Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 1

Коллектив авторов

Воспоминание

Дрожа от ветра, Запахнусь в пальто. Горит листва, И небо ярко светит, Сквозя сквозь чёрных веток решето, Напоминая мне о пылком лете. Безмолвен стылый сквер. Бездонно небо, Гнездящееся синью меж ветвей. Куда текут года? Был или не был Тот день, тот час, Когда была твоей?

Прости

В моё лицо дохнула гарь вокзала — Живучий запах горечи и встреч. Я до сих пор тебе не всё сказала, Хотя могла бы этим пренебречь. Могла бы наши годы молодые Не вспоминать, о них не говорить, — Ведь мы с тобой давным-давно чужие, Но

что-то не даёт тебя забыть. Прости меня за то, что не простилась Ни словом, ни рукою и ушла, Приняв твоё молчание как милость, Прости за то, что снимок твой сожгла. За то, что по тебе я не скучала, Что твоего не помнила лица. Но всё же помню той любви начало, Которой не предвиделось конца.

Наталья АВДЕЕНКО

А дед мой ладил голоса

А дед мой ладил голоса, К ладоням примерял гармошку, Мне было боязно немножко — Он хрипло пел, закрыв глаза. И песня вдаль меня вела И, открывая настежь окна, Плыла туда, где спали копны, Где мальва яростно цвела. Луна качалась на волне И постепенно уплывала, А мне чего-то не хватало, И песня плакала во мне!

Глубина

Не утону в Днепре, не утону! Я веру, словно воду, зачерпну! И запоют свирели камышей В моей открытой песенной душе. Пройдут года, и я к тебе вернусь! И примешь ты мою любовь и грусть, Которые я детям отдала, — Так янтарём становится смола! Приду к тебе я, Днепр, опять приду! Ты напои меня – не пропаду! Губами припаду к разливу вод — В них силы обретает мой народ! Ты, слышишь, Днепр, я продолжаю род. Мы – твой разбитый вдребезги народ. Но как бы ни пугала глубина, Мы Китежем поднимемся со дна.

Воспоминание о свадьбе

Чтобы жизнь вольготнее была, Нам на счастье сыпали деньгами, Пятаки звенели под ногами И плясала свадьба, удала! И в застолье свадебном, простом, Где деревня радовалась, пела, Дружка расщипал над всем столом Ветвь калины тёмной, перезрелой… Нынче ни одной жилой избы… Глохнет сад, обвитый повиликой; У могилы мужа воробьи Всё клюют рассыпанное лихо… …Надломлю малиновый пирог — Удался, я думаю, на диво! Мать пекла такой же, дай ей Бог! Память сердце обожгла крапивой…

Уезжаю. Уезжаю в город

Уезжаю. Уезжаю в город… Не губить же молодость в селе! Почему сейчас, в лихие годы, Тянет снова к брошенной земле? …Потянулись с маникюром руки К старым краскам. За окном закат. На картине, словно боль разлуки, Мамины огурчики лежат.

Мозаика Востока

Я так люблю восточные базары, Нарядов рябь и столкновенье плеч. Базары я «мозаикой» назвала По круговерти радостей и встреч… Толпа гудит… Кричат торговки в уши. Все говорят на разных языках. Здесь и гадалки, и свои кликуши. Восходит жизнь, как тесто на дрожжах… Съел пирожок, тревожит мёда чаша. И продавцы жужжат – пчелиный рой. Как дразнит запах тёплого лаваша — Он высится, сверкает белизной! Разрезаны язычески гранаты, Желтеет мякоть переспелых дынь, Гирлянды перца… И, как чёрт лохматый, Старик-грузин вдруг станет молодым! А утомишься – тут же возле рынка Есть чайхана, в ней русский самовар Прогреет душу. Словно после ринга, Лицо пылает сквозь любой загар… …Мне по душе пьянящий дух базара, Народ

кружит, меня сводя с ума. Здесь изобилье всякого товара. А если точно – это жизнь сама!

Нина АГАФОНОВА

Металась я под белым небом

Металась я под белым небом, По белым выцветшим полям: «Едины мы водой и хлебом, Любовью к нашим нищим дням! Кто оковал во льды протоки, Живые пашни умертвил? Кто изменил пути и сроки Для восхождения светил? Сердца без пламени оставил, Без света души, а слова За непокорность обезглавил? Всё – бездыханная молва. Ты, жизнь, как мёрзлая равнина, Покрыта белой пеленой, На сотни вёрст неодолимо Безмолвье, вставшее стеной. В каких владеньях, сёлах, избах Не спят и молят до зари О погибающих отчизнах: Надежде, Вере и Любви? Кто слышит голос мой, ответит На крик из белой тишины?» И только ветер, только ветер Во все четыре стороны. Но час настал, и я спокойна, Как необъятная земля, И хлебом новым и привольным Воскресли чистые поля. «Всё возвратилось, прояснилось, И не чужим был голос твой!» — Земля мне пела, и светилась Она, как солнце надо мной.

Из мук и боли вырастает воля

Из мук и боли вырастает воля В бессильном плаче гибнущей души. Всевидящей судьбой слепая доля Вдруг станет, голос выковав в тиши. И голос этот – он не только песня, Он и набатный колокол сердец, Охваченных отчаяньем возмездья, Над ним не в силах властвовать певец.

Нет сил сопротивляться… День затих

Нет сил сопротивляться… День затих. Пал лист на стол – упрёк смолёной ночке. Неспешный, немудрёный, долгий стих Его смирял, заковывая в строчки. Окно являло мир, но мир был нем И, как фольга, сверкал-переливался… И только дождь полуночный посмел Перебивать картавый говор станса.

Имена

Есть имена с таинственным звучаньем, И ты гадаешь: чем твой дух смущён? Каким-то странным веет обещаньем От этих неразгаданных имён. Томится сердце, снова слышать хочет Манящий, незнакомый ране звук. Как будто жизнь иную он пророчит, И предвкушеньем сдержан твой испуг…

Мария АМФИЛОХИЕВА

Стремленья формируют мир

Стремленья формируют мир. На тоненьких переплетеньях Из нитей сложится пунктир Желаний, вышитых затейно. И где-то на краю земли Вдруг отзовётся трепетаньем Давно забытая в пыли Дорога, и с рассветом ранним По ней до моря конь промчит, И сквозь густой покров тумана На стройный звук его копыт Ответит голос капитана. И всё возможно оттого, Что наконец решился кто-то На зов желанья моего Ответить точною работой. И остаётся только шаг — Ступить на борт надежды зыбкой. Я вышиваю синий флаг С большою золотою рыбкой.

Жемчуг, почерневший от болезни

Жемчуг, почерневший от болезни, Брезжит грустным серым перламутром, Изменив морской солёной бездне Ради слов, отчаянных и мудрых. Мелкий, как песок в пустыне лютой, Скорбный, как безвестная могила. В золото оправы как ни кутай — Блещет безотрадно и уныло. Не нижи на нитку злые чётки — Сгустки недотрог-воспоминаний, Брось, пока расплывчаты, нечётки, В ящик для несбывшихся желаний.