Погоня за «оборотнем»
Шрифт:
— Не знаю. Она просто решила сказать мне, вот и все.
— И ты его замочила?
— Да.
«Не смотри на нее, Сюзан. Молчи, не совершай никаких действий. Просто веди машину».
— Я хочу встретиться с ней, — наконец выдавила из себя Сюзан.
— Думаю, что это невозможно.
— Неврозможно дальше работать с тобой. Никто не наследил так много, как ты, Рэчел.
— Что ты собираешься делать? — спросила Рэчел.
— Отправить тебя туда, где этих следов не видно.
— Не хочешь замениться,
— Нет, сэр. Я не устал. Благодарю… Как вы считаете, она не стала «оборотнем»?
— Нет.
— Но ведь она не захотела принять условный сигнал опасности.
За все время преследования Барнс впервые посмотрел в лицо Коллинза:
— Ты молодец, Коллинз.
— Благодарю вас, сэр.
— Нет, сигнал опасности она принять не захотела.
— Вам не кажется, что она уже знала, в чем конкретно заключается опасность?
— Нет. Это исключено.
— После подачи сигнала она могла догадаться.
— Да.
— И тогда…
— Продолжай, Коллинз. Это очень важно.
— Тогда она поняла, что если после условного сигнала будет действовать по инструкции, то может сорвать всю операцию или ограничить себе свободу действий.
— Абсолютно верно.
— Плохо то, что она не знала, что ей хотели сообщить о взятии в заложницы ее дочери. Это грустно.
— Да, Коллинз.
— … Сэр?
— Да?
— Если агент приняла условный сигнал и вместе с Филлипс решила пойти на встречу с «крутым», то что бы вы предприняли?
— Ты имеешь в виду, что делал бы я как представитель этого «крутого»?
— Да.
— Я бы тянул резину, придумал какую-нибудь отговорку. Главное было подать сигнал опасности и вытащить агента из переплета, пока не решится вопрос с ее дочерью.
— А что вы вообще думаете делать в отношении нее?
— Нам нужно вмешаться и вызволить девочку. Ты примешь в этом участие. Самое непосредственное участие, Коллинз.
— Благодарю вас, сэр. Я вам не говорил, сэр, может, и не следует об этом говорить, но Филлипс именно та женщина, которую я видел с агентом Ван Митером, то есть с Чарльзом Нельсоном, в квартире на Ист-Энд-авеню.
Барнс кивнул головой:
— Верно. Едем на Джован-Айленд-Гардения.
Глава 28
Рэд Сейлес закрыл голову подушкой, как в тот раз, когда ему чудился какой-то толстяк, колотивший в дверь и пронзительно кричавший что-то о марсианах.
На этот раз Сейлес действительно закрылся подушкой от толстяка, вошедшего в его комнату, но не молотившего в дверь перед этим. Этот толстяк шептал что-то Рэду в ухо, но не кричал о марсианах. Этот толстяк знал, как заставить живого человека поверить в то, что тот мертв.
Нет, это не толстяк. Это женщина. Женщина, а не толстяк, и он догадался об этом вот как: хотя голова и была закрыта подушкой, он осознавал, что живот выглядывает из-под пижамы; он явно осознавал, что каждый раз, когда он одергивал куртку, чтобы прикрыть его, толстяк вновь приподнимал пижаму. Сейлес прикладывал больше усилий для того, чтобы прикрыть пузо, а не для того, чтобы освободиться от давившей подушки. При всей своей ненависти к животу, он старался о нем не думать, за исключением случаев, когда рядом находилась женщина, и тогда все его сознание было обращено на злополучный живот; ему казалось, что живот находится в центре ее внимания. Пусть даже толстяк, закрывший его голову подушкой, ничем не выдавал в себе женщину — Сейлес нутром чувствовал ее; он точно знал, что рядом находится женщина.
— Рита? — из-под подушки раздалось нечленораздельное бормотание.
— Тихо, — прошептала женщина. — Никакого шума.
Это даже нельзя было назвать шепотом в полном смысле этого слова — говорили неизвестным ему голосом, звучавшим без угроз. Говоривший контролировал каждое свое слово. Когда так говорят, то прислушиваешься к содержанию, а не к определению личности говорящего.
— Слушай внимательно, Рэд. Дважды повторять не буду.
Женщина знала его псевдоним, а значит, была другом или врагом. Хотелось бы знать.
— Твои ноги привязаны к кровати. Руки привязывать не буду, но когда я уберу подушку, держись руками за спинку кровати, и без вопросов.
Грамотно и просто. Никаких банальных объяснений по поводу того, как она привязала его к кровати, даже не разбудив, не говоря уже о том, как она вообще проникла в дом. Никаких угроз по поводу возможных последствий, если он не выполнит ее приказаний. Молодым агентам объясняли, что самые лучшие угрозы — это те, которых сам боишься в глубине души. В этот момент, лежа на кровати с привязанными ногами и руками, отброшенными на спинку кровати, с выпирающим животом, он подумал, как его будут мучить чем-то острым между ног, как и Шираз, а может, чем-то и шипящим. Может, это «что-то» будет совсем беззвучным, медленно входящим в него.
Женщина подняла подушку с лица Сейлеса — и он резко сел в кровати, готовый схватить эту женщину за горло, но она молниеносно отступила назад, заняв оборону и приготовившись разбить кулаком его нос или просто отключить его ударом в голову.
— Привет, Сюзан.
— Привет, Рэд. Извини, но нужно было принять меры предосторожности.
Теперь, видя перед собой Сюзан, Сейлес не удивился — Рита на месте Сюзан «выключила» бы его. Сейлеса удивило состояние Сюзан и ее внешний вид: она была мрачной и сердитой, волосы взлохмачены.
— Барнс лично вмешался в операцию, — сказала Сюзан. — Почему он это сделал?
Если бы на месте Сюзан была Рита, то Сейлес рассказал бы ей все. Рита после этого, не задумываясь, убила бы источник информации.
— «Невозмутимый Д» похитил Кэрри. С ней все в порядке, Аронсон находится рядом. Он может забрать ее в любое время. «Невозмутимый Д» хочет совершить сделку с Рэчел Филлипс: Кэрри в обмен на отказ от договора с Лоркой.
— Но это же бессмыслица. «Невозмутимый Д» считает, что она дочь Рэчел?