Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1
Шрифт:
Плеча (так притрагиваются к хрусталю!),
Сказал бы:
— Немало я видел красавиц,
Но только тебя я люблю и хвалю!
Смутилась бы девушка, тронута лаской,
Покрылись бы щеки нежданною краской,
А после — надолго бы губы слились,
Чтоб ивы плакучие подняли ввысь
Свои безнадежно поникшие ветви,
Чтоб радость в листве прошумела, как ветер,
Чтоб радостной нежности были полны
Вершины горы
Родник неумолчный, говоры птичьи
И медное сердце полночной луны!
Сказала бы девушка:
— Милый, не надо!
Вставал бы туман предрассветной поры,
Влюбленные не ощущали б досады,
Хоть жалили б яростно их комары…
Тут подал бы голос предутренний кочет.
— Прошла уже ночь? — тихо скажут они.
С рукою рука расставаться не хочет.
— Ты под вечер снова сюда загляни!
Они разошлись бы поближе к рассвету,
Вставало бы солнце среди синевы.
Об этой любви рассказали бы ветру
Примятые стебли зеленой травы…
Вот надо бы как!..
Все тут есть, все на месте:
Тальник есть, и вечер,
и луг, и луна,
Есть ветер черемух,
кукушечья песня,
Сакмаром разбуженная тишина.
Но только ни девушки нет, ни джигита:
Читатели, вы их не сыщете тут!
Так где же они? Почему не пришли-то?
Быть может,
лишь полночь настанет,
придут?
Их ищет луна под березкою каждой,
И луг по ним тоже соскучился, влажный.
О месяц и ночь, вы друзей не ищите!
Сакмар предрассветный, по ним не скучай!
Да, девушки нет, и джигита не ждите
Вблизи камышей, погруженных в печаль!
Они не придут.
Ни к чему ваши слезы.
Немало у них есть путей и дорог.
Они не повесят на ветви березы
Фуражку и белый платок.
1951
ЧАСЫ. Перевод С.Сорина
Тридцать лет эти стрелки
бегут и бегут…
Убавляют они время жизни моей
И не знают:
чем больше проходит минут —
Не короче становится жизнь, а длинней.
День за днем
я
иль камни для стройки тесал,
Или в стену укладывал прочный кирпич,
Иль поэму, горя увлеченьем, писал,—
Я старался во всем совершенства достичь.
Право, собственной жизни не хватит часам,
До конца чтоб измерить срок жизни моей.
Все, что дал
и что впредь я создам,
Продолжением будет
1940
В ТРЕТИЙ ДЕНЬ НОВОЛУНИЯ. Перевод В.Казанского
Выхожу на улицу ночную,
А трехдневный месяц в высоте
Золотым серпом висит на небе.
Что сравнится с ним по красоте?
Я остановился и любуюсь.
Юный месяц мысль мою увлек:
Молот взять бы в кузнице да в небо —
Пусть бы он с серпом крест-накрест лег!
1952
ГАВРИЛОВ ИГНАТИЙ ГАВРИЛОВИЧ
Удмуртский поэт и драматург. Родился 30 марта 1912 года в деревне Большие Сибы ныне Можгинского района Удмуртской АССР.
В 1928 году окончил Можгинское педучилище. Был учителем, артистом, режиссером.
Участник Великой Отечественной воины.
Начал печататься в 1927 году. Написал свыше 30 пьес, которые составили основу Удмуртского драмтеатра.
В 1958–1963 годах опубликовал трилогию «В родных краях». Первый поэтический сборник «Стихотворения» выпустил в 1937 году.
В русских переводах вышли «Пьесы» (Ижевск, 1954) и сборник стихов «С добрым утром» (М., 1959). Заслуженный деятель искусств РСФСР, награжден тремя орденами.
Член КПСС с 1940 года.
ВЕЧНО МОЛОДЫ. Перевод В.Тушновой
Отрывок из сказки
Айно красива. Всех своих подружек
Красивее. Проворна и ловка,
Гибка и черноглаза. И к тому же
Слывет в селе за лучшего стрелка.
Наденет шубку заячью, косички
Под беличью ушанку подберет,
На лыжи встанет и летит, как птичка:
— А ну-ка, ветер, кто из нас вперед?
Ее сноровке старики дивятся,
Мол, до всего дошла она сама.
А девушки завидуют и злятся,
Что от Айно все парни без ума.
Вот как-то раз приходят к ней два брата,
Два молодых лихих богатыря,
Косая сажень, и ума палата,
Белы как снег, румяны как заря.
Эйдером хитрым старшего прозвали,
Мардан-храбрец — так звался брат
меньшой.
На славу братья пели и плясали,
Коль веселились — значит, всей душой.
Конь раскуется — подкуют на славу,
Закинут сети — так, поверь, не зря.
Срубить избу — для них одна забава,