Поединок
Шрифт:
— Джеймс, хватит!— Гарри вырос между сыном и дочерью.— Иди и найди друга. Здесь ты ничем не можешь помочь.
Джеймс еще пару секунд смотрел на сестру, потом развернулся и вылетел прочь, хлопнув дверью. Несколько мгновений стояла тишина. Лили безмолвно плакала.
— Ну, что ты, дорогая,— Гарри обнял ее.— Все будет хорошо...
— Он всегда будет больше ценить этого слизеринца, чем меня,— шмыгнула она носом.— Всегда Малфой...
— Ты не права,— Гарри погладил рыжие волосы дочери.— Просто ему сейчас очень больно из-за вас,
— Его больше.
— Потому что Скорпиусу сейчас хуже, ты должна это понять,— Ксения потрепала Лили по руке.— Он помнит то, что ты забыла. Он понимает, что та месть, ради которой тебя похитили, все-таки свершилась, что тот человек добился того, чего хотел: он отнял тебя у него. И Скорпиус чувствует себя виноватым...— наверное.
— Как я могла быть его?— прошептала Лили, не понимая.— Как я могла выйти за него замуж? Я же его презираю... Он же меня никогда не замечал... Он слизеринец, надменный и злой...
Гарри и Тео улыбнулись, Ксения тоже еле сдержала улыбку.
— Ксени!!!
Проснувшийся Альбус подпрыгнул и вскоре сразбегу влепился в нее, обнимая.
— Ты вернулась, я так рад.
— Я тоже.
— Военный совет закончен?— Тео насмешливо смотрел на Ала, скрестив на груди руки.
Гарри удивленно поднял глаза на целителя.
— Что они сказали?— Тео был необычайно серьезен.
— Дядя Северус считает, что боль все усложняет,— пожал плечами мальчик, глядя на Лили.— Что дело не только в памяти, в разуме...
Ксения внезапно поняла, глаза ее удивленно раскрылись. Тео поднял бровь, заметив ее реакцию.
— Опять душа?— с еле заметным сарказмом заметил целитель.
Ксения не ответила. Это было так логично: когда разум и душа — это единое целое, когда они едины в чем-то. Например, в любви. Ведь она у Лили такая сильная, такая безграничная, пронизывающая все ее существо. Скорпуис Малфой был в каждой частичке ее тела. В каждой ее частичке. И когда похититель попытался выдернуть Малфоя из памяти, то понятно, что задел что-то вне разума. Вне воспоминаний. Ведь все это так крепко связано в Лили. Вот откуда боль, которую невозможно локализовать! Это боль души, что сопротивлялась, что не отпускала Скорпиуса... Это даже не любовь, это смысл существования, без которого душа Лили бы умерла...
В этом сложность, и в этом надежда. Потому что разум стремится к замещению потерянных элементов, а душа — к восстановлению, к исцелению. Она всегда сражается за себя. До последнего.
— А дедушка Альбус сказал, что любовь способна победить даже самое смертельное заклятие,— улыбнулся Ал, глядя на отца.— Любовь и прогулки на свежем воздухе, в лесу, например...
Мальчик лукаво улыбнулся, и Ксении подумала, что не всем нужно учиться несколько лет, чтобы обладать даром целительства. Оставалось надеяться только на то, что Малфой не покончит собой раньше, чем два Альбуса спасут смысл его жизни.
Рон Уизли.
Он сидел у постели Сары, держа ее теплую — наконец-то теплую! — руку в своих больших, неуклюжих ладонях. К его плечу доверчиво прижалась Берти, она сопела, словно едва сдерживала слезы.
— Она ведь скоро проснется, правда?— тихо спросила девочка.
— Конечно,— он действительно в этом не сомневался. Единственное, что его беспокоило, — это приближающееся все быстрее и чувствительнее полнолуние. Оно может отобрать с таким трудом накопленные Сарой силы.— Мы скоро поедем домой... А ты должна вернуться в школу...
— Нет,— угрюмо ответила Берти, отстраняясь от него и складывая на груди руки.— Я хочу быть с мамой!
— Берти, мама хотела, чтобы ты училась, так что без вопросов,— покачал головой Рон, глядя на девочку.— Когда ей станет лучше, мы навестим тебя, я обещаю...
— Без Альбуса никуда не поеду...
Рон тяжело вхдохнул: отпустит ли Гарри сына в такой момент?
— Папа...
За его спиной возникла Роза — дочь была немного бледна, руки крепко сжимали палочку. Берти несмело улыбнулась ей и приблизилась к кровати Сары.
— Как дела? Ты нашла ребят?
Девушка кивнула, показывая глазами в сторону кабинета. Рон кивнул и вышел вслед за ней, оставив Берти с Сарой. Пусть девочка еще немного побудет с ней, а потом он как-нибудь доставит ее в школу.
— Что случилось?
— Маркус Деверо, тот человек, что все это затеял с похищениями, мертв,— проговорила Роза, глядя прямо в его глаза.— Я давала показания Министерству...
— Дай угадаю, кто его убил...— угрюмо хмыкнул Рон. Только один человек в этом семействе обычно убивал врагов, не задумываясь.
— На нем был медальон самоубийцы, так что совсем неважно, кто выпустил тот луч,— Роза присела на край стола и вздохнула.— Жена этого человека сейчас в Министерстве.
— А Малфой и Джеймс?— Рон подумал о том, что Гарри сейчас зятя в Азкабане только и не хватает. А так — полный набор удовольствий.
— Они ушли в больницу к Лили до того, как мы вызвали министерских, но, думаю, скоро и их вызовут...— Роза устало прикрыла глаза.— Я заходила в Мунго...
— Что там?— правда, Рону было даже страшно подумать о том, что случилось с Лили — этой рыжеволосой девушкой, которая постоянно оказывалась на линии сражения. Как Джинни...
Он оглянулся на штору, за которой Берти тихо разговаривала с мамой.
— Лили подверглась Забвению, и Ксения с Тео сейчас пытаются ей помочь...
— А Гарри?
— Он идет сюда, чтобы потом отвести Альбуса и Берти в школу, он уже написал профессору МакГонагалл,— Роза кинула взгляд в ту же сторону, что и отец.— Тео сказал, что с Сарой все будет хорошо, самое страшное позади...
Рон кивнул, чувствуя, как тугой узел тревоги, который он уже давно перестал замечать, отпустил его. Стало легче дышать, словно впереди снова замаячил свет маленького домика среди снега и гор.