Погоня за "драгоценным" КАМАЗОМ. Часть 69

В начале 2000-х сидел в кабинете, занимался своими делами, тут ко мне прибегает один из моих поднадзорных следователей - женщина, во главе со своим руководителем следственного управления с уголовным делом и бухают мне материалы на стол.

Начальник следственного управления – Ильич – начинает бегать по кабинету с криками по типу: «Шеф, все пропало, клиент уезжает, что будем делать?» Следователь сидела напротив меня и испуганно лупала на меня глазенками, периодически с настороженностью поглядывая на своего подпрыгивающего руководителя.

Ну я его попросил не истерить и не пачкать

Ильич наконец сел на свободный стул и заламывая руки начал рассказывать мне «страшную» историю о бренности мира, окружающих его работниках-козлах и тому подобное.

Оказалось, что к его самому большому начальнику приперлись оперативные сотрудники ФСБ и гордо вывалили ему на стол материалы по факту незаконного оборота драгоценных металлов, а на хвосте притащили трех задержанных за такое безобразие, а также полторы тонны вещества, в котором находились драгоценные металлы.

Ну тот вызвал Ильича и вручив ему всё это богатство выпнул из кабинета, придав для ускорения пинок. Ильич не понимал серьезность момента пока эксперты-криминалисты не провели анализ изъятого вещества.

Я потом сам ходил и смотрел на это вещество. Было оно какого-то темно-серебристого цвета, а по цвету и вязкости походило на тот порошок, которым электроды для сварки покрывают. Ну если вы хоть раз видели электроды.

Так вот, экспресс-анализ показал наличие в этом веществе почти всей таблицы Менделеева по драгоценным металлам: палладий, платина, золото, серебро и т.д. У моего прокурора глаза на лоб полезли, когда я ему справку показал.

А вес в полторы тонны! Тут Ильич и забегал, когда понял, что и в каком количестве лежит у него в камере хранения вещественных доказательств в его следственном управлении.

Объясню почему у него было такое состояние.

Дело в том, что следователи очень не любят, когда приходится сталкиваться с любыми вещественными доказательствами, имеющими большую ценность: ну там большие суммы денег или какие-нибудь драгоценности.

Не дай бог, хоть что-то пропадет. В этих случаях руководство долго не разбирается и мало слушает объяснения. За любую утерю материальных ценностей многие следователи получили реальные и большие сроки. Прецеденты были, а страшные истории об этом потом ходили десятилетиями.

А тут вещество, имеющее непонятно какую ценность, но явно не сто рублей, вот Ильич и начал исполнять «танцы с саблями», сначала у себя, а потом у меня в кабинете.

Самое интересно стало известно уже потом, в ходе расследования этого уголовного дела.

Оказалось, что это вещество попало к нам в Москву прямо из Норильска. Если кто не знает, то там находится Норильский горно-металлургический комбинат, который разрабатывает медно-никеливые руды в районе горы Шмидта.

Начальник службы безопасности, прилетевший в Москву, долго мне потом рассказывал, как и что у них там происходит. Да, еще сильно хотел узнать, когда мы ему отдадим изъятое.

Помимо самой меди и никеля, в медно-никилевой руде много разных драгоценных металлов. Если добывать это одному, то овчинка выделки не стоит. Процентное содержание в руде не очень большое, там чуть ли не несколько процентов на тонну, но это если речь идет о добыче физическим трудом. А вот когда эта добыча идёт промышленным способом в гигантских объемах, то это очень выгодное дело получается.

Как мне объяснял начальник охраны, добытая руда загружается в какой-то там огромный барабан, в котором несколько часов эту руда как-то обрабатывается и перемешивается. На выходе получается так называемый шлих (концентрат тяжёлых минералов), весом в две-три тонны. Каждый раз объем варьируется вот именно в этих размерах. То есть, может быть выход 2 тонны, а может 3 тонны. Никто точно сказать не может, сколько точно шлиха будет на выходе.

Поэтому для разных нехороших личностей появляется возможность получить доступ к определенной части этого шлиха, чем эти личности и пользуются.

Похищения этого шлиха идут постоянно, почти ничего не помогает. Всё время находятся умельцы, которые тупо воруют этот шлих. Даже наличие многочисленной охраны не останавливает похитителей. Как мне рассказал этот начальник охраны, почти каждый два-три года приходится полностью менять рядовой состав охраны. Большей частью их просто ловят на воровстве или покрытии воровства этого шлиха.

Самое интересно, что сотрудники ФСБ, которые поймали этих деятелей, своровавших эти полторы тонны, ничего нам толком не могли сказать, как именно украли этот шлих, т.е. не было схемы самого похищения: кто и каким образом. И самым интересным для следствия был конечный получатель – покупатель шлиха.

На что сотрудники ФСБ лишь разводили руками. У них были записаны телефонные переговоры похитителей, но ничего не было по поводу непосредственных похитителей на предприятии, а также тех лиц, которым и везли этот шлих. Типа ни с кем телефонных переговоров у них нет и не было. У нас на руках были лишь посредники, который непонятным образом получили шлих и везли покупателю. Этого было мало для расследования уголовного дела. Всегда хочется «размотать» всю цепочку преступления, а не его середину или конец.

Нам рассказали сказку как доблестные сотрудники ФСБ задержали посредников и сам груз.

Посредники поступили очень просто и нагло. Похищенный шлих они тупо перевезли на почтово-багажном вагоне, в полиэтиленовых мешках, в которых цемент возят. Вот так просто! По прибытию в Москву загрузили шлих в Камаз и повезли к покупателям. Вот по дороге ФСБ и взяло этих деятелей и груз.

На мой вопрос: почему не проследили до точки выгрузки? Получил не менее просто ответ – боялись, что они смогу от нас оторваться в дорожном трафике.

Я, конечно, посмотрел на них как на идиотов.

– Вы сейчас серьезно? То есть, вы хотите мне сказать, что боялись, что грузовой автомобиль «Камаз» может оторваться от вас?

Получил горячие заверения, что так оно и было. Хотя группа захвата передвигалась на микроавтобусе, и не отечественного автопрома. Что-то я им не сильно поверил. Может погода плохая была…

В общем, у меня было еще много вопросов к сотрудникам ФСБ, но так ничего вразумительного мы от них добиться не смогли.