Поединок. Выпуск 17
Шрифт:
— Мама? Все в порядке, я в кругу сугубо ответственных лиц, пьем боржом и кефир, чтим моральный кодекс… Хорошо, помню. А ты возьми записную книжку и прочти телефон Алексея Корнилова. Жду. — В нетерпении барабаня пальцами по настольному стеклу, разглядывал под ним томную красотку в очень условном купальнике. — Как? Нет, этот я знаю, он сменился, ниже прочти… Сорок восемь? Спасибо… Да, позвоню, не волнуйся. Все! — Нажал рычаг, быстро набрал снова, — Алло, Алексей? Ф-фу, отлегло… Здравствуй. Боялся не застать… Сегодня. Честное слово,
Ночью жара таки разразилась грозой, опустевшие улицы шумно прополаскивал ливень. За открытой балконной дверью протяжное глухое ворчанье в очередной раз разродилось гулким ударом грома, слепящая вспышка ярко высветила окна в доме напротив.
Горящий торшер кругом света захватывал голову медвежьей шкуры на полу, блестели белые клыки и навсегда раскрытые стеклянные глаза.
— Дай мне сигарету, — попросила Елена.
Завернувшись в простыню, она сидела, прислонившись к стене. Баскаков потряс пачку, выудил сигарету.
— Последняя… — И поднес прикурить.
— Спасибо. Роскошное жилье… То есть обычная квартира, но выглядит шикарно, каждая вещь и на месте и со вкусом.
— Какой хозяин, такое жилье. Многие считают его не от мира сего. В городе редко, то в лес умотает, то в горы… Бродит, охотится. Вот таких зверюшек привозит.
— Ты его тоже с циркового училища знаешь?
— Не-ет… Алексей — литератор. Что-то пишет, куда-то сдает. А я училище кончил и вскоре с цирком завязал… Были обстоятельства.
— И кто теперь?
Баскаков посмотрел в потолок.
— Изыскатель… Что-то вроде этого.
— А путь и далек и долог и нельзя повернуть назад, да?
— Назад нельзя, это точно, — он приподнялся на локте. — Эй, эй! Это ведь последняя… Дай хоть по-цыгански покурить.
— Как это?
— Вот так: дохни… — он открыл рот.
Засмеявшись, Елена затянулась, пустила ему в рот струю дыма, и Баскаков, передохнув, изобразил блаженство на лице.
— Еще?
— Конечно…
Она затянулась, нагнулась к нему, и он обнял ее и привлек к себе…
…Баскаков открыл глаза и, когда звонок повторился, резко сел на тахте.
— Кто это? — спросила Елена. — Хозяин?
— Нет, Алексей бы сначала по телефону… Я посмотрю, — он пошел к двери. — Сюда никто не войдет, не бойся… Там в ванной халаты есть.
Пока шел в прихожую — позвонили еще раз. Он открыл — за дверью стоял Певцов.
— Привет!
— Приве-ет… Как это ты меня?
— Ты же матери звонил, телефон сюда спрашивал… Остальное дело техники. Можно войти?
— Ну давай… Нет, сюда, на кухню, — направил Баскаков. — А я думал, ты мне товарищ.
— Я тебе друг, кретин! Запросто мог вчера отловить, а ждал до утра… Причем сначала заехал к мамане, нашел в куртке корочки,
— Ладно. Спасибо, Игорь, — оценил Баскаков. — Сейчас, накину одежку.
— Да уж хватит в плавках бегать, Аполлон!
Оставшись один, Певцов открыл холодильник, присел перед ним, достал огурец и, откусив, сел на место.
И вошла Елена в большом, не по росту халате Корнилова.
— Извините… Здравствуйте. Я думала, Андрей здесь.
— Он… вышел. Здравствуйте, — Певцов посмотрел на кобуру на столе. Она глядела туда же.
Певцов встал, наклонил голову с четким пробором.
— Певцов Игорь… Игорь Васильевич. Я товарищ Андрея по службе.
— В таких случаях принято говорить «очень приятно». Меня зовут Елена Григорьевна.
Баскаков появился с пиджаком под мышкой, застегивая манжет на рукаве, сразу все понял и не стал ничего объяснять. Навесил оружие, закрепил ремешок, натянул пиджак.
— Лена, нам всем, если можно, кофе… И что-нибудь пожевать типа бутербродов. Мы пока выйдем, чтобы не мешать, а ты позовешь.
Баскаков разгуливал по квартире, словно примеривающийся к обмену клиент, и, хорошо зная эту манеру, Певцов молча ждал за письменным столом. Вернувшись в большую комнату, Баскаков постоял перед стеной с фотографиями и, глядя на ту, где Гриднев был запечатлен в кругу смеющихся солдат, спросил не оборачиваясь:
— Все отработано тщательно?
— Да, и следов никаких… Знаешь, они его заперли, а нитроглицерин оставили. Но руки были связаны, вот в чем дело… Хотя пробирка лежала открытая. Может, собственноручно давали?
— А что? Гуманные ребята, чистоделы… Получается, он им сам открыл, Игорек!
— Получается…
— А где вдова?
— На даче. Говорит, что не может здесь быть. Но она ничего существенного не дала.
— Все равно поехали на дачу, — упрямо мотнул головой Баскаков. — Это где?
— Архангельское. Там полно отставников.
Баскаков еще раз посмотрел на фотографию и пошел из комнаты.
Когда «Волга» вырулила на набережную и развернулась, Баскаков сказал:
— Стоп! Я на минутку…
Певцов и шофер смотрели, как он подошел к рыболову в линялой жокейской кепочке и встал рядом.
— Чего это он? — спросил шофер.
— Видимо, хочет дать совет, на кого ловить, — предположил Певцов. — Появилось солнце, значит, на муху не берет, надо червяка.