Подземный конвейер
Шрифт:
Вслед за этим его немного умыли и привели в кабинет. Там Сеня увидел полковника Терехина. За последние годы у него выработалось неплохое чутье. Он понял, что вся эта обработка в камере была подготовкой и проверкой. О нем навели справки, его прощупали и решили, что подойдет.
Потом Сеня около года выполнял поручения Терехина. Он работал вместе с такими же «бывшими», кое с кем из настоящих сотрудников полиции и парой откровенных уголовников. Задания были простыми и однообразными. Проучить этого, надавить на того. В основном их жертвами становились предприниматели, не имеющие
Потом Терехин понял, что Сеня Хорев стал одним из самых сообразительных, находчивых и артистичных его подручных, и сосватал это сокровище Слащекову. Сеня уже потом понял, что у этих важных персон было достаточно общих дел, если не сказать больше.
Сеня переквалифицировался и стал работать на более высоком уровне. Теперь он уже решал проблемы организационного характера, общался с весьма солидной клиентурой и деловыми партнерами Слащекова. В основном это были вопросы, связанные с бизнесом, но иногда Хореву приходилось и по старинке оказывать давление.
Слащеков оценил способности и деловые качества Сени и предложил ему стать официальным помощником депутата. Хорев не испугался, а только засомневался в том, сможет ли работать на политической сцене. Оказалось, что работа была все та же. Только теперь корочки помощника депутата открывали перед ним множество дверей и защищали его от массы досадных неприятностей.
Потом Сеня развернулся под Слащековым основательно. Он стал его порученцем и доверенным лицом в мире теневого бизнеса. Решительность и полнейшее отсутствие брезгливости помогли Хореву навести порядок в делах Слащекова и стать одним из его незаменимых помощников. Правда, Сеня всегда чувствовал, да и Слащеков исподволь ему намекал на то, что его уровень куда ниже, чем у тех людей, которые окружают депутата, что он далеко не ровня им, а так, пешка, которая, впрочем, со временем может стать проходной.
Сейчас Сеня, а для многих уже Семен Владимирович, развалился на переднем сиденье черного «лендкрузера» и смотрел, как один из его бойцов открывал ржавые ворота. Они появились тут еще во времена молодости Лыкинского полигона. На железных створках виднелись проржавевшие звезды. Сейчас краска с них облезла. От наблюдательной вышки, когда-то торчавшей около ворот, остались лишь черные гнилые обрубки.
«Как гнилые корни зубов», – подумал Семен, тут же отогнал мрачную мысль и посмотрел в зеркало заднего вида.
Обширный пустырь с холмиками древнего строительного мусора, останками кирпичных стен и железнодорожных путей тянулся на несколько километров, вплоть до новеньких заводских стен, выкрашенных яркими красками. Справа раздался характерный металлический лязг. Небольшой состав из шести цистерн медленно вползал на территорию через еще одни ржавые ворота.
Порядок! Дела идут, контора пишет.
Машина дернулась и выкатилась за ворота. Ее затрясло на неровностях пустыря, прилегающего к полигону. Семен посмотрел в сторону неглубокой балки, где пробивался родник. Местные жители повадились пасти там коз. Его меры подействовали! Уже
– Ну-ка стой! – резко бросил Семен и уставился на согнутую костлявую спину, которая торчала среди травы у гребня балки. – Это что за хрен моржовый? Ну-ка, Колян, подъезжай к нему!
– У нас же груз, – тихо напомнил с заднего сиденья второй боец.
– Я тебе велю его вытаскивать и всем показывать? Лежит он и пусть себе лежит! – Семен разъярился, обернулся к бестолковому помощнику и заявил: – Сиди здесь, я сам разберусь.
Машина скрипнула амортизаторами, остановилась, и Хорев выскочил на траву. Длиннющий худой парень в выцветшей бейсболке, в больших очках выпрямился и заулыбался. Его руки были испачканы землей и зеленью.
– Ты что тут делаешь? – сразу начал напирать Семен. – Кто такой, какого лешего ты тут роешься?
– Здравствуйте! – Парень снова улыбнулся, как-то немного виновато. – Вы меня не узнали? Я же эколог из отдела охраны окружающей среды. Тертишный моя фамилия.
– Чего? Так ты с завода, что ли?
– Ну да, – подтвердил этот доходяга. – Я экологические исследования провожу. Понимаете, мы же неизбежно влияем на окружающую среду, а это может со временем стоить заводу очень дорого. Общественное мнение станет негативным. Мониторинг входит в программу…
– Слышь, ботаник!
– Я не ботаник, я эколог.
– Да хоть хренолог! Ты!.. – Хорев поперхнулся, замолчал и подошел к тому месту, где копался этот придурок.
Короткая туристическая лопатка, пакетики какие-то, прибор в сером кожухе размером с небольшой чемоданчик. Похоже, что этот длинный умник тут в самом деле что-то исследует. Вот принесла его нелегкая со своей наукой!
Сейчас не стоило что-то говорить, гнать его отсюда и приводить странные доводы. Это может показаться слишком подозрительным. Кому там этот отдел подчинен? Кажется, главному инженеру. Какая, хрен, разница, все равно Смирнов разрулит. Он мужик опытный, властный, весь завод держит в кулаке.
Хорев скрипнул зубами, залез в машину и велел двигать.
Он достал телефон, набрал номер Слащекова и сказал:
– Павел Леонидович, это опять я!
– Чего тебе? Что-то срочное?
– Да, срочное. У нас на заводе есть один очень деятельный тип. Экологом, что ли, работает в отделе охраны окружающей среды. Так вот, он затеял какие-то исследования, в земле ковыряется вокруг полигона. Боюсь, что и на территории тоже начнет лазить. Вы бы звякнули Смирнову. Пусть он по своей линии этого ботаника прищучит и запретит ему заниматься художественной самодеятельностью.
– Он что, прямо сейчас, в рабочее время за территорией что-то делает? – Слащеков сразу оценил ситуацию.
– Ну да. Я только что с ним разговаривал.
– Хорошо, я понял. Но ты там смотри!.. По периметру посты какие-нибудь организуй, патрулирование. Нам только не хватало, чтобы кто-то там пробы для химического анализа брал!
– Пацанов я наберу, не проблема. Думаю, что надо на машинах круглосуточно патрулировать периметр, обязательно со светом фар. Только придется финансирование открывать. Делаем?