обороны.
Прибыв в Кронштадт, я, разумеется, не мог не заглянуть хотя бы на денек к подводникам. Познакомился поближе с командиром бригады подплава контр-адмиралом Сергеем Борисовичем Верховским, начальником штаба капитаном 1 ранга Львом Андреевичем Курниковым. Встретил здесь и множество своих давних знакомых по довоенной службе, по участию в финской кампании.
Заждались балтийские подводники настоящего жаркого дела. Но что поделать? Хоть и освободился Финский залив ото льда, путь в море по-прежнему был наглухо перекрыт противолодочными заграждениями. К лету 1944 года фашисты еще более усилили их.