Погоня за песчаным дьяволом

Ночью припустил дождь. Быков выключил свет и долго стоял у окна, глядя на асфальт, черный и лоснящийся, как смола. Было приятно видеть так много воды после путешествия по чилийской пустыне Атакама, которая

В Атакаме дожди не шли. Каждый кустик, каждая травинка воспринимались там как маленькое чудо. А в Лунной долине их вообще не было – только безжизненная равнина, опоясанная каменной стеной, напоминающей остатки гигантского кратера. Идеальное место для съемок фантастических фильмов.

Фотографу там тоже было чем заняться. Фантастические рассветы, длинные лунные тени на закате, безмолвные окаменевшие фигуры на фоне темно-синего высокогорного небосвода, живописно разбросанные валуны величиной с дом, торчащие из земли клыки гигантских драконов, отпечатки загадочных следов в базальте…

Теперь, глядя на ночной городской пейзаж, можно было подумать, что все это лишь приснилось. Или, наоборот, Быков грезил теперь, забывшись сном в Лунной долине?

Улыбнувшись своим мыслям, он вернулся к ноутбуку и включил настольную лампу, очутившись как бы в центре волшебного светящегося шара, окруженного таинственным полумраком. На экране возникло изображение Лунной долины: рыжие скалы, бездонное лиловое небо, росчерк одинокого белоснежного облачка, похожего на перо индейского воина.

Быков неспешно принялся перебирать снимки, словно стремясь запечатлеть в памяти все то, что ему вряд ли доведется увидеть снова. Коллекцию у него купили, не торгуясь. Прошли те времена, когда приходилось подрабатывать в дешевых газетах, безвестных журнальчиках и даже на свадьбах. Как же радовался Быков, когда ему удалось накопить денег на свой первый «Никон»! А в каком упоении он ходил, получив гонорар за фотоэссе, размещенное в «Нью-Йорк Таймс»! После того случая плотину прорвало – заказы хлынули сплошным потоком. Журналы, солидные и глянцевые, всевозможные агентства, интернет-порталы – все они распахнули перед Быковым свои электронные двери и кошельки.

Он полностью переключился на свою любимую пейзажную съемку, обзавелся первоклассным оборудованием, наладил постоянные связи в различных изданиях, довел до нужного уровня свой английский. Его жизнь кардинально преобразилась. Он много путешествовал, общался с интересными людьми, обрел личную и профессиональную независимость. Однако кое-что мешало Быкову чувствовать себя абсолютно счастливым. Несбывшаяся мечта. Сокровенная искорка в глубине души, которая греет нас или обжигает, но тлеет постоянно, пока ее не погасит постылая старость.

Быков мечтал публиковаться в журнале «Нэшнл джиогрэфик» – официальном издании Национального географического общества. Впервые увидев свет полтора века назад, журнал выходил теперь во всех развитых странах на разных языках, специализируясь на статьях по антропологии, истории, культуре и науке. Все эти материалы сопровождались множеством превосходных фотографий, но до сих пор ни одна из них не была подписана именем Дмитрия Быкова.

Отправляя в редакцию свои работы, он всякий раз получал один и тот же стандартный ответ: мол, к сожалению, наш журнал и веб-сайт не принимают незатребованных фотографий; мы готовим материалы месяцами, иногда годами и заключаем соглашения только с теми авторами, которые прошли согласование.

Это был замкнутый круг. Выяснить, что нужно редакции, не представлялось возможным, а без этого с вами не желали разговаривать. Быков предпринял несколько попыток пробиться на страницы «Нэшнл», но всякий раз терпел фиаско. Три дня назад он отправил туда подборку атакамских пейзажей и теперь с нетерпением ожидал реакции. Обычно ожидание растягивалось на недели, но Быков то и дело заглядывал в свой виртуальный почтовый ящик в надежде обнаружить там ответ. Разумеется, не тот, что начинается словами «к сожалению».

Испытать судьбу еще раз или отложить проверку почтового ящика на завтра?

Часы показывали половину одиннадцатого. Это означало, что в Вашингтоне сейчас 15:30. Самый разгар рабочего дня. Возможно, фоторедактор уже просмотрел работы Быкова, пришел в восторг и срочно призвал его к сотрудничеству. Фантастика? Но кто-то же публикует снимки в журнале, черт подери! Кому-то ведь удается добиться согласования с этими надутыми американцами. Почему не Быкову?

Он обхватил рукой компьютерную мышку. Замер, прислушиваясь к мокрому шипению за окном – там как будто что-то жарилось на гигантской сковороде. Тянуло сыростью и немного черемухой. Хороший выдался вечер, уютный. Вот если бы в дополнение ко всему этому еще и заветное письмецо получить.

Указательный палец Быкова лег на клавишу. Он уже приготовился нажать на нее, когда в дверь постучали.

– Дима? Ты еще не спишь?

– Нет, мама. Входи.

Дверь неуверенно приоткрылась.

– Не помешаю?

Лия Артамоновна, Димина мать, отличалась исключительной деликатностью. Она бы, наверное, и во время конца света все время извинялась за то, что причиняет неудобства окружающим. Но, сталкиваясь с откровенным хамством или несправедливостью, Лия Артамоновна преображалась, делаясь отважной, решительной и непреклонной.

– Входи, – повторил Быков, делая приглашающий жест.

После смерти отца их трехкомнатная квартира была четко разделена на сферы влияния, если так можно выразиться. Кухня и опустевшая супружеская спальня были маминой территорией. В гостиной они собирались для редких совместных трапез и просто посиделок. Отцовский кабинет со всеми его книжными шкафами, африканскими масками, океанскими раковинами и прочими сувенирами из дальних стран занял Быков. Здесь же он и спал, довольствуясь старомодным кожаным диваном с высокой спинкой и круглыми валиками.