Подземные тропы

Токацин .

– Вернулся...– голос из пустоты был еле слышен, но стены задрожали, а "огненный мех" затрепетал, как под ветром.

– Будут дороги, будет сила и слава... – что-то тяжёлое и раскалённое сжало на мгновение руку Речника, огонь поднялся выше, а цериты разгорелись ярко и затмили наконец солнечный свет. Когда вихрь пятен перед глазами Фрисса рассеялся, в храме снова царил полумрак, и статуя притворялась холодным куском глины. Речник на непослушных ногах вышел и сел у обелиска, украшающего собой вход. Кровь шумела в ушах...

Фриссгейн пришёл в себя, когда его корабль долетел до Ясеня - и коснулся брюхом воды, потому что плавники хиндиксы промёрзли в холодных ветрах, а Речник совсем забыл, что корабельной печи нужны дрова! Так ему и крикнули с ветвей Ясеня древесные жители - скайоты, и Фрисс протёр глаза и вылил воды на голову. Печку топить не стал - всё равно пора причаливать! "А скайоты уже повеселели, и траурных лент на ветках не видно. В ту войну им крепко досталось, хорошо, что они уже опомнились," - подумал Речник и не стал отвечать на шутки с ветвей.

После весенней Реки подземелье казалось особенно тёмным и мрачным. Никто не охранял Диту, бездонную пещеру на берегу Нодвы, только резной столб с фигурками птиц и зверей - священный знак местных жителей - высился напротив туннеля. Фрисс положил перед знаком кусок рыбы и спустился в провал. Два меча Фриссгейна неярко засияли в полумраке - чуть ярче обычного, поскольку место, где их отковали, находилось не так далеко. Речник удивился - мечи не светились очень давно, кажется, с того дня, как он невольно пролил кровь Инмеса. Конечно, Квэнгин напал первым, и Фрисс лишь оцарапал его - но мечи перестали светиться и даже намёка на магию не проявляли. Такое у них представление о чести...

Алый свет подземного солнца разливался по бурым скалам, по бесцветным зарослям жёсткой травы Шеелк, освещая беспорядочные наросты грибов на стенах и блестящие полосы слизи, оставленные гигантскими улитками. Всё было так же, как прошлой осенью, и весной, и за сто лет до этого дня. Пещеры Энергина не склонны меняться.

Здесь стояли лагерем силы Реки - сейчас и следа не осталось от шатров, навесов, кострищ. Трудно было поверить, что всего одну зиму назад мёртвые тела лежали грудами у подножия Клыков. Теперь там тускло блестят кусты Шеелка и перистые листья ваакона...

Фрисс подошёл к кузнице у подножия Иррини, сонного подземного вулкана. Красный Алдер неспешно раскладывал на крыльце своего жилища короткие мечи, кинжалы, наконечники стрел. Он дружелюбно кивнул Речнику.

– С пробуждением!
– кивнул ему Фрисс.
– Не встречал Звигнела, Чёрного Алдера?

– А, он всё там же, где был в том году. Его работа?
– Алдер указал на мечи Фриссгейна.
– Взгляни, может, наконечники себе выберешь?

Фрисс осмотрел товар на крыльце, покачал головой и направился дальше. Неясные тени мелькали в сплетении Шеелка - не то насекомые, не то привидения... Речник не боялся ничего - сейчас Энергин был мирным. И очень скоро дорога вывела Фрисса в долину Тер, к самому дому Звигнела, окружённому кочками бесцветной травы. Похоже, Чёрный Алдер соорудил огород - или цветник?

Дверь была приоткрыта, и алые сполохи падали из-за неё на порог. У крыльца Фрисс увидел несколько клинков и тяжёлый сингельский щит с шипами по краям. Он прикинул щит к руке, несколько раз повернулся с ним, как бы отражая удары невидимого врага, и задел шипами крыльцо. Звук был негромким, но обитатель дома услышал и появился на пороге - чёрный, чешуйчатый и красноглазый, с массивными браслетами на запястьях.

– В глубокой реке дна не видать! – произнёс Фрисс традиционное приветствие.
– Рад тебя видеть, мастер Звигнел.

– Этот день - синего цвета, - повёл хвостом Алдер, отвечая условленной фразой. Он хорошо знал обычаи Реки.

– Помню тебя. Проверил мечи в деле? Что скажешь теперь?
– нетерпеливо спросил он. Фрисс отрицательно покачал головой.

– Пока ничего не скажу, мастер Звигнел. Но хотел бы заполучить доспехи твоей же работы. Вот моя броня из кожи товега, не новая, но надёжная. Вставь в неё прочные пластины, если возможно - с простым узором...

Речник и Алдер долго рассматривали, обмеряли, ощупывали броню и образцы пластин, пока Звигнел не кивнул с протяжным шипением.

– С-с-сделаю. Плас-с-стины будут лёгкие, как пух, и прочные, как скала. Так ты не накопил за зиму на прос-с-стое заклятие? Было бы кс-с-стати, при твоей жизни!

– Звигнел!
– Фрисс посмотрел на Алдера сердито и растерянно.
– У меня спокойная жизнь. Понимаешь, я в этом году женюсь, на другое деньги нужны! А твоя броня и без заклинаний отведёт любой удар.

– Покладис-стой тебе жены, Речник, - Звигнел вильнул хвостом.
– Хорошо, приходи на третий день. Ес-сть готовые плас-стины, их и вс-ставлю.

Фрисс шёл обратно по сумрачным пещерам и думал, что Алдер наверняка обиделся. Да и Речнику нелегко было отказаться от магической брони. А что делать? Мечтать можно о Белом Драконе и стальных латах, а всё равно придётся летать на хиндиксе и носить шкуру товега...

Неясно пока, будет ли Кесса Скенесова, будущая жена Речника, покладистой - но стальная броня ей понравится! Может, даже больше, чем бусы из кварца и мрамора, которые Фрисс прикупил на Островах Кануу. Кесса Скенесова верит в героев древности, знает легенды о Чёрных Речниках и мечтает увидеть Энергин. И не испугается, когда увидит Инмеса на пороге пещеры. Чтобы жить вместе с ней, можно преодолеть препятствия и посерьёзнее, чем свадебный выкуп в полтысячи кун...

От Диты до Замка Астанена - рукой подать, и очень скоро высокие башни, подобные скалам Канумяэ, встретили Речника. Ветер свистел над ними, завывал над обрывом, пытался унести хиндиксы, привязанные к каменным кольцам - экхам. Двое служителей сидели на свободном кольце, один из них поднялся, увидев Речника.

– Хаэй!
– протяжно крикнул Фрисс, бросая верёвку. Служителя он знал - это был Ир, знакомый ещё по прошлому году.

– Речник Фриссгейн! Я думал, этой весной ты исчезнешь так же внезапно, как появился прошлой, - сказал Ир, отступив от привязанного корабля и наблюдая за Фриссом, спускающимся на землю.
– В том году столько всего творилось вокруг тебя...