Поединок крысы с мечтой
Шрифт:
О содержимом чемоданчика умный читатель догадывается страниц на сто раньше, чем герой. Больно уж проста загадка. Что такое: красное – но не знамя, тяжелое – но не свинец, дорогое и опасное – но не оружейный плутоний? Любой нормальный гражданин СНГ, прочитавший за последние пять лет хотя бы одну центральную газету, имеет возможность без колебаний дать правильный ответ: красная ртуть. Другое дело, что слова эти нисколько не проясняют ситуацию, а, напротив, великолепно ее затемняют. Из всех таинственных словосочетаний, которые до сих пор будоражат наше воображение («психотронное оружие», «партийная касса», «масонский заговор» и т. д.), это – самое-самое таинственное. Люди чисто зрительно (если они не дальтоники) представляют, как может выглядеть искомая субстанция, однако абсолютно не понимают подлинных причин ее особой ценности для разведок и контрразведок.
Непонятное одновременно пугает и манит, держит в напряжении и в
Как известно, мысль изреченная есть ложь. Произнесение вслух имени Бога приводит к печальным последствиям. Агитация в день выборов однозначно запрещена. Увы, прежняя липатовская инкарнация нашего Евгения погубила детектив. Будь Евгений Столетник в прежней жизни не пытливым рабочим, стремившимся всегда доходить до самой сути, а хоть продавцом в бакалейной лавочке, детективную повесть О. Приходько можно было бы еще спасти. Разумеется, авторское косноязычие никуда бы не делось («Я по-прежнему видел в его успехах укрепление в органах мафиозных структур...»). Читателю все равно потребовалось бы продираться сквозь логическую бессвязицу на уровне фразы «Потенциальные налетчики и рэкетиры, проститутки и сутенеры, воры и насильники, разуверившись в благотворительности митинговых лидеров, не из мести предавшей их державе – ради прокорма семей выйдут они на большую дорогу...» (понятно, что насильники выходят на охоту отнюдь не за-ради прокорма семей, а проститутки выходят вовсе не на дорогу, но исключительно на панель). И тем не менее читателя можно и должно было заставить ходить по струнке благодаря роковой необъяснимости столь пристального внимания к злополучной кр. ртути многообразных мордоворотов в шляпах – то ли из ГРУ, то ли из ЦРУ.
К сожалению, дотошность бедного Евгения сыграла печальную роль. Уже в середине повести между строк возник образ некоего стратегического градусника с разделяющимися боеголовками (типа кошмарного суперпылесоса, придуманного грэмгриновским Уордмолдом, их человеком в Гаване) – и тайны не стало. Потенциальное чудо-юдо обернулось рядовой банальностью, заурядным атрибутом каждого второго политического триллера. Причем, что характерно, читатель все равно обманут. Мы-то с вами знаем: никакого отношения к боеголовкам красная ртуть не имеет. Настоящее объяснение можно искать лишь в том же ряду таинственных словосочетаний. Поэтому красная ртуть – основной компонент психотронного оружия, построенного на партийные деньги в рамках перманентного масонского заговора.
1996
Многоуважаемый славянский шкаф
В. Федоров, В. Щигельский. Бенефис двойников. Ловушка для Свиньи. СПб.: Новый Геликон
Смех, по мнению Панталоне, вызывается неожиданностью. Идет человек по улице, ему на голову неожиданно падает кирпич. Смешно.
Два питерских автора Федоров и Щигельский пренебрегли мнением Панталоне и решили добыть смех в области, которая никаких неожиданностей не сулит. О том, что американские спецслужбы пасуют перед советским бытом и российской непредсказуемостью, известно давно. Еще Джон Ланкастер Пек вкупе с Джеймсом Мондом, агентом 008, обломав зубы о нашу ментальность, приходили к голубоглазым усталым чекистам сдаваться – только чтобы не ехать на картошку. Согласно той же анекдотической версии усталые чекисты бдительно возвращали агентам рацию, пистолет и ампулу с ядом и отправляли-таки на картошку. Понятно, что при таком зверском обхождении популяция шпионов в нашей стране неуклонно сокращалась.
Лет пятнадцать назад подобные сюжеты, говорят, все-таки веселили простого советского человека. С одной стороны, грела патриотическая мысль, что хотя бы по бардаку мы впереди планеты всей. С другой стороны, в комплект к цэрэушному олуху прилагался кагэбэшный дебил, озабоченный больше всего на свете сомнительной формулировкой пароля о продаже славянского шкафа. Эта фольклорная парочка лучше всяких официальных заверений о военном паритете убеждала нас, что стратегическое равновесие, скорее всего, действительно не фикция и что войны «двух человек одинаковой комплекции», вероятнее всего, не будет.
Федоров и Щигельский написали и опубликовали свои повести в ту эпоху, когда доказательства подобного
Впрочем, осеневские вирши – это едва ли не единственная примета новейших времен. Все остальное в повестях «Бенефис двойников» и «Ловушка для Свиньи» так или иначе принадлежит уходящей эпохе, чей истинный образ для нас уже и так совершенно вытеснился образом пародийным.
Начиналась рецензия с кирпича, им же и закончим. В хорошем анекдоте про Вовочку учительница ведет класс по стройплощадке и объясняет, как важно здесь носить на голове каску. Вот мальчик Петя не надел каску, упал кирпич – и мальчик без сознания. А вот девочка каску надела, упал ей на голову кирпич, а ей хоть бы что: засмеялась и убежала. «Знаю я эту девочку, – мрачно говорит Вовочка, – она до сих пор бегает в каске и смеется». Анекдот имеет к рецензируемым повестям самое непосредственное отношение: он объясняет причину, согласно которой веселье Федорова и Щигельского имеет истерический оттенок. Авторы словно не верят, что безбоязненно шутить можно уже надо всем, и по-прежнему полагают иронию неким актом гражданского противостояния. Что ж, с прошлым мы расстаемся по Марксу: бегаем в расплющенной каске и смеемся, смеемся, смеемся.
1994
Вульф и Пуаро пошли купаться в море
Сергей Ульев. Не вешать нос, инспектор Жюв! М.: МиК («Библиотека пародии и юмора»)
Есть такое интересное занятие – вивисекция. Сэр Герберт Уэллс в свое время описал практику некоего Моро, который пытался преуменьшить открытие сэра Чарльза Дарвина, доказывая, будто человека при определенной ловкости рук можно произвести даже от коровы. Пан Станислав Лем запечатлел в одном из произведений другой, менее хлопотный и куда более изощренный вид вивисекции. С помощью литературного конструктора «Сделай книгу сам» герои Лема могли себе позволить любую операцию – от старомодного Франкенштейнова опыта до элементарной расчлененки. Литконструктор позволял, например, Настасью Филипповну без труда выдать замуж за капитана Блада (или капитана Клосса). Пришить Всаднику Без Головы голову профессора Доуэля. Сбросить Муму с поезда.
Разумеется, методы хирурга Моро нам глубоко чужды. Однако доктору не откажешь в благородстве конечной цели: жестоко сокращая на своем острове поголовье крупного и мелкого рогатого скота, Моро, по крайней мере, соперничал с Творцом. Выстругивал из безмозглой материи каких-никаких, но сапиенсов.
Персонажи Лема, напротив, ни малейшего сочувствия не вызывают. Портить – удовольствие особого рода, глубоко интимное: у посторонних действия человека с ножницами, превращающими чужой сюжет в бессмысленное конфетти, едва ли найдут понимание. Недаром персонажи Лема развлекались литературным конструктором в одиночку и превращали героев чужих книг в протоплазму без свидетелей.