Подземелье мертвецов. Дилогия
Шрифт:
На севере вулканы выбрасывали в небо расплавленный огонь. Лава горела зловещим темно-красным цветом, а пепел лился сверху как дождь. Остывая, он занимал обширные площади, вокруг которых все было иссушено до предела. На такой старой планете, как Волк-IV, время вулканов должно было миновать столетиями раньше, но северная часть единственного континента курилась цепью кратеров, словно сигнальными огнями.
Штормы выворачивали наизнанку океанские просторы; среди гороподобных пенящихся волн вели нескончаемую битву за жизнь огромные твари. Точно определить их размеры с такого расстояния было трудно, даже сравнивая с высотой волн, но тяжеловесная грация движений
В середине континента теснились обширные лесные массивы — заметные скопления грязно-желтой растительности. Зонды не показывали деталей, но деревья всегда считались для колонистов доброй приметой. С деревом можно много чего сделать. Хантер первый раз улыбнулся, а запись пошла дальше, показывая огромные равнины на юге. Даже теперь капитан не позволил себе радоваться. Первое правило Адских групп: ничему не верить. В чуждом мире все может оказаться совсем не таким, каким видится. Допустим, издали она кажется обычной, заурядной травой, хотя и несколько отвратного цвета. Но на Скарабее такая высокая трава оказалась плотоядной. А на Локи травяной сок разъедал все, как концентрированная кислота, к тому же трава разрасталась по ночам со скоростью чумной эпидемии. На новой планете все нужно воспринимать как потенциальную опасность, пока исчерпывающими опытами не будет доказано обратное.
Когда включился новый зонд, картинка сменилась, и у Хантера замерло сердце. Он нажал на кнопку стоп-кадра, фиксируя эпизод, и сглотнул вдруг пересохшим горлом.
– Разведчица, — наконец сказал он через вживленный компьютер, — включитесь в седьмой зонд Мне попалось что-то интересное.
Экран показывал здания из камня, стекла и блестящего металла. Над асимметричными строениями поднимались зубчатые башенки. В окнах внушительных каменных монолитов отражались непонятные блики. Жемчужной полупрозрачностью светились невысокие купола. А в самом центре тянулся ввысь небоскреб, увенчанный шпилем из сияющей меди. И повсюду, легко зависая между тяжелыми формами и сооружениями, пенились пешеходные дорожки.
– Город, — приглушенным и благоговейным голосом произнес Хантер.
– Похоже на то, — ответила Кристел. — Грубо очерчивая, в диаметре четыре мили. И пока никаких признаков жизни.
– Я озадачил компьютеры, чтобы искали похожую цель.
– Они ничего не найдут. Мы уже почти в конце записи. Если бы были другие города вроде этого, мы давно бы их выявили.
– Переключитесь на экран, — приказал Хантер. — Мне нужен полный компьютерный анализ записей. До следующего распоряжения — это задача номер один.
– Есть, капитан.
Вид чужого города исчез, и вокруг Хантера снова проявилась рубка. После загадочных и притягательных городских картин знакомая спартанская обстановка успокаивала. Разведчица склонилась над пультом, вызывая новые данные. Хантер осторожно откинулся в ремнях и принялся разглядывать город теперь уже на экране. Первая волна возбуждения схлынула, он почувствовал, как по коже бегут мурашки, и принудил себя не отводить взгляд. Формы сооружений казались уродливыми, исковерканными.. Какими-то неправильными. В них не было смысла. Чуждые формы и углы непонятным образом раздражали. Какая бы архитектурная школа ни породила этот город, она отвергала человеческую логику и эстетику.
– Как
– Четырнадцать-пятнадцать миль. На удалении пешего маршрута. Можем быть там через день.
Хантер искоса бросил взгляд на разведчицу, но ничего не сказал. Для нее, возможно, пятнадцать миль — пеший маршрут, но для него — и капитан это знал до омерзения точно — вовсе нет. Пятнадцать миль?
Он насупился.
На такое расстояние Хантер не ходил со времени базовой подготовки. Да и тогда он ненавидел это упражнение. Капитан пожал плечами и вновь обратился к экрану.
Что же так зацепило его в чужом городе? На осознание причины ушла минута. Лабиринт извращенных улиц был совершенно пуст. Город оставался неподвижен. Хантер долго смотрел на экран, а потом включил вживленный компьютер:
– Экстрасенс де Шанс, вызывает капитан. Прошу немедленно пройти в рубку.
– Есть, капитан. Бегу.
Хантер выключил связь и посмотрел на разведчицу:
– Ни жизни, ни движения. Ничей дом. Что скажете?
– Пока ничего, капитан. — Кристел вытащила из нарукавного кармана отвратительного вида тонкую сигарку и некоторое время занималась ею. — Город может пустовать по целой куче поводов, хороших из которых не много. А все чужое всегда в принципе опасно. — Она поглядела на Хантера: — Строго говоря, мы должны немедленно информировать Империю.
– Но если мы это сделаем, нам придется ждать официальную команду разведчиков. То есть на неопределенное время задержится высылка колонистов… И соответственно дополнительной техники с ними. А она нам нужна.
– Да, — согласилась Кристел. — Именно так. Выход остается один, капитан. Нам нужно больше информации. Значит, нужно пойти туда и лично все осмотреть. Надо выяснить, что случилось с обитателями города и почему. Если на планете есть что-то настолько смертоносное, что может уничтожить население целого города, лучше узнать об этом прежде, чем оно займется нами.
– Мне нечего возразить, — сказал Хантер. — И поэтому я вызвал экстрасенса.
Кристел пыхнула дымом и внимательно посмотрела на ярко тлеющий кончик сигарки:
– Показания телепата субъективны. А значит, ненадежны.
– У экстрасенсов свои методы. И человеческому разуму я верю больше, чем компьютеру, в любое время суток.
Зашипела, открываясь, дверь, и в рубку вошла экстрасенс Меган де Шанс. Невысокая платиновая блондинка, около сорока лет, бледная как привидение. Спокойные зеленые глаза, как и лицо вообще, ничего не говорили. Она кивнула капитану и не заметила разведчицу. Обычно экстрасенсы и разведчики не ладили друг с другом. Из-за своих телепатических способностей и умения сопереживать экстрасенсы почти фанатически одобряли всякую жизнь. А разведчики — отнюдь.
– Отлично, экстрасенс, — немедленно отреагировал Хантер. — Полное сканирование всей округи, радиус двадцать миль. Растительная и животная жизнь меня не интересует, только разумные формы.
Де Шанс подняла бровь, но воздержалась от комментария. Она по-турецки села на пол между системами ремней безопасности, поерзала, принимая более удобное положение, и закрыла глаза. Меган раскинула по сторонам мысли, и они побежали по новому миру, как рябь по воде. Адская группа светилась в катере и рядом с ним подобно ярким искрам. Все остальное покрывал мрак. Экстрасенс усилила импульс, и окружающий мир раскрылся. Жизни светились во тьме вспыхивающими факелами и оплывающими свечами, но нигде не проявлялся ровный огонь мыслящего мозга.