Поэма огня
Шрифт:
– Поздравляю, Виталий Маркович, с успешным запуском.
– Двухминутная предстартовая готовность. Даю предварительный минутный отсчёт. Повторяю... ... ... Предварительный отсчёт закончен. Начинаю предстартовый... 60... 59... 58... Пуск двести пятнадцатой осуществлён. Пять секунд, полёт нормальный. Десять секунд, полёт нормальный. ... Неполадки в системе наведения. Ракета отклонилась от курса... Высота... Отклонение...
– Команду на самоуничтожение.
– Команда на самоуничтожение прошла. Ракета самоуничтожена.
– Благодарю, Виталий Маркович. Сергей Данилович, готовьте
Они выбрались из блиндажа. Гайворонский закурил, поперхнулся, сплюнул густую тягучую слюну и фыркнул насмешливо.
– Ирония судьбы. Кругом дымина, вдыхай бесплатно, сколько душе угодно, а я.., - он швырнул сигарету и втоптал её каблуком в дёрн.
– Снизим процент смертельно опасных канцерогенов на кубический сантиметр объёма.
– Восемнадцатая ракета горит, товарищ Шуктомов - Гайворонский указал на столб чёрно-бурого дыма, поднимавшегося над лесом.
– Отправляем конвейерным способом. Выдираем ракеты со складов, перевозим спецсоставами, и в сборочные ангары. Разгружаем, собираем, запускаем. Прямо с колёс. Сборочные бригады работают в авральном режиме, посменно, с минимальными перерывами на сон, еду и помывку. Отсюда брак! Восемнадцатая сошла с траектории и взорвалась на высоте ста семидесяти метров. Отказ электроники. Ракеты с твердотопливными двигателями, но ущерб всё равно огромен. Пришлось временно эвакуировать местное население за пределы пятидесятикилометровой охранной зоны.
– Сколько полезной массы ушло на орбиту? И сколько уничтожено в результате разрушения ракетных носителей?
– Сводка за трое суток, - Гайворонский передал Шуктомову планшетник.
Прозвучал сигнал вызова. Гайворонский выдернул из наплечного чехла рацию.
– Говорите.
– Дублирующий назначен на шестнадцать тридцать, Василий Леонидович.
– Принято. До связи. Насколько планируете здесь задержаться, товарищ Шуктомов?
– Во времени я не ограничен, однако ночевать не собираюсь.
– Категорично.
– Зато правдиво.
– Посему предлагаю: дальнейшие расшаркивания, реверансы прекратить и приступить, не мешкая, к доскональному осмотру вверенного мне подразделения. В запасе у нас час и двадцать три минуты. Оп, извиняюсь, двадцать две.
– Договорились. Ведите, показывайте.
– Начнём с ангара сборки и комплектования.
Гайворонский вызвал дежурного. Спустя минуту к блиндажу подъехал открытый электромобиль, наподобие тех самокатных тележек, что возят игроков в иностранную забаву толстосумов, гольф.
– Залезайте, товарищ Шуктомов, - сказал Гайворонский, устраиваясь за рулём.
– Эх, прокачу! С ветерком.
– График запусков плотный, - продолжал объяснять он, выруливая к ангару, - стреляем поочередно: мы, Одиннадцатая, и так далее. Четыре установки в комплексе, две головные, две резервные, на случай различных ЧП. Дублирующие запускаем в промежутках между ключевыми стартами, после согласования между кустовой диспетчерской и орбитальной верфью. КПД загруженности комплекса - на семьдесят процентов. Оставшиеся тридцать уходят на
Заместитель Председателя Совета Министров собрал карточки с написанными тезисами речи в аккуратную стопку.
– Таким образом, товарищи, вопрос о приоритете окончательно снимается с повестки дня. Мы готовы поступиться сиюминутным успехом ради достижения стратегического превосходства.
– Неужели сдаёмся?
– Напротив, Валерий Игоревич. Высшее руководство страны приняло принципиальное решение о развертывании на долгосрочной основе постоянно действующей марсианской базы. В рамках объявленных изменений предполагается начать перепрофилирование межпланетного корабля "Арес" под автоматический транспортный корабль сопровождения, имея в виду его трансформацию в орбитальную марсианскую базу и форсировать сооружение дублера "Арес II", становящегося средством доставки межпланетной экспедиции к Марсу.
– Я разделяю чувства Валерия Игоревича, но вопрос о том, сдаёмся мы, или не сдаёмся, представляется мне несущественным. Куда большее значение имеют последствия озвученного членам Государственной комиссии заместителем Председателя Совета Министров решения. Я не касаюсь самого механизма принятия, а оно, давайте признаем, крайне сомнительно по форме, ибо принято а) кулуарно, б) минуя обсуждение на заседании Государственной Комиссии, и неприемлемо по содержанию. Согласитесь, товарищи, подобный казус вызывает, по-крайней мере, сомнения в нашей компетентности. Не говоря уже о сомнениях в нашей с вами надобности. Я не преувеличиваю, товарищи. Если любой вопрос, имеющий первостепенное значение для Проекта, может быть обсуждаем и принимаем без учёта мнения лиц, назначенных этим Проектом руководить, то для чего нужно это высокое собрание? Чтобы служить громоотводом в случае неудачи? Не знаю, как вы товарищи, а меня роль мальчика для битья не устраивает. И зиц-председателем Фуксом я быть тоже не намерен. Увольте!
– Георгий Григорьевич немного погорячился, хотя высказанные им претензии лично я считаю правомерными. Однако, товарищи, Георгий Григорьевич в своём полном благородного пафоса спиче забыл упомянуть о небольшой, но существенной мелочи. Я сказал "предполагается начать". Не начато, товарищи, а предполагается. Из этого уточнения следует, что принятое высшим руководством страны решение в настоящем больше политическое, чем практическое. Его дальнейшая судьба полностью зависит от нас, ибо не следует забывать, что ваш покорный слуга является полноправным членом Государственной комиссии.
– Мы об этом и не забывали, Аполлинарий Иванович.
– Назначаем внеочередное заседание, Дмитрий Владимирович?
– На завтра, Аркадий Михайлович. В расширенном составе. Оповестите всех. Транспортные средства по литере "А". Начало в двадцать два ноль-ноль. В случае невозможности приехать обеспечьте режим он-лайн видеоконференции.
– А замысел потрясающий!
– Замысел-то потрясающий, идея авантюрная. Как бы исполнение не подкачало. И так работаем на пределе сил и возможностей. Штурмовщина в таком серьёзном деле недопустима.