Поединок. Выпуск 10
Шрифт:
— Метров тридцать пять, — констатировал Саша. — Ну и команда у вас! Что ни стрелок, то Вильгельм Телль. Да еще и с кривым ружьем. Не повезло тебе, Семеныч, и на этот раз крупно не повезло.
Он нагнулся, подобрал наган, валявшийся у правой руки мальчика-старичка, выпрямился, крутнул барабан, считая пули.
— Он два раза выстрелил.
— Да нет, он больше стрелял, — не согласился старшина. Саша, не ответив, подошел к забору и стал проверять все доски подряд до тех пор, пока одна из них не
— Лаз, — сказал подполковник. — Он же пришел с теми, он не мог подготовить себе этот лаз. Почему он побежал сюда?
— Его позвали, товарищ подполковник, — предположил Саша.
Подполковник уже догадался про это и, помолчав, заговорил о другом, самом важном.
— Кто-то очень ловкий и жестокий ведет с нами крупную игру. Мы думали, что он пойдет на операцию ради самого жирного куска напоследок. А он чисто обрубил все концы, выдав за главного и последнего Семеныча. Главарь Семеныч мертв, налетчики наверняка знают только его и покажут на него. Как бы тот был рад, если бы мы вздохнули облегченно, считая дело завершенным! Так, Саша?
— Пусть он считает, что так. Но кто он? — тоскливо задал вопрос Саша подполковнику и себе.
— Его пока нет.
— А что есть?
— Есть дом Клавы в Кочновском переулке. Есть кто-то, кто был на чердаке. Он обязательно должен появиться там снова. Ночью мои ребята присмотрят за домом, а уже днем попрошу тебя, Саша, их сменить. Тот слишком опытен, может почувствовать наблюдение. А нам теперь рисковать никак нельзя.
И вдруг они оба осознали, что над Москвой гремит и сияет салют в честь великой победы. Отряхнувшись от дела, они смотрели в сверкающее, переливающееся бесчисленным разноцветьем небо и улыбались. Был первый день без войны, день великих надежд.
В это майское утро летняя троица проникла в Кочновский переулок. Лариса в белом платье с короткими рукавами, Саша в распахнутой до пупа, той, так удачно приобретенной светло-коричневой рубахе и Алик, который нес синюю коробку патефона, в красной футболке с закатанными рукавами. Троица подошла к дому Одинцовых, и Саша, приоткрыв рот и обнажив туго свернутый язык, издал невероятной силы свист. На крыльце появилась Клава.
— Ты что людей пугаешь, Соловей-разбойник?
— Одинцовы, за мной! — заорал Саша.
— Это куда же? — поинтересовалась Клава.
— Купаться. На Тимирязевские пруды.
— Да ты в своем уме? Май же!
— Теплынь такая, Клавдия, аж страшно. Вчера купался.
— Купаться не купаться, а на солнышке посижу, — согласилась Клава и крикнула в дом: — Сергунь, пошли!
Она сняла с гвоздика за распахнутой дверью висячий замок и ждала, пока выйдет Сергей. Сергей вышел, с крыльца насмешливо и добро осмотрел компанию, а Клава в это время навесила на
— Батю под арест? — поинтересовался Саша.
— И-и, хватился! Он после того захода неделю носа из Болшева не кажет. Стесняется.
О патефон — отрада послевоенной юности! Разинув пасть, он стоял на ярко-зеленой траве, и мембрана на подвижной сверкающей шее оглашала окрестности неземными звуками:
Нет, не глаза твои я вижу в час разлуки, Не голос твой я слышу в тишине. Я помню ласковые трепетные руки…— Руки! — в совсем иной, нежели Шульженко, интонации строго приказала Лариса. Они с Сашей танцевали.
— Учтено, — послушно согласился и слегка отодвинулся от Ларисы.
— Как благотворно мое влияние! — Лариса с гордостью оценила плоды своей деятельности. — Я тебя перевоспитала, потом воспитала и, наконец, облагородила. Ты меня на руках носить должен!
— Сей момент! — радостно откликнулся Саша.
— Пардон, неточная формулировка! — Лариса увернулась от растопыренных Сашиных рук и тут же исправила формулировку: — Ты готов идти за мной в огонь и воду?
— Как пионер!
— Тогда — в воду!
Она стянула через голову платье, уронила его на траву и, на ходу теряя босоножки, бросилась в воду. Скинув брюки и рубашку, Саша последовал за ней. Хохот, визг, плеск.
— Вот черти-то! — позавидовала Клавдия.
— Молодые, — сказал Сергей, подумал и добавил: — Здоровые.
Одетые Сергей, Клавдия и Алик лежали у патефона. Первой выскочила из воды Лариса. Весело, как собака, отряхнулась и села рядом с Клавой.
— А что же вы, Клава? — спросила Лариса.
— Сил нет. Устаю на работе до невозможности, Ларочка!
— Где же вы работаете?
— Да за городом, в Истре… — начала Клава, а Сергей продолжал:
— На секретном объекте. На таком секретном, что даже мне не говорит.
Держа в сведенных чашей ладонях воду, появился Саша и навис над Сергеем.
— А ну, раздевайся, а то хуже будет.
— Сашка, не дури! — в испуге крикнул Сергей, а Клавдия добавила:
— Он стесняется.
— Я ему дам — стесняется! Считаю до трех. Раз…
Сергей поспешно стянул гимнастерку, белую нижнюю рубаху.
— Прекрасно, — решил Саша и вылил воду на Алика. Алик взвизгнул, вскочил, бросился на Сашу и вдруг замер: на спине Сергея под левой лопаткой он увидел ужасный шрам.
— Это от того осколка, Сергей Васильевич? — тихо спросил он.
— От того, от того, — недовольно подтвердил Сергей и, обернувшись, поймал остановившийся взгляд Ларисы.