Поездка за наследством
Шрифт:
– Вот! А это расписка.
– И еще одна вещь, – холодно потребовал Финиан Чантри. – Железный кубик-головоломка.
Уайт ухватился за край столешницы и угрожающе уставился на Чантри.
– Какой там еще кубик? Всего лишь детская игрушка.
– Моя клиентка любит игрушки и ловко разгадывает головоломки, мистер Уайт. Кубик, прошу вас.
Вернувшись к сейфу, Уайт принес и поставил на стол кубик.
– Ничего особенного, – небрежно махнул он рукой. – Забава для детей.
– Благодарю вас, мистер Уайт. – Чантри повернулся ко мне. – А теперь, мисс Сэкетт, будьте любезны, подпишите эту бумагу.
Когда они сели в карету, Финиан Чантри предложил: – Ну а теперь, когда с делами покончено, не согласитесь ли вы отобедать со мной? Вы даже не представляете, что значит для старика появиться на людях с такой прелестной юной леди.
Вот это да! Шикарный обед с Финианом Чантри! Вернувшись к себе, я достала платье, которое сшила как раз для такого случая. Это было не дорожное платье, а такое, какое я сшила, мечтая о тех чудесных местах, которые описывал Регал.
В журнале «Для леди» было много рисунков, хотя ни к одному из фасонов платьев не давалось более или менее подробных пояснений. А от Регала в этом деле вообще никакой пользы.
Помогла мне Эми Салки, а потом – к моему удивлению – на помощь пришла та рослая дама, про которую я говорила, что у нее такой вид, будто она кислого наелась.
Она лучше меня обращалась с утюгом и хорошенько выгладила мой наряд. Потом спросила:
– Где ваши перчатки?
– Перчатки?
Я в ужасе смотрела на нее.
– У вас должны быть перчатки. Ни одна модная дама не появится без них на людях.
В конце концов она одолжила мне прекрасную шаль.
– Из Индии, – этим было сказано все.
И шикарные кружевные митенки. Шаль была из кашемира, даже тронуть страшно.
На мне была широкая тройная юбка небесно-голубого цвета. С собой у меня оказались только две нижние юбки, так что даме с кислой физиономией, которую, как оказалось, звали Алисией, пришлось одолжить мне еще одну. Алисия была высокого роста, но, как ни странно, юбка пришлась мне впору.
Когда я ей сказала об этом, она, не дрогнув, отозвалась:
– Ее носила моя дочь.
– Ой! Надеюсь, она не станет возражать?
– Она умерла, – произнесла Алисия бесцветным голосом и отвернулась.
Я не знала, что ей сказать на это, и просто промолчала.
Наконец все было готово, и осталось только дождаться мистера Чантри. Эми и Алисия ждали вместе со мной.
– Ты такая красивая, – сказала Алисия. – Тебе следует остаться в Филадельфии.
– Я люблю горы и, кроме того, пока Регал прикован к постели, кто будет охотиться?
– Хочешь сказать, что ты охотишься? Ты? На самом деле?
– Да, мэм. Когда мальчиков нет дома, всю дичь добываю я. У нас есть домашние свиньи, но они бегают без присмотра в лесу, и мы собираем их только когда надо везти их на продажу в город. Нет ничего интереснее, чем ехать через горы за много миль, в город со свиньями или индейками. То есть это интересно, когда хорошая погода, но когда задождит, просто ужас. Приходится искать, где укрыться на ночлег. Люди большей частью готовы тебе помочь, а вот если непогода застает тебя в лесу, тут уж хуже некуда.
Так я и стояла в тройной юбке, с кружевными митенками и всем прочим, с распущенными по плечам золотистыми волосами, о которых все говорили, что они очень красивы, рассказывая, как гоняла одичавших свиней и ходила на охоту.
– На твоем месте, – посоветовала Эми, – я бы не стала рассказывать о свиньях тем людям, с которыми ты будешь обедать сегодня. Они этого не поймут.
– Согласна, мэм, но в горах исполняют ту работу, которая нужна.
В отеле «Соединенные Штаты» нам подали ужин, какого я в жизни не ела. Пили шампанское от Мамма, которое стоило два с половиной доллара бутылка!
– В горах пьют вино? – поинтересовался мистер Чантри.
– Некоторые, – призналась я, – но большинство пьет сидр или виски собственного приготовления. По крайней мере, мужчины. В горах растет дикий виноград, кое-где выращивают настоящий. Некоторые делают вино, но не такое, как здесь.
Два с половиной доллара за бутылку! С ума сойти! В горах за эти деньги можно купить бочонок виски.
– Я никогда не думала об этом, мистер Чантри, – продолжала я. – Женщины у нас, в горах, не притрагиваются к виски. По крайней мере, на людях. Кое-кто прикладывается потихоньку к бутылке, но только не я. В нашей семье пьяниц не бывало, правда, поговаривают, что наша буйная родня в Тесных горах, порой, бывает, осушит бутылку-другую.
– Будь осторожнее, – предупредил мистер Чантри. – Ты повезешь с собою уйму денег, и я удивлюсь, если никто не попытается тебя ограбить.
– Я проделала долгий путь, чтобы получить эти деньги, и вовсе не собираюсь уступать их какому-то жулику. У меня при себе револьвер и еще ножик.
– Ах да, ножик, – мягко улыбнулся Финиан Чантри. – Все равно будь осторожна. Для большинства людей три тысячи – это очень большая сумма.
Нам подали суп из телячьей головы и отварного тунца под устричным соусом с томатами и баклажанами.
Мистер Чантри расспрашивал меня о горах, так что я рассказала ему о нашей избушке в зарослях американского лавра, о соснах, растущих выше по хребту, о холодном чистом ключе, откуда мы берем воду, о выкопанной в нем ямке, где мы держим масло и молоко. Рассказала об охотничьей добыче, о парнях с Тесных гор, выросших на медвежьем мясе и дикой зелени.
– Было время, когда и мы могли разбогатеть. Земли было сколько угодно, но нас больше тянуло охотиться в горы, чем селиться на богатых пойменных землях. А потом наделы вдруг ушли в другие руки, и все, что осталось, – это хребты да высокогорья.
В другом конце зала лицом к нам сидел мужчина. Высокий, широкие скулы, нос крючком, тонкие поджатые губы. Когда я взглянула в его сторону, он быстро отвел глаза, но я успела поймать его взгляд. Это был взгляд охотника.
– Мистер Чантри, в том конце зала, как раз позади седого джентльмена с двумя дамами, сидит человек. Думаю, от него можно ждать беды.
Спустя мгновение Финиан Чантри оглянулся и сказал:
– Ты весьма проницательная юная леди. Это Феликс Хорст. Джеймс Уайт однажды был его защитником… по делу об убийстве.