Поэзия убийства
Шрифт:
– Вы хотите сказать, что ваш муж лично отравлял людям жизнь?
– Я так не думаю! Но Королёв старый коммунист! Он как зеницу ока бережёт партийный билет, который получил ещё в молодости!
– Это-то откуда вам известно? – удивился следователь.
– Даша рассказывала. Королёв приносил его в школу и показывал детям. Хотел сбить их с пути истинного!
– Понятно.
– Я рада, что до вас наконец-то дошло, – саркастически проговорила Тавиденкова.
– Не торопитесь, Стелла Эдуардовна, – осадил её Наполеонов. – Допустим, что старый коммунист Королёв – стойкий боец за права трудящихся и готов бросить вызов всем вновь окопавшимся на его родине буржуям. Но почему начать он решил именно с вашего мужа?
– А разве я вам не говорила? – спросила Тавиденкова с озадаченным видом.
– Не знаю, что именно вы должны были мне сказать. Но из того, что вы уже сказали, нет ничего, что говорило бы о лютой ненависти Королёва именно к вашему мужу.
– Его сын Иван по уши влюблён в нашу Дашу ещё со школы.
– А она его в упор не видит?
– Если бы! – вырвалось из груди Стеллы Эдуардовны. – Дашка влюблена в Ивана как последняя дура!
– Почему «дура»? – изумился Наполеонов.
– Потому что у Ваньки, как когда-то говорила моя бабушка, как у латыша – хрен да душа.
– Я думаю, что этих двух вещей вполне хватает для того, чтобы создать крепкую семью.
– Вы что, издеваетесь? – взвилась Тавиденкова.
– Почему же? Нет. А если к этим двум вещам приложить ещё золотые руки и умную голову, то счастье молодой семье обеспечено.
– Не вижу ничего смешного!
– Я и не думал смеяться. Ладно, вернёмся к исходному – Даша и Иван полюбили друг друга, но ваш муж был против?
– Вашими бы устами да мёд пить. Фрол только посмеивался. Говорил, что пусть Дашка выходит за кого угодно.
– То есть он был равнодушен к судьбе своей дочери?
– Ну что вы! Он очень любил Дашку и собирался обеспечить её.
– Тогда я не понимаю, за что его мог ненавидеть Королёв? Надо думать, что он тоже желал счастья своему сыну.
– Может, и желал! Только его понятие о счастье не совпадало с понятием нормальных людей!
– Что вы хотите этим сказать?
– Королёв запретил своему сыну встречаться с Дарьей!
– Почему?
– Сказал, что она ему не пара.
Следователь присвистнул.
– Не свистите! – прикрикнула на него Стелла Эдуардовна. – Денег не будет.
– А у меня и так их столько же, сколько у латыша из пословицы вашей бабушки.
– Хорошо! Пусть так! Меня не интересуют ваши финансовые дела. Скажите мне только, вы арестуете Королёва?
– Если найду доказательства его вины, то да.
– Так ищите!
Наполеонова так и подмывало взять под козырёк «слушаюсь, гражданка Тавиденкова», но вместо этого он проговорил устало:
– Стелла Эдуардовна, давайте каждый будет заниматься своим делом. Вы идите домой, вам многое нужно там сделать, а я, как мне и полагается, займусь поисками убийцы.
Одарив следователя далеко не дружелюбным взглядом, назойливая посетительница наконец покинула его кабинет. Наполеонов чуть не перекрестился, когда за ней закрылась дверь.
– Чует моё сердце, – пробубнила Тавиденкова, проходя мимо секретаря, – он и пальцем о палец не ударит.
– Ну и ну, – покачала головой Элла и, приоткрыв дверь, заглянула к следователю: – Александр Романович, вы живы?
– Жив, хотя самому не верится! Эта мадама проела мне всю плешь!
– Так её у вас нету, – улыбнулась Элла.
– Ты уверена? – Наполеонов с преувеличенным старанием ощупал свою макушку.
– Зря стараетесь, – рассмеялась Русакова, – лучше скажите, чего она от вас так долго добивалась!
– Не поверишь! Хочет, чтобы я повесил убийство её мужа на Королёва!
– А кто это? – озадачилась секретарша.
– Старенький учитель истории.
– И чем он ей не угодил?
– Дочь её, видите ли, влюбилась в сына учителя. А дед против!
– Если дочь такая же, как мать, то в этом нет ничего удивительного, – развела руками Элла.
– Склонен с тобой согласиться.
Глава 3
Позднее, проанализировав свой разговор с Тавиденковой, Наполеонов решил всё-таки встретиться с учителем Королёвым, посмотреть, что это за личность такая неординарная, и поговорить с ним.
Следователь попытался по описаниям Тавиденковой представить образ учителя, и у него получалось что-то среднее между Павлом Корчагиным и героем из старого фильма «Коммунист», сыгранного артистом Евгением Урбанским, который позднее погиб совсем молодым под Бухарой во время съёмок фильма «Директор».
В общем, надо было встретиться, как говорят, лицом к лицу.
Недолго думая, Наполеонов отправился по адресу, оставленному ему Стеллой Эдуардовной.
Учитель жил в старом районе, прилегающем к ныне разрушенному заводу. Дом, судя по всему, был построен ещё до войны. Ни кодового замка, ни домофона на нужном следователю подъезде не было. Так что проник он в него беспрепятственно. По скрипучей деревянной лестнице поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру номер восемь.
Дверь ему открыли, не спрашивая, кто там.
На пороге стоял молодой долговязый парень с русым чубом. Причёска явно была несовременной, но по внимательному взгляду тёмно-серых глаз Наполеонов сразу догадался, что парню это глубоко безразлично.
«Сын своего отца», – сразу догадался Наполеонов.
– Вам кого? – спросил между тем юноша, не отрывая спокойного взгляда от лица следователя.
– Мне нужен Ярослав Ильич Королёв. А вы, наверное, его сын Иван Королёв.
– Да, я его сын, – ответил юноша. – А отца нет дома.
Наполеонов всё ждал, что парень спросит: «А вы, собственно, кто такой?» Но юноша не задавал никаких вопросов.