Поэтические воззрения славян на природу (Том 1)

Афанасьев Александр

______________

* Чтения о языке М. Мюллера, 192; Пикте, II, 37, 40.

** Потебн., 132.

*** Мюллер, 36; D. Myth., 631.

**** Пикте, П, 63.

***** Послов. Даля, 1060. У египтян Озирис представлялся светлым быком, а Изида черною коровою.

****** Andeutung. cines Systems der Myth., 186. Русская загадка называет соху коровою: "черная корова все поле перепорола" (Этн. Сб., VI, 113).

******* D. Myth., 305. Галлы чтили бога Гу, покровителя земледелия и победителя великанов, за которым всюду следовала священная корова; когда потоп покрыл сушу - земля была извлечена из воды двумя быками, запряженными этим милостивым богом.

Одно из древнейших и наиболее распространенных верований представляет дождевые облака - быками и дойными коровами Индры, а дождь - молоком, ниспадающим на землю в то время, когда бог-громовник разит их своими молниеносными стрелами. Такое верование должно было опираться на поэтических выражениях языка, уподобивших летнее облако, питающее дождем нивы, - быку, семя которого плодит стада, и корове, молоко которой кормит семью пастуха. И санскрит действительно открывает нам выражения для облака, быка и коровы, для дождя и молока - тождественные или происходящие от одного корня: так: gotra означает стадо коров и облако, godhrita (от go и dhr - содержать) коровье молоко и дождь; gaweduh (от go и duh - доить) - облако, a goduh доящий корову, пастух*. Гимны Ригведы преисполнены поэтическими изображениями, в которых тучи рассматриваются, как черные небесные коровы; Индра доит их своею громовою палицею (молниями), проливает из их сосцов освежающее молоко (дождь) на землю и выводит из-за рассеянных облаков золотое сокровище = солнце. То же доение облачных коров приписывается и Марутам - стремительным ветрам, сопровождающим грозу, а с другой стороны, так как корова-туча своим громким рёвом порождает завывающие, бурные вихри, то Маруты, по указанию Вед, имеют матерью корову.

По свидетельству других гимнов, Индра поражает своей палицей похитителя дождей демона Вритру, разрушает облачные скалы, в которых запирает он небесных коров, и, освобождая их из заточения, дарует людям благодать плодородия; или, как могучий мясник, Индра разрезывает облачному быку сухие, связующие жилы и низводит на землю шумные потоки вод, питающих смертный род**. Индре присвояется эпитет gotrabhid - рассекающий коровье стадо, т. е. разящий облака молниями***; нередко гимны называют его прямо быком****: "ты наш бык! (т. е. шествующий в туче, одетый грозовым облаком) отверзи облака, всегдашний податель благ!" - "Воспой мощного этой песнею, хвали Парьянью (=Перуна), благоговейно чти его! С ревом скоро дарующий бык испускает свое семя (= дождь) и дает плод злаку",- "Parjanya (=грозовое облако) есть твое вымя, молнии суть твои сосцы, о Vacal (= дождь изливающая корова)"*****. Представления эти принадлежат глубочайшей старине; они возникли среди прародительского племени ариев, и разные народы, на которые распалось оно впоследствии, унесли с собою означенные воззрения на места своих новых поселений; следы их замечаем в преданиях всех индоевропей(335)ских народов. Согласно с индийским представлением Индры быком, греческий громовник Зевс, похищая Европу, обратился в быка******. Вакх, как воплощение бессмертного напитка дождя, изображался под символом быка; предания дают ему бычачью ногу и рога iavpoxepoc, xpuooxepoc), а Посейдону - бычачью голову. Посейдон выслал из моря (=дождевых потоков) дикого быка, который, подобно Зевсу, овладевшему Европой, вступил в любовный союз с Насифаей: миф о браке бога-громовника с облачною девою; плодом этого союза был Минотавр - чудовище с человечьим туловищем, но с головою и шеей быка. Минотавр поселился в хитро устроенном лабиринте ( = замок-облако), а герой Тезей, с помощию нити, т. е. молнии (см. ниже), проник в средину лабиринта и убил его; подобно тому Геркулес сражался с критским быком: оба предания суть мифические изображения борьбы бога-громовника с быком-тучею*******. Сказание об аргонавтах повествует о медных быках, сделанных Гефестом, изо рта и ноздрей которых извергалось пламя и дым, что напоминает нам огнедышащих коней русских сказок; Язон запряг их в плуг, вспахал поле ( = облачное небо) и засеял его драконовыми зубами (= молниями; см. стр. 140 и 283). В числе подвигов, совершенных Геркулесом, он должен был привести блестящие, красношерстные (т. е. огненные) стада царя Гериона. Когда Геркулес гнал эти стада, добытые им с великим трудом, то великан, дышащий пламенем (=то же, что демон Вритра), по имени Какус, явился ночью и украл несколько самых красивых быков, увлек их в свою пещеру и заложил вход огромными камнями. По реву быков ( = метафора грома) Геркулес узнал о месте их заключения; подобно Индре, он разрушил каменные преграды, убил великана и освободил похищенных животных. Сам Гермес похищает Аполлоновы стада, т. е. бог бурной грозы угоняет небесных коров, разносит ветрами собравшиеся на небе облака********. Эдда предлагает любопытное предание о начале мира и мифической корове Авдумбле (Audhumbla): в начале не было ни неба, ни моря, ни земли, а только зияла разверстая бездна. По обе стороны бездны лежали два царства: на севере - царство мрака и холода, на юге царство огня. Когда от южного жара растаяла часть северных льдов, то из образовавшихся капель произошли два существа: исполин Имир, родоначальник великанов инея (туманов), и корова Авдумбла, вымя которой изливало четыре млечные реки, питавшие Имира; сама же корова, для утоления своего голода, лизала росу, которая выступала на ледяных скалах, и оттого произошло поколение богов и родился могучий Один*********. Создание мира здесь, как и в других космогонических мифах, означает весеннее возрождение природы и ее творческих сил. От действия теплых солнечных лучей тает ледяная кора, облегающая землю и воды; из подымающихся паров рождаются великаны туманов и корова-туча, мать стихийных богов, властелинов гроз и вихрей; из ее сосцов точатся дождевые реки, дарующие земле плодородие. Это сказание Эдды однозначительно с тем, какое находим в Зендавесте: первоначальное существо, из которого произошли все творения, был бык Абудад, хранитель семян всего сущего; Митрас убил его в темной пещере и кровию его (=дождем) оплодотворил землю**********. В Норвегии рассказывают, (336) что во время бури frau Hulda (богиня гроз) гонит перед собою стадо черных коров, т. е. темные дождевые облака несутся по воздуху, гонимые ветрами; ей же приписывается надзор за земледелием, пастбищами и доением коров***********. По свидетельству Эдды, в стране великанов пасутся черные быки и златорогие коровы************, точно так же, как у циклопов нашел Одиссей тучные многочисленные стада. Скандинавская мифология говорит о четырех черных быках, порожденных богинею моря и великаном, а голштейнская сага- о двух быках, которые роют рогами гору (=тучу) и подымают бурю*************. Финская Калевала рассказывает, что на свадьбу громовника-Ильмаринена привели столь огромного быка, что ласточке нужно было употребить на пролет между его рогами не менее дня, а легкой белке пришлось бы целый месяц взбираться по его хвосту; когда убили этого быка, то мясом его наполнили сто ушатов, кровью семь лодок и столько же бочек - жиром**************.

______________

* У. 3.2-го отд. А. Н., VII, вып. 2,3-4.

** Orient und Occid. 1861, II, ст. Бюллера: "Zur Mythologie des Rig-Weda", 219-220; в том же журнале перевод Ригведы Бенфея.

*** У. 3.2-го отд. А. Н., VII, в. 2, 23.

**** М. Мюллер, 82.

***** Orient und Occid. 1861, в. II, 223-4.

****** D. Myth., 631.

******* Der Ursprung der Myth., 182-4; Andeut. eines Systems der Myth., 186,194.

******** Derheut. Volksglaube, 127.

********* Симрок, 245; D. Myth., 526.

********** Ж. M. H. П. 1838, т. XX, 326. На востоке есть предание о гигантском быке, правый рог которого касается неба, а левый - земли (Сказ. Грим., I, стр. XXXVIII). Немецкая сказка (Ibid., II, стр. 156) упоминает о быке, из рога которого выросло дерево, достигнувшее своею верхушкою небесного свода.

*********** Der heut. Volksglaube, 127-8; D. Myth., 250.

************ Симрок, 64.

************* Andeutung. eines Systems der Myth., 186.

************** Эман, 25-26; Сказ. Грим., I, стр. XXXVI. При ковке чудесного Сампо вышла из горна золоторогая корова, на лбу которой поместилось созвездие Медведицы, а на хвосте солнцево колесо (Sonne, Mond u. Sterne, 132).

Мы уже знаем, что богиня дневного рассвета, Зоря, была отождествляема с богинею весенних гроз; как Индра сражается с темными демонами и возвращает дожденосные стада, похищенные Вритрою, так точно Зоря борется с ночным мраком и каждое летнее утро выводит на небесную пажить красных (светлых) коров: это те легкие, белоснежные и розовые облака, которые, вслед за восходом солнца, силою его согревающих лучей образуются из ночных паров и туманов; капли росы, видимые поутру на траве и листьях, принимались за молоко, падающее из сосцов этих небесных коров, выводимых Зорею*! Вместо того, чтобы сказать: "зоря занимается", "рассветает", - древние поэты Вед говорили: "возвращаются светлые коровы" или "Зоря выгоняет на пастбище светлых коров"**. В весеннем солнце предки наши видели ту же прекрасную богиню; зима на метафорическом языке называлась ночью, а весна - утром; Зоря, пробуждающая природу от ночного покоя, будила ее и от зимнего сна и вместе с теплыми и ясными днями приносила дождевые облака, или, выражаясь мифическим языком: пригоняла коров, похищенных демоном холодной зимы. Отсюда, наравне с сказаниями о стадах бога-громовника, возникли сказания о быках и коровах солнца, и самый свет дневной стал обозначаться под этим животненным образом. В санскрите go - и корова, и солнечный луч, и глаз; припомним, что восходящее солнце (зоря) постоянно сравнивалось с прозревающим оком (см. выше стр. 82); то же двоякое значение солнечного луча и коровы заключается и в слове ousra***. О подобных представлениях у славян сохраняются живые свидетельства в народных загадках: "белый вол всех людей поднял" или "лысый вил усих людей звив" - день; "сирий бик у вокно ник"=утренний рассвет. Ночь, обыкновенно отождествляемая в мифе с мрачными тучами, называется черною коровою: "черная корова весь мир поборола" ("усих людей поколола") или "черная корова ворота залегла". Обе метафоры дня и ночи соединяются иногда вместе, и загадка произносится так: "черна корова усих людей поборола, била корова усих людей позволила" или "черна корова людей коле, а била воскрешае", т. е. ночь усыпля(337)ет человека, а день пробуждает****. У болгар: "Jедна божа кравица сички-ят (весь) свят наполнила" = солнце*****. В связи с этими загадками существует в нашем народе следующая знаменательная примета, которой до сих пор искренно верят поселяне: когда вечером возвращаются с поля стада, то замечают, какая корова идет впереди всех, и по цвету ее шерсти заключают о погоде будущего дня: белая и рыжая корова обещает ясный день, черная - пасмурный и дождливый (небо будет помрачено тучами), а пестрая - несовершенно ясный и несовершенно пасмурный, так называемый серенький денек******. Итак, дневной свет, или прямее - самое солнце, рождающее день, представлялось белым и рыжим быком или коровою, а ночь - черною коровою,

что согласуется с вышеуказанным представлением дня белым, золотогривым конем, а ночи- вороным, инеегривым. По тому древнему воззрению, которое сблизило ночь с смертью, эта последняя олицетворялась черной коровою; именно в таком образе представляют наши крестьяне чуму рогатого скота, так называемую Коровью Смерть, которая ходит между стадами и истребляет их заразою*******. Олицетворяя ночь - коровою, фантазия могла перенести это представление и на луну, как царицу ночного неба; но более вероятно, что луна названа коровою под влиянием старинного уподобления серпа молодого месяца - золотым рогам. Нашему выражению "златорогий месяц" соответствует латинское bicornis luna; Селена или Мене называлась у греков xepoeooa ,%puooxepwc, tavpoxepwc********. Рога месяца уже влекли за собою мысль о рогатом животном, и русские народные загадки, сообразуясь с грамматическим родом, придаваемым этому светилу, изображают его то быком, то коровою: "лысый вил кризь забор дывиця" (месяц сквозь забор светит), "белоголовая корова (луна) в подворотню смотрит"; уподобляется месяц и другим рогатым животным: "баран в хлеве, рога в стене", т. е. месяц на небе, а свет отражается на стене; "цап-цап (козел) по полю басуе, з цапенятами (звездами) гарцюе"*********. Греки давали Селене эпитет волоокой (Bowiiic).

______________

* Orient und Occid., год 2-й, II, 256-7; Die Gotterwelt, 60.

** M. Мюллер, 115.

*** У. 3. 2-го отд. А. Н., VII, в. 2,23.

**** Сементов., 7; Терещ., VII, 164; Послов. Даля, 1063; Москв. 1852, XXIII, 100; Номис., 291.

***** Из рукоп. сборн. г. Каравелова. Сравни Великор. загадки Худя к., 70: "бурая корова через прясло глядит" - солнце; текст загадки испорчен прибавкою эпитета "бурая", так как прилагательное это постоянно служит для обозначения грозовых туч.

****** Нар. сл. раз., 146.

******* Терещ., VI, 42.

******** Sonne, Mond u. Sterne, 10.

********* Послов. Даля, 1061; Сементов., 5,7.

О представлении грозовых облаков быками и коровами свидетельствуют следующие загадки: "ревнувъ вилъ на сто ги(о)ръ, на тысячу городивъ", "крикнувъ вилъ на десять дворивъ, а на тысячу городивъ чутко", "ревнулъ волъ за сто горъ, за сто речек"=гром*; "тур ходит по горам, турица-то по долам; тур свистнет, турица-то мигнет"=гром и молния**. Народная фантазия, сблизившая грохот грома с топотом и ржанием коней, здесь сближает его с рёвом быка. Сходно с этим, норвежская загадка называет гром мычаньем коровы-облака: "es steht eine Kuh auf dem breiten Rucken (des Ilimmels) und brullt uber das Meer; sie wird in sieben Konigre chen gehort". Шведская загадка, означающая облако, выражается о нем: "eine schwarzrandige Kuh ging uber eine pfeiler lose Brucke, kein Mensch in diesem Lande die Kuh aufhalten kann"***. Во Владимирской губ. передовые ряды темно-красноватых, грозовых туч, выплы(338)вающих из-за горизонта, доселе называются быки****. Огню домашнего очага, как символу небесного пламени грозы, дается то же метафорическое название: "бык железный, хвост кудельный" = огонь и дым; "лежит бык - осмолёный бок"=печная заслонка*****; "черная корова целый ушат воды выпила" = закопченная дымом каменка в бане. Под тем же образом представляют народные загадки и мороз, и воду; ибо холодный ветер, оцепеняющая стужа рассматривались, как дыхание тучи, а земные воды служили эмблемою проливаемых ею потоков дождя. Так загадка: "сивый вол выпил воды полный двор (или: повен дол)" означает: мороз, сковавший воду, осушивший лужи и грязи. "Конец села забито вола, до каждой хижки (избы) тянутся кишки"****** =река или криница, из которой все село берет воду и разносит по домам; "бык (вар. корова, козел) ревет, хвост к небу дерет"=деревенский колодезь (очеп)*******. В памяти нашего народа сохранились отрывочные воспоминания о яром туре = светлом, весеннем, плодотворящем быке бога-громовника. Эпитет ярый указывает на творческие силы весны и роднит тура с именем древнеславянского божества Ярила ( = Перуна-оплодотворителя); заметим, что именем Фрейра, соответствующего нашему Ярилу, на поэтическом языке древних германцев обозначался бык********. С названием тура нераздельны понятия о быстром движении и стремительном напоре: туровый, туркий - скорый, поспешный, турить - ехать или бежать скоро, гнать кого-нибудь (про-турить - выгнать, вытолкать), туриться - спешить*********. В дальнейшем, производном значении, "ярый тур"=храбрый, могучий воитель, как можно видеть из эпических выражений Краледворской рукописи ("tu Vratislau jak tur jari scoci"**********) и Слова о полку, которое величает князя Всеволода - яр-тур или буй-тур (=буй-вол; яр и буй - речения однозначащие)***********. Народные песни, которые поются при встрече весны, вспоминают Тура - удалого молодца и соединяют его имя с другими прозваниями Перуна: "ой, Тур - Дид-Ладо!"************ Именем тура народ окрестил многие географические местности*************; особенно любопытны следующие названия озер: Волотур, Воловье, Воловье око, Турово, Тур-озеро. На метафорическом языке древнего славянина озеро - эта светлая, зеркальная масса воды, заключенная в округлой рамке берегов, уподоблялась глазу быка. Лужа, стоящая на мховом болоте, в областных говорах называется глазник и глазйна**************. Та же метафора допускается и сербами: исток родника и глубочайшее место в озере они называют око, а глаза сравнивают с колодцами: "моjе чарне очи - два бистра кладенца", конечно, потому, что они точат слезы и, подобно зеркалу вод, отражают в себе предметы; "очи су вода", говорит сербская пословица***************. Так как с одной стороны тучи (339) представлялись небесными источниками, а с другой самое создание земных вод приписывалось Перуну, низводителю дождевых ливней, то очевидно, что в указанных названиях озер кроется языческое верование в происхождение этих водоемов от тура-громовника. Что действительно славяне чествовали тура, как воплощение божества, это засвидетельствовано следующим местом Синопсиса: на праздник Коляды простолюдины "на своих законопротивных соборищах некоего Тура-сатану и прочие богомерзкие скареды измышляюще-воспоминают". В Польше и Галиции еще недавно водили на Святках по домам парня, наряженного быком****************; а по русским и по лужицким деревням пекут к этому празднику из пшеничного теста коровок и барашков и раздают их, вместе с другими припасами, коледовщикам*****************. Царская грамота 1648 года, направленная против народных суеверий, говорит: "и дару божию хлебу ругаются - всяко животно скотское и звериное и птичье пекут"******************. Вероятно, этот старинный обычай усвоил за хлебными печеньями названия: коровай, баранки, барашек (крендель), сербск. браварица (рождественский хлеб) от брави - скот (волы, овцы); в некоторых уездах хлебы и лепешки, приготовляемые для раздачи колядовщикам, называются коровками и козулями (от слова коза)*******************. В львовском номоканоне XVII века упоминаются языческие игрища Туры********************; весенний праздник до сих пор называется у славян Tufice и Letnice*********************. В Галиции Турицы празднуют в начале мая или на Зеленой неделе**********************; а у чехов первое мая слывет kravskymi hody (коровьим праздником): в этот день девушки чистят и усыпают песком коровьи хлевы, убирают коров цветами и зелеными ветками, дают им ломти хлеба, намазанные медом, и потом при звуках деревенской музыки выгоняют стадо на пастбище; при этом шествии они обливают коров водою и поют песню: "пои, пои! kravy jdou, nesou, mleka pod vodou", что совершается с целию, чтобы коровы в продолжение лета давали больше молока***********************. Описанный обряд имеет чисто символическое значение: при начале весны коровы освобождаются от зимнего заключения на скотных дворах и выгоняются в зеленеющие поля, подобно тому как мифические коровы-тучи, упившись медом живой воды, сбрасывают с себя оковы, наложенные на них демонами вьюг и морозов, и, выступая из темных затворов зимы на небесну пажить, несут в своих сосцах обильное молоко дождей. Обливание коров водою = эмблема дождевых ливней (сравни ниже с сербским обрядом Додолы); а звуки музыки = эмблема грома. Еще недавно в Архангельске возили на масленицу по городу быка на огромных санях, запряженных в двадцать и более лошадей************************: это весенний выезд Перуна, несущегося в грозовой туче. Соответственно различным поэтическим воззрениям, бог-громовник или сам выступал в образе ярого быка, или как пастух выгонял на небо облачных коров и доил их молниями.

______________

* Сементов., 7; Курск. Г. В. 1853,11; Черниг. Г. В. 1854, 29.

** Послов. Даля, 1064.

*** Die Gotterwelt, 89.

**** Владимир. Г. В. 1854, 6. Загадка: "бык в хлеве, хвост на хлеве" = пар, клубящийся из окна или дверей избы (Этн. Сб., VI, 81).

***** Сементов., 14; Терещ., VII, 163.

****** Вариант "посередь села зарезано вола, в каждой хатце по бокатце".

******* Сементов., 8, 26; Этн. Сб., VI, 90; Сахаров., II, 108; Старосв. Банд., 235-6; Чешек, песни Эрбена, 13. У германцев водяной выходит из болота или моря оплодотворять коров, в виде дикого быка (D. Myth., 458).

******** D. Myth., 194; Die Ootteiwelt, 241.

********* Обл. Сл., 234; Доп. обл. сл., 272.

********** Сличи в Ипатьевской летописи: "храбор бо бе (Роман), яко и тур".- П. С. Р. Л., II, 155.

*********** Рус. Дост., III, 29-30.

************ Рус. прост, празд., III, 124,140.

************* Ист. Сб., VII, 54, 99-100, 220,295,316,342-6; Костромск. губ. Крживоблоцкого, 513; Ч. О. И. и Д. 1858, IV, ст. Лавровск., 7. Ипатьевская летопись (П. С. Р. Л., II, 22) упоминает Турову божницу.

************** Обл. Сл., 37.

*************** Срп. рjечник, 454; Срп. н. посл. 244.

**************** Гануш, 52-54,162.

***************** Абев., 224; Сахаров., II, 69; Ч. О. И. и Д.,. год 3, IV, смесь, 156; Зам. о Сибири, 56; Volkslieder der Wenden, II, 271.

****************** Сахаров., II, 99. В честь выезда солнцевой колесницы в летний путь пекут из теста коней, а в честь возврата весны жаворонков.

******************* Обл. Сл., 86,90.

******************** Рус. прост, празд., III, 116.