Погоня за «оборотнем»
Шрифт:
Вначале он решил побывать внутри, так как внутри помещений он провел большую часть жизни: в школе, на чердаке, где запирал его отец, когда Скэлли пропускал уроки; в товарных вагонах, убегая из дома; в полицейских машинах, возвращавших его обратно; в упаковочных ящиках и трущобах, прячась от дождя, снега, солнца и полиции; в шкафах, скрываясь от отцов, мужей, дружков подруг, когда они возвращались не вовремя; в судах и тюрьмах. Приятнее было заглядывать снаружи вовнутрь. Это как в кино, где тоже как бы заглядываешь внутрь, чувствуя себя счастливым оттого, что не ты на экране, и не твою голову распиливают пополам электропилой. Подобное чувство охватывает и у аквариума, где в познавательных целях обозреваешь акулу-людоеда и счастлив, что отделен от нее толстым и прочным стеклом.
Сидя на веранде, Скэлли смотрел сквозь широкое окно на
Кроме них, на вечеринке находилось довольно много впервые приглашенных. Они выглядели так, как будто всю жизнь только и мечтали о том, чтобы попасть в эту компанию. Они старались не отстать ни в чем от светского общества — их одежда, манера говорить и поведение не отличались. Новички пили такие же дорогие напитки, нюхали «соду» и по-идиотски закатывали глаза, когда наступал кайф, всем своим видом говоря: «Боже, не правда ли, как изумительно». Даже любовники и любовницы, присутствовавшие постоянно на таких тусовках, запутались. Их головы были забиты только фамилиями модных дизайнеров, парикмахеров, названиями магазинов, ресторанов, клубов, автомобилей и райских островов. Их рассуждения сводились к банальному обсасыванию избитых тем из «Пипл» и «Интервью». Они вряд ли могли отличить светское общество от новичков, зная только, что они друзья и с ними можно превосходно потрахаться.
Там присутствовала одна стерва, сильно поразившая Скэлли. Откуда, черт возьми, она появилась, и кто она такая? Была ли она из новичков или из светского общества, или просто одурманена и опустошена наркотиками до такого состояния, что и сама не могла сказать, к какой группе она принадлежит?
Она вырядилась… — черт, как бы это лучше сказать? — в черные кожаные облегающие брюки с высокой талией, едва не доходившей до груди, застегнутые длинной металлической молнией, в тонкий черный свитер с широким воротом, в накидку с капюшоном, наброшенным на голову и почти закрывающим брови, из жесткой и блестящей ткани. Капюшон напоминал нос корабля, а точнее сказать (Скэлли чертовски хорошо разбирался в рыцарских доспехах) — рыцарский шлем. На руках у незнакомки были надеты черные кожаные перчатки на замках, на ногах — сапоги со шпорами.
Впервые увидев ее, он подумал, что это Рэчел, но затем обратил внимание на походку. Рэчел так не передвигалась. У нее не хватало особой грации, которой не приобрести за деньги. С такой походкой надо родиться, и она не имеет ничего общего с воспитанием и образованием. Это дар от Бога. Им обладают и бедняки, и богачи. Скэлли знал отъявленных негодяев, катающихся на лыжах с гор чертовски здорово, сидящих в седле наездников, составляющих единое целое с лошадью.
Кем же была она? Незнакомка не принадлежала ни к светскому обществу, ни к их любовникам и любовницам. Она не была одной из вновь приглашенных. Она не курила, не принимала наркотиков ни в каком виде, не пила, не…
Боже праведный, это она — Сюзан Сейнт Майкл. Это она, и следует посмотреть, что будет дальше! Сюзан откинула капюшон, и Скэлли увидел коротко подстриженные волосы, как у Рэчел.
«Нет, она не „нарк“, старина Тед. Даже если она им была, то решила бросить эту работу, так как борьба с преступниками не приносит дохода. А может, она под воздействием наркотиков, ибо явно витает в облаках? Ты посмотри на нее! Бог мой!» Скэлли был ошарашен.
Увидев Сюзан, Кит Болтон обалдел настолько, что даже выпитая водка, наркотики и выкуренная потом сигарета с марихуаной для продления кайфа не оказали обычного воздействия. Болтон боялся принимать участие в предстоящей игре, любимой игре Рэчел, идею которой он сам подбросил. В какой-то книге он прочитал о группе британских колонистов, живших в Кении или где-то еще в двадцатых или тридцатых годах. Эта игра завела Рэчел Она с Болтоном разделит власть и удовольствие от игры других. Это особенно хорошо им удавалось — быть сторонними наблюдателями. Как в былые времена, когда он, Рэчел, Эрик, Кортни, Монти, Бронсон, Пьер, Александра, Джордж, Б.Д. и Дженифер — лучшие из узкого круга Рэчел — совершали свои набеги. Они делали набеги на рестораны «Нелз», «Мадам Роза», заезжали в одно злачное место — рассадник СПИДа на Пласе — и увозили оттуда компашку симпатичных людей (пользуясь правилом не брать тех, чьи лица появлялись в приложении светской хроники газеты «Таймс») на «ламборжини» Бронсона, «мерседесе» Пьера и других машинах в семейный особняк Джорджа в Ллойд-Харбор. Там их рассаживали перед столиком, на котором стоял поднос с боливийской «содой», предварительно раздав серебряные ложечки. Кто-то делал коктейль из текилы и ставил стереомузыку Ван Халена, а малый круг Рэчел наблюдал, как самостоятельные люди танцуют, снимают обувь и, наконец, одежду и начинают трахаться на ковре, на террасе и в бассейне.
Эрик, Кортни и Джордж тем временем собирали одежду и прятали ее в сейф за портретом отца Джордока, в бильярдной. После этого «малый круг» разбивался на группки и они расходились кто куда. Кит с Рэчел поднимались в комнаты на третий этаж, где на полу имелись смотровые глазки, и наблюдали, как Эрик и Джордж трахаются в спальне хозяина, Кортни, Александра и Бронсон — в одной спальне для гостей, а Монти, Пьер, Б.Д. и Дженифер — в другой. Насмотревшись, они спускались вниз и собирали симпатичных людей, многие из которых уже не казались таковыми — они стояли шеренгой и плакали. Он и Рэчел раздевались и тоже начинали трахаться на тигровой шкуре в кабинете в их присутствии, наблюдая за ними. После завершения игры лучшие из малого круга Рэчел садились в машины и уезжали завтракать к Франку, не забыв прихватить и машины несчастных.
После обеда отец Джорджа звонил сыну, желая знать, что делают какие-то голые люди в их доме и куда делись их одежда и машины, но Джордж упорно молчал.
Так было в прошлом, в старые добрые времена. Теперь все стало по-другому. Ни с того ни с сего Рэчел вдруг решила, что лучшие из сорока ей больше не интересны, с ними стало скучно, и она обзавелась новыми друзьями, половину из которых Кит даже не знал по именам. Рэчел если и представляла их, то только не ему. Она знакомила их с этим подонком — Ником Айвори. Рэчел ходила с ним под руку, плотно прижимаясь к нему бедром, отчего ее новые друзья решили без всякой подсказки, что именно Айвори главный любовник, а Кит являлся чем-то вроде мальчика на побегушках. Айвори! Тоже мне Бог, гитарист какой-то!
Лучшие из малого круга Рэчел уже не были ими. Они стали теми, кем их хотела сделать Рэчел — лучшими из сотни, тысячи никчемных.
А Скэлли? Куда подевался Скэлли? Рэчел не сказала Киту, куда он уехал и уехал ли. А эта Сейнт Майкл? Стоит посмотреть на нее, облачившуюся в наряд Рэчел, который они вместе ездили покупать в магазин на французской стороне Сейнт-Мартин. В этот вечер Кит трахал Рэчел в этом костюме, согнув ее пополам на балконе их виллы и сняв с нее кожаные брюки, оставив свитер и плиссированный воротник-шарф. Он сам облачался в эту одежду раза два. Первый раз, когда трахал Рэчел на террасе апартаментов Б.Д. (или Дженифер?), и второй раз, когда трахал Бронсона на заднем сиденье его же автомобиля. Рэчел и купила этот костюм только потому, что Кит от него возбуждался, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — она купила его, зная, что он заводит и Ника Айвори с его чертовскими доспехами.
И все же, зачем Сейнт Майкл надела этот наряд, его наряд, и подстриглась под Рэчел? Что хотела сказать Рэчел, ставя в игре рядом с ним Сейнт Майкл?
Игра называлась «Передай апельсин». В нее играют дети в день рождения, но у Рэчел играли несколько по-другому. Суть игры проста: апельсин зажимается между подбородком и плечом или грудью и играющий старается передать его следующему игроку, не помогая себе руками. Если апельсин падает, игрок выбывает. Выигрывает тот, кто ни разу его не уронил.
Рэчел не была бы Рэчел, если бы не внесла в игру своих изменений: вместо апельсина игроки передавали хрустальную рождественскую елочную игрушку; если она разбивалась, то игрок не выбывал, а исполнял желание Рэчел.
Игра началась. Первой вступила Рэчел, подбородком скатив хрустальный шар со стола в центре гостиной и прижав его к груди. Она передала его Нику Айвори, который прижался к ее бедрам и, захватив шар, с вожделением посмотрел на нее. От Ника шар перешел к брюнетке в открытом платье, которая взвизгнула, коснувшись подбородком его небритой, по моде, щеки. Брюнетка чуть не уронила шар, но успела удержать его подбородком на лифе платья. Далее шар перешел мужчине в белом жакете, который надевается к обеду, голубых джинсах и комнатных туфлях с тисненой надписью «Данхил», а от него — к мужчине в вечернем костюме, который не смог удержать шар. Он упал и разбился вдребезги.