Подземные тропы
Шрифт:
– Не так уж долго мы и пропадали!
– возмутился Вурса. Встречный хмыкнул и пошёл своей дорогой, а Вудро жестом попросил напарника молчать, а Фрисса - прибавить ходу. Ещё пять поворотов и три перекрёстка - и они оказались перед красивой резной аркой.
– Приехали, - Вудро сел на край панциря Двухвостки и довольным взглядом окинул пещеру.
– Это Ванк.
Долго они плутали по извилистым улицам с домами-пещерами, и повсюду их встречал рабочий шум - стук, звон, треск и шипение. Иногда журчание воды заглушало эти звуки - большие каменные чаши кое-где собирали воду, стекающую из небольших, но шумных родников. Вокруг чаш колыхались на сквозняке прозрачные перья ваакона. Каждая пещера окружена была аккуратными кустами Шеелка, среди которых лежали трухлявые брёвна и доски. На каждом куске дерева росли большие грибы причудливой формы и странных цветов.
По одному грибному саду бродил, нетерпеливо помахивая пушистым хвостом, стройный белый демон, немного похожий на двуногую куницу. Увидев Хальконегов, он всплеснул руками и поспешил им навстречу.
– Бездна! Сколько можно лазить по пещерам?! Неужели нигде нет ни кусочка тзивы?!
Вудро не удивился такой встрече и без малейшей спешки слез с панциря Двухвостки и кивнул белому демону.
– Норен, гость у нас. Веди себя как подобает магу. Фриссгейн, это Норен - Каменный Маг.
– Ойе!
– удивился Норен, цепким взглядом ощупав Речника.
– Ты сверху? У нас заказ, может, других мастеров поищешь? Ваш Король платит недурно и в срок, но работа у него слишком уж долгая!
– Я не за мастерами, Норен. Мне Вудро комнату обещал, - сказал Фрисс, отвязывая камень от панциря Флоны. Норен кивнул несколько раз подряд, взмахнул хвостом и пропал за дверной завесой. Не успели ещё Хальконеги перенести камень под навес и устроить Двухвостку во дворе, как из дома запахло жареными грибами и мясом.
– Это мастерская Норена, тут у него и печь, и погреб, - сказал Вурса, принюхиваясь.
– Вот так, твоя ящерица будет есть, и мы все пойдём есть. Норен! В бочонке что-нибудь осталось?
Норен выглянул из круглого окна, занавешенного листьями ваакона.
– Никаких бочонков, пока не закончишь вчерашний заказ, - строго сказал он.
– Тзиву пока не трогай, я только возьмусь размечать, но плитки чтобы доделал!
Вудро усмехнулся, похлопал Вурсу по плечу, а Двухвостку - по загривку, и посмотрел куда-то вдоль улицы.
– Я тогда к своим пойду, мои-то вещи все готовы, - негромко сказал он.
– А с утра возьмёмся за работу...
Внутри дом-пещера оказался ещё больше и сложнее, чем пещеры жителей Реки. Фрисс даже не видел самой мастерской - его провели по кругу на небольшую кухню, и там все сели на пол, окружив каменную плиту, на которой стояли большие блюда и маленькие плошки. Речнику вручили связку лучин, на каждую из которых была насажена жареная летучая мышь, полную плошку жареных грибов и чашку с чистой водой. Вурса покосился на воду, пробормотал что-то про бочонок и 'не последний сегодня день... никуда те плитки не денутся...'. Норен издал сердитое шипение в его сторону, и все приступили к еде. Фрисс поделился со всеми цакунвой и тулаци, но приправы показались Хальконегам и Норену слишком острыми, испепеляющими, как лава.
Разговор начался с Инальтеков и прошлогодней войны - Хальконеги видели их в Ванке осенью, когда потрёпанная армия отступала в Хесс. Потом перешёл к сиянию из Энергина и нашествию новых врагов - фарков и оживших мертвецов. Хески были удивлены и озадачены - к ним эти существа пока не спускались.
– Квайет! Может, ты перепутал что-нибудь?
– с сомнением сказал Вудро.
– Да ещё с плотью на костях... Такого и не бывает!
– Тебе бы так перепутать!
– вскинулся Норен.
– Мертвяк есть мертвяк. Фрисс, ты очень везучий, если видел их и выжил!
Заговорили о нежити и Некромантах - все знали немало, но если бы слышал их тот же Йудан, долго смеялся бы. Фрисс спросил, не случалось ли странного в городе - но нет, всё было спокойно. И никакая Чёрная Речница не появлялась здесь. Вообще люди заходили в Ванк нечасто.
– Будь спокоен, о ней говорил бы весь город, появись она здесь, - сказал Норен.
– Скорее всего, твоя Речница пошла в Халкес. Все идут в Халкес. Там древний, интересный город. А у нас что? Одни мастерские.
И Фрисс убедился в его правоте, когда вышел прогуляться по Ванку. Все жители работали, в крайнем случае - вскапывали землю в своих садиках, многие бродили по дальним пещерам в поисках руд, а те, кто иногда выглядывал из дома, тоже никаких новостей не знали. В Кваргоэйю им спускаться было незачем, фарки к ним не заглядывали. Несколько раз Фриссу предложили купить что-нибудь - бусы, церит, каменное зеркало или перстень - и он купил бы, водись у него деньги. Но вскоре все поняли, что из Речника плохой покупатель, и вести разговоры с ним перестали.
Вечером Норен накормил гостя и показал ему комнату, в углу которой был насыпан ворох Шеелка. Вудро и Вурса уже ушли в свои дома, работа их в этот день была завершена.
Они вернулись к утру - им пора было создавать статую каменного духа. Фрисс видел 'размеченный' камень - внутри глыбы светящимися линиями были очерчены контуры подвижного существа, похожего на змею, Ифи и ящерку одновременно. Речник к их приходу успел покормить Двухвостку, обменять у Норена большую рыбину на кулёк жареных грибов и почистить броню.
– В Кваргоэйю пойдёшь?
– спросил Норен.
– Вот так сразу? Заходи к нам на обратном пути, денег я с тебя не возьму.
– Погоди, Фрисс, я же не заплатил тебе за помощь, - спохватился Вудро, ушёл в соседнюю комнату и вернулся, держа на ладони ярко-багровый камешек, замурованный в тёмную породу.
– Пещерная кровь - алый гранат, - сказал он, передавая обломок Фриссу.
– В наших местах стоит денег, а в ваших за него платят землями.
Речник поблагодарил Хальконега и спрятал камень в сумку. Гранат на Реке ценился чуть не выше драгоценнейшего малахита, хорошая будет прибавка к награде!
– Экеркен, уйди с его пути!
– попросил Вурса, высыпая на дорогу жареные крылья летучих мышей. Хальконеги и Каменный Маг вышли провожать Фрисса к самому выходу из города.
– Прочных вам сводов!
– сказал Речник, возвращаясь в седло Двухвостки. Очень скоро Ванк пропал за поворотами и извивами туннелей, и ещё двое суток Фрисс пробирался по Пещерам вдали от городов и поселений. Только один Хальконег с мешком руды попался ему навстречу, да мелькали иногда в траве тунки, толстые ежи с ядовитыми иглами, длинными и бесцветными, как сама трава. Фрисс знал, что тунки хороши на вкус, но у него ещё было много припасов.
У рудной ямы он наломал щепок с трухлявой крепи - на растопку, если ночь окажется слишком холодной. В Пещерах холодно не было, только сквозняки иногда докучали.
Чем ниже спускался Фрисс, тем больше родников попадалось ему, и Двухвостка пила из них, сохраняя запасы воды для более засушливых земель. Но почва ещё недостаточно размокла, и только ваакон и светящиеся мхи окружали ручьи и росли на мокрых стенах.
Речник думал, что путешествие началось хорошо. Жаль лишь, что Кесса исчезла бесследно - а ведь мимо Пещер она пройти не могла...