Поединок. Выпуск 3
Шрифт:
Дальше я уже знал и сам. Рассыльный пришел к моему командиру как раз в тот момент, когда он резал гуся.
Наконец — сообщение по рации. Нарушения границы не было. Было лишь подозрение, что граница нарушена. Мотобот, который, как предполагалось, похитили нарушители, найден сегодня утром у берега, недалеко от порта. Его просто сорвало волной и унесло в море...
Но идти на базу нам так и не было суждено.
Валеру Акопяна, после того как он принял сообщение об отмене поиска, вызвали снова.
— Оперативная, шифр первый, товарищ капитан третьего ранга.
Я следил, как шевелятся губы Полянкова. Нет, он не повторял содержание радиограммы. Он говорил что-то гораздо более резкое. Как я понял, от всей души.
— Повезло, что мы ближе всех к Мызной косе. Давайте-ка, штурманец, за работу. Поворот на семьдесят градусов.
— Что случилось?
— Приказ — идем к Мызной косе. Через час должны быть там. На причале у метеобудки.
— Зачем?
— А это увидите, когда подойдем.
Рулевой Ваня Пирогов — новобранец, приехавший из Тюменской области. Широколицый, в конопушках. Кивает в ответ на мое приказание. Бросает: «Есть!» Круто кладет на правый борт.
Мертвая зыбь. Брызги с волн сбивает резкий ветер. Изредка они попадают в лицо. Брызги кажутся твердыми. Еще — горячими. Как раскаленные металлические шарики. Смотрю вперед. Нос нашего корабля мерно поднимается. Поднялся, на несколько секунд завис над водой. Падает вниз. От штевня вверх летят два пышных зелено-белых фонтана. Подъем. Повисли. Упали. Два фонтана. Снова подъем. Снова повисли. Снова два фонтана. Так бесконечно.
Да, кажется, сейчас действительно настоящая усталость. Когда-то давно я уже научился перебивать ее. Я научился ее уговаривать. Но сейчас она не уговаривается.
— Мызная коса, — слышу за спиной голос Полянкова. Впереди плывет, сливаясь с водой, черточка. Это значит — открылся низкий пологий берег. Берег кое-где закрыт легким туманом. Сквозь туман наконец я вижу, как черточка в самом деле превращается в низкий пологий берег. Песчаная коса. Сквозь пелену на ней постепенно вырастают точки. Большая точка. Поменьше. Несколько совсем маленьких.
— Берем конвойную команду, штурман. Конвоира и конвоируемого. Приказ — доставить на базу.
Берег медленно приближается. Можно хорошо разглядеть, как большая точка становится метеобудкой, точка поменьше — вездеходом погранзаставы, маленькие точки — людьми.
— Конвоируемого — под вашу личную ответственность. Особую ответственность. Приготовьте оружие.
— С ним же конвоир.
Полянков вглядывается в причал.
— На такой-то зыби? Тут и меня укачает.
Помолчав, добавляет:
— Ну, это я так. На всякий случай. А оружие приготовьте.
— Есть, товарищ капитан третьего ранга.
Берег
Можно разглядеть лица людей.
Два офицера-пограничника. Майор и капитан. Чуть поодаль — конвоир в полушубке. На погоне, придавленном ремнем автомата, — три нашивки. Сержант. Почти вплотную к сержанту — конвоируемый.
Руки за спиной. Голова опущена. Шапка-ушанка.
В лице — ничего необычного. Мешки под глазами. Широкий плоский нос. Если бы не этот нос, лицо его можно было бы даже назвать привлекательным. Одет в новое, но мятое пальто. Лицо небритое, осунувшееся.
Кроме подконвойного и пограничников на причале четверо людей в штатском. Значит, конвоируемый — скорее не по нарушению границы, а из оперативного отдела. Вернее всего, это сотрудники из округа.
Швартоваться будет сравнительно легко. Волна идет с моря, причем довольно плавно. На берегу все перешли на причал, стоят, окружив конвоируемого.
— Примите швартов! — перегнувшись через леер, кричит Полянков.
Летят концы — продольный и шпринт, сразу же за ними спускается трап. Нижняя ступень трапа с хрустом трется о причал.
Кивок конвоира — конвоируемый идет по трапу. Он поднимается, все так же глядя вниз. Одного из тех, кто стоит на причале в штатском, грузный, невысокий, с одутловатым лицом, я узнаю — это полковник Лозовой, начальник следственного отдела округа. Значит, конвоируемый — преступник по особо важному делу.
Лозовой машет рукой Полянкову. Тот отвечает.
Конвоир поднимается следом за подконвойным. Трап и швартовы тут же убирают.
— Все поняли, товарищ капитан третьего ранга? — спрашивает Лозовой.
Пока он говорит это, корабль относит от причала. Полянков берет микрофон:
— Так точно, товарищ полковник. Все понял.
Конвоируемый стоит на мостике рядом со мной. Если он — особо важный преступник, почему он без наручников? Но это — не моя забота. Оборачиваюсь:
— В кубрик. Вот по этому трапу.
— Слушаюсь, товарищ лейтенант. — Сержант трогает конвоируемого за плечо: — Вниз.
Опять нос корабля перед моими глазами медленно поднимается вверх. Повисает. Падает вниз. Мористее начинается туман. Он идет кусками. То редеет, то наваливается чуть ли не на голову. В кабельтове впереди уже ничего не видно.
Спускаюсь вниз. Так и есть. Полянков оказался прав. Лицо сержанта по цвету похоже на кальку для прокладки курса. Бледное, серое. Укачало. Умоляюще смотрит на меня. Я понимаю, что это значит: не говорите ничего, лейтенант, не спрашивайте, плохо мне или нет. Постараюсь продержаться. Я вижу — парень крепится из последних сил.