Поглощение
Шрифт:
Броднин оторвал голову от холодного пола и закрылся рукой от слепящего огня. В углу что-то пробормотал Дима. Мистер Перрилорд широко улыбнулся.
— Доброе… — в его глазах застыл вопрос. — А что сейчас? Утро? День? Я потерялся во времени.
В голове стоял туман. Ярослав посмотрел на часы и с трудом разобрал цифры — десять ноль две. Он повернулся к стене и провел на ней третью черту.
— Десять утра, Перри.
Колдун кивнул, поднялся и, зевая, развел руки в стороны.
— Здравствуйте, господа. Приятно снова видеть ваши рожи.
Сделав пять приседаний, он упал в упор лежа. Десять раз отжавшись, он встал и с распростертыми объятьями направился к мужчинам.
— Дайте, я вас расцелую что ли.
Мужик с ружьем упер дуло мистеру Перрилорду в грудь. Колдун кивнул и отошел к стене. Второй мужик поставил ведро на пол и, присев, расставил тарелки. Размешав зеленую водянистую пайку, он разлил ее по посуде.
— Ешьте. К вам скоро придут.
Поднимаясь, он бросил ложки в тарелки. Две из них упали на пол.
— Премного благодарны, — делая книксен, сказал мистер Перрилорд.
Закрепив факел возле лестницы, мужики поднялись наверх и закрыли дверь.
Ярослав громко дышал, еле сдерживая гнев. В ушах стоял гул. Броднин вскочил и, разбежавшись, пнул тарелки. Они, размазывая по стене водянистую жижу, наполнили погреб звоном железа. Мистер Перрилорд цокнул языком и облизнулся.
— Эх, такой деликатес пропадает.
Ярослав повернул к нему голову, сжав губы.
— Можешь тарелки вылизать, если хочешь, — сказал он, садясь на пол. — Или стены.
Колдун расплылся в улыбке.
— Хамло.
Дима поднялся, прошелся по погребу и сел рядом с Ярославом.
— Есть идеи, как отсюда выбраться? Третий день сидим.
Броднин повернул к нему тусклое лицо.
— А у тебя?
Дима, вздохнув, посмотрел в пол.
Снова проскрежетал замок, и дверь открылась. На пороге появился заросший Данила с ружьем в руках. Оглядев заключенных, он спустился вниз. За ним спустился крепкий мужик со стулом.
Следом в дверях появился мужчина среднего роста с русой бородой и усами. Осанка выдавала в нем лидера. Значит, Давыдов. Сам пожаловал. На нем была зеленая рубашка с закатанными рукавами, черные штаны и ботинки. На поясе висела кобура с пистолетом. Волосы были собраны сзади в хвост, голубые глаза прищурены.
Следом за ним вошли еще двое мужиков со стульями. Ярослав, сдвинув брови, поднялся и сжал кулаки. Дима встал рядом. Мистер Перрилорд приблизился к посетителям с вытянутой для приветствия рукой.
— Господа, я уже успел соскучиться по вашим кислым харям.
Данила сбил его ударом приклада и наставил дуло на Броднина и Диму.
— Сука, — удивленно выдавил колдун.
Мистер Перрилорд выплюнул зуб и, шатаясь, поднялся на ноги.
— Господа, как у вас обстоят дела с медициной? Кажется, мне нужен стоматолог.
Мужики расставили стулья спинками друг к другу.
— Садитесь, — просипел Данила.
В груди сдавило. По телу пробежала судорога. Ярослав посмотрел на Диму и мистера Перрилорда. Потом на ружье Данилы.
— Господа, а может, вы принесете нормальный столик, чайку там. Сядем с вами, посидим по-человечески, а? Расскажете нам, как жили-были, — улыбаясь, предложил мистер Перрилорд.
Заросший Данила выстрелил в потолок. По ушам ударило эхо. Колдун плюхнулся на стул.
— Понял. По-хорошему поговорить не получится. Допрашивать будете?
Заросший указал Ярославу и Диме тоже садиться. Броднину стало жарко. В мышцах появилась слабость. Переглянувшись с Кольцовым, он нехотя сел на стул. Дима сел рядом. Мужики притянули им руки хомутами к спинкам и ушли.
Давыдов обошел троицу, заглядывая каждому в лицо. Его прищуренные глаза как будто старались взломать мысли.
— Мы польщены столь высоким вниманием вашего величества к нашим столь низменным особам, — улыбнулся мистер Перрилорд.
Давыдов подошел к колдуну и, осмотрев его, ударил кулаком в лицо.
— Захлопни улыбало, — прохрипел он. — Будешь говорить, когда спросят.
Возвысившись над мистером Перрилордом, Давыдов стал сверлить его глазами.
— Ты у нас, значит, колдун. Любитель пообниматься. Наслышан.
Давыдов подошел к Кольцову. Дима посмотрел на него исподлобья. Глава лагеря взял его за подбородок и, подняв голову, внимательно посмотрел в глаза.
— Слишком плюгавенький. Значит, Кольцов.
Давыдов шлепнул Диму ладонью по щеке и переместился к Броднину. У Ярослава раздулись ноздри и до дрожи напряглись мышцы. Хомуты больно впились в руки. Ярослав, еле сдерживаясь, поднял на Давыдова холодные глаза.
Глава лагеря всадил ему два мощных удара в лицо. Потом поднял голову Ярослава за подбородок.
— А ты, стало быть, Броднин. Ну, Ярослав, рассказывай, с чем пожаловали.
Давыдов отпустил подбородок, и голова Ярослава бухнулась на грудь. Перед глазами поплыло. Чуть сфокусировавшись, Броднин осмотрел погреб. Туман в сознании слегка рассеялся. Тряхнув головой, Ярослав посмотрел на Давыдова.
— Ты итак уже все знаешь, если выбил из Яны наши имена. Не стремно было девушку пытать?
Данила подошел к Броднину и пихнул в голову прикладом.
— Не твоего ума дело, пес. Отвечай на вопрос.
Давыдов положил руки на ремень и, пройдясь по погребу, вновь остановился напротив Ярослава.
— Ты про ту байку, будто вы «Спасатели с Большой Земли»? Не верю.
В ушах звенело. В голове накатывали волны боли. Кулаки сжались, заставляя хомуты резать кисти. Ярослав, стиснув челюсти, посмотрел Давыдову в глаза.
— Ну и пошел ты тогда в задницу, Станиславский херов. Я тебе не актеришка театральный, чтобы ты мне оценки давал «верю» — «не верю».