Погоня за «оборотнем»
Шрифт:
— А в твоей жизни ничего не изменилось, — сказала Джоанна одевавшемуся Барнсу. — Ты по-прежнему быстро срываешься, услышав сигнал вызова.
Барнс бросил взгляд на книгу, лежащую на столике у кровати — его кровати, их кровати: «Половая дискриминация. Уголовные дела и другие материалы».
— Это по одному из моих курсов.
— Каких курсов?
— Ясное дело, по юриспруденции.
— Ясное. Курсы для взрослых, я полагаю? Ты имеешь в виду студентов?
— Именно студентов. Осенью в нью-йоркском университете будет читаться новый курс лекций, и я решила проработать заранее литературу.
—
— Я буду успевать и работать, и учиться.
«… И делать упражнения по системе Джейн Фонды перед завтраком, и проводить курсы для желающих бросить курить, и проплывать милю после работы, и писать роман в выходные; выпекать булочки и готовить суп по-ацтекски, чечевичную похлебку, цыпленка с пюре, в которое добавляется двенадцать зубков чеснока; писать статьи в журнал „Она“ и учиться ремонтировать автомобиль, изучать греческий; заниматься настенной живописью в гостиной, где она создавала триптих: Юдифь с головой Олоферна — с левой стороны, Саломея с головой Джона Баптиста — с правой стороны, а в центре — Джоанна с яйцами Джона Барнса; тренироваться к соревнованиям по триатлону; организовывать общество поэтов-лириков; учить Сэлли плести и пользоваться языком БЕЙСИК на компьютере, и фокусничать, готовя Сэлли к тому моменту, когда мальчики, к которым она проявляла интерес, станут мужчинами».
— Тогда желаю тебе приятно провести время.
— Джон, ды вдруг опять стал каким-то чужим. Это из-за моих курсов?
— Это… из-за.
— А чем бы ты хотел, чтобы я занималась? Сидела дома и читала Даниэлу Стил? Каждый вечер готовила картошку с мясом и перед сном надевала ночную рубашку?
— А что в этом плохого?
После продолжительного молчания Джоанна достала книгу, лежавшую на столике, и демонстративно раскрыла ее на коленях, как доказательство того, что учебе нужно уделять не меньше времени, чем сексу. Затем она просунула руку под подушку и, достав мешочек с вязаньем, вернулась к работе над мужским свитером голубого цвета с широкой желтой горизонтальной полосой. Для кого бы он ни предназначался, он не сможет оттрахать Джоанну так, как это только что сделал Барнс.
— Сюзан Сейнт Майкл? — обратился к Сюзан Барнс.
Отрицать ли ей это? Что он здесь может делать? А этого молодого человека, выглядевшего, как теннисист двадцатых годов, она, похоже, видела в конторе. Кажется, его зовут Конуэй, а может, Коллинз или… Да, да. Коллинз. Ясно, что они пришли на помощь, но весь вопрос заключается в том, как они узнали, что ей эта помощь действительно нужна? Может… Нет. Скэлли? Нет.
Рэчел, склонившись над столиком, лезвием выравнивала кокаиновые линии. Затем она села и нежно обхватила Сюзан рукой.
— А ты кто такой?
— Хейнес, — представился Барнс, — Томас Хейнес.
А вот и условная фраза, ну прямо как в книге «Как общаться с агентами условными фразами». Глава в ней была короткой, а средства однообразными — сигнал опасности зашифровывался в имени и фамилии. «Томас Хейнес» означал — «будь осторожна».
— А кто вас приглашал, мистер Хейнес? — Ник Айвори сидел с другой стороны от Сюзан, положив ей руку на бедро. Сюзан предположила, что сексом они будут заниматься втроем.
— Я представляю мистера Уильямсона, — ответил Барнс.
— Это который невозмутимый?
— Он хочет встретиться с вами, милые дамы.
— Неужели? — спросил Айвори. — Для меня он никто.
— Машина ждет у входа, — пригласил Барнс, — мой водитель отвезет вас обратно.
Рэчел ответила ему взглядом, говорящим: «Что? Уйти с вечеринки в самом разгаре?» Она склонилась над столиком, готовясь втянуть через трубочку кокаин. Барнс рывком поставил ее на ноги и влепил пощечину. Айвори попытался подняться с кожаного дивана, но получил мощный удар кулаком. Рэчел тоже ударила Барнса по лицу. Барнс молниеносно выхватил из кобуры пистолет тридцать восьмого калибра и наставил его прямо в нос Рэчел:
— Ну-ка, попробуй понюхать это, сука.
Прозвучали выстрелы. Это было так неожиданно для всех, что показалось, что именно голова Рэчел отделилась с треском от тела. Нет, таким было лишь ощущение, но Сюзан показалось, что так все и произошло. У нее в сознании промелькнула еще одна мысль, она была более страшной, ее нельзя было выразить словами, и это была даже не мысль, а…
Рэчел также показалось, что она сидит без головы, хотя та была на месте.
Барнс не был в растерянности, как все, ибо он точно знал, что на курок не нажимал. В эти стремительные мгновения каждый подумал о своем, один лишь Ник лежал без сознания. Постепенно пришло понимание того, что стрелял не Барнс, а кто-то во внутреннем дворике, и пальба раздавалась беспрерывно.
Послышался звон разбивающегося свекла и пронзительные крики. Барнс перевел взгляд вдоль стены на то, что раньше было огромным окном, и увидел обезумевшего ковбоя с решительным взглядом, нестремящегося, однако, стрелять в людей — он целился поверх голов, как бы желая отыграться на доме, и дико кричал, зовя какую-то Орнеллию, как человек, насмотревшийся в изрядном количестве фильмов типа «Рэмбо». Оглянувшись назад, Барнс увидел, что женщины исчезли.
Глава 27
— Направо, Коллинз.
— Сэр, но ведь это в восточную сторону.
— Я сказал «направо».
Коллинз повернул направо на Двадцать седьмую скоростную дорогу, так и не поняв, что хочет Барнс.
— Разве она едет не на запад?
— В конечном итоге туда, — мрачно ответил Барнс.
Сидя за рулем джипа Рэчел, Сюзан ехала на восток через Уотер-Мил на Бриджхэмптон. В зеркале заднего обзора светящихся фар она не заметила, но почувствовала преследование своего ментора. Доехав до конца Бриджхэмптона, она обогнула флагшток и рванула на запад, но, увидев впереди свет автомобильных фар, Сюзан заехала на стоянку. Огни то появлялись, то исчезали — в этом месте дорога проходила по холмистой местности.
— Пригнись, — приказала Сюзан Рэчел, про себя подумав, что следует рассказать в конторе, что лучшим противоядием успокоительным пилюлям является страх, хотя по возвращении в контору она не смогла бы точно сказать, чего она боялась. Рэчел, почувствовавшая, что ей нравится выполнять сказанное другими, послушно исполнила приказание.
— Чувствую себя полным идиотом, сэр, оттого что не обратил внимания на марку машины, в которой они уехали.
— Побыстрее ехать не можешь, Коллинз?