Поэзия и проза Древнего Востока, Сборник

Поэзия и проза Древнего Востока

на обложку

Сборник

Шрифт:

Император Вэнь-Ди

Манифест просвещённого монарха об обсуждении мер помощи населению

За это последнее время было несколько лет подряд, когда хлеба не всходили. Да к этому ж были несчастья потопов и засух, поветрий и моров. Мы этим всем удручены чрезвычайно. Мы неумны, непросветленны; постичь еще не можем Мы, чья здесь вина и преступленье. Возможно, что правительство у Нас в себе содержит упущенье, и в Нашем поведенье также Мы видим промахи, ошибки. Или тогда к путям небес Мы допустили непокорство, несогласованность какую? Или тогда от благ земных Мы, может быть, чего не взяли? Или тогда в делах людских бывало много расхожденья с нормальной жизнью мирных лет? Или тогда земные духи иль те, что на земле с небес, бросают Нас,

не принимая молений Наших или жертв? Чем Мы теперь доведены до этих бед? А может быть, что содержанье всех сотен Наших должностных чресчур расходно и огромно? Иль, может быть, что бесполезных, ненужных дел уж слишком много? Откуда ж эта недостача и оскудение народа в его питании сейчас? А можно думать ведь, что при расчетах за землепользование Мы не имели еще дальнейшего их снижения для народа? Иль, обсуждая, как быть с народом, Мы не усилили, как бы надо, о нем заботы? Когда рассчитываем рты и применяем их к земле, то, по сравненью с древним миром, в земле есть даже преизбыток; когда ж народ свою ест пищу, то слишком многого не хватает. Всему вот этому вина, в чем находить ее возможно?

В том, может быть, что все роды и кланы народных наших масс работают излишне много на несущественные вещи и этим своему земельному труду наносят вред, ущерб? Иль, может быть, при выделке вина уничтожают хлеба слишком много? Иль, может быть, домашних «шесть животных» едят помногу все и многочисленны уж очень? Что важно, что не важно здесь, я не умею разобраться, напасть на самый центр вещей. Мне б обсудить все это надо с премьером, с разными князьями, а также и с чинами покрупнее – которые две тысячи мер риса получают, с учеными большими и другими! Пусть те из них, что в состоянии помочь всем сотням наших масс народа, свободно, как они хотят, и с дальним озареньем мысли, не скроют ровно ничего!

Сыма Сян-жу (ок. 179—117 гг. до н. э.) – известный государственный деятель и поэт. По преданию, его поэма «Там, где длинны ворота» была пани-сана по просьбе покинутой жены императора У-ди. Рассказывают, что государь, потрясенный описанием глубокого горя, вновь приблизил к себе жену. Перевод публикуется по книге «Китайская классическая проза».

Император Вэнь-ди (дословно: «Просвещенный») правил с 176 по 156 г. до н. э. Перевод публикуется впервые.

Чжан Хэн

Вернусь к полям

Живу в столичных городах уже давным-давно, но нет во мне ума и светлого сознанья, чтоб помогать моменту дня. Все, что я делаю, – так это – подхожу к Реке, чтобы на рыбок любоваться, и подождать, когда Река будет прозрачна и чиста [406] , что вряд ли будет когда-нибудь. Я близко к сердцу принимаю отрывистость и настроение Цай'я [407] ; и я последовать готов за разрешением сомнений тому, что скажет Тан.

406

Имеется в виду река Хуанхэ. По преданию, раз в тысячу лет мутная вода Хуанхэ становится будто бы чистой

407

Имеется в виду Цай Цзэ из царства Янь, который, не встретив правителя, которому мог бы с успехом послужить, обратился к физиогномисту Тан Цзюю с вопросом о будущем

Воистину непостижима и темна небесная стезя! Я мысленно иду за рыбаком-отцом [408] и с ним сливаюсь в его счастье. Я стану выше мира грязи, уйдя подальше от него, и навсегда я распрощаюсь с делами суетного света.

Теперь как раз средина самая весны и лучший месяц в ней. Погода теплая сейчас и воздух чист. И на полях, и на низинах все сплошь цветет и заросло. Все сотни разных трав цветут богато и роскошно. Утенок «королевский глаз» захлопал крыльями уже, а щеголь песню затянул на свой безрадостный мотив. Скрестившись шеями, созданья порхают вверх, порхают вниз – квань-квань, чирикают, йин-йин. Вот среди этого всего я начинаю здесь блуждать, гулять и странствовать повсюду и все хочу, чтоб усладить свое мне в этом чувство, душу.

408

Намек на встречу поэта Цюй Юаня с мудрым старцем-рыбаком

вот я тогда, как дракон, запою, гуляя в просторных лугах; и, как тигр, засвищу на горах и холмах. В воздух взгляну – и пущу влет стрелу с тетивы; вниз погляжу – и удить буду в долгой струе. Напоровшись на стрелу, птица найдет в ней смерть; а набросясь на живца, рыба проглотит крюк. Я сброшу ушедшую в облако птицу; подвешу глубоко заплывшую рыбу.

Затем уж светящее чудо косить начинает свой луч, и преемствуется оно полной луной, просторным светилом. До высшей радости и беспредельной довел свободные свои блужданья,– хоть солнце на вечер идет, а я усталость позабыл. Я весь в обаянье той заповеди, что оставил нам Лао-мудрец, и сейчас же готов повернуть я коней к своей хижине, крытой пыреем. Там я трону чудесный уклад пятиструнки моей [409] , запою я о том, что надумали, что написали и Чжоу и Кун [410] . Взмахну я кистью с тушью на конце и ею выражу цветы моей души. Я встану в колею, в орбиту Трех Монархов великой древности хуанов [411] .

409

пятиструнной цитры

410

Чжоу-гун (XII в. до н. э.)– сын чжоуского князя Вэнь-вана, почитавшийся за свою мудрость и высокие моральные качества, и – Конфуций

411

мифических первопредков Фу-си, Шэнь-пуна и Хуан-ди

И если теперь я дал волю душе идти за пределы земные, зачем мне учитывать все, что ведет к блеску-славе одних, к поношенью других?

Чжан Хзн (78—139) – знаменитый поэт и астролог, особо прославившийся своими сочинениями в жанре фу. Перевод публикуется впервые.

Из «Девятнадцати древних стихотворений»

* * *

В пути и в пути,

все время в пути и в пути..,