Погоня за призраком

Таманцев Андрей

Когда полковая или дивизионная колонна выдвигается в многодневный рейд, отцы командиры прекрасно знают, что часть техники к месту постоянной дислокации своим ходом не вернется. Не вернется не потому, что подорвется на минах или будет подбита из гранатометов, а потому, что не выдержит испытаний на прочность. Тут свою роль играют сразу несколько факторов: и жара, и пыль, и перегрузки. Никакие заводские испытания не сравнятся с настоящими военными действиями.

Но и человеческий фактор нельзя сбрасывать со счетов. Во время рейдов и спецопераций как у солдата, так и у офицера есть только одно по-настоящему страстное

желание — поспать. Ведь передвигаться по горам приходится ночью, чтобы не обнаружить себя перед противником, а днем, как и положено, надо вести основные боевые действия. Спать удается по часу, по два, в редких случаях — по три. Чувство смертельной опасности заставляет тебя все время «быть на взводе», но сутки на третьи организм не выдерживает, и начинаешь просто спать на ходу. Просто идешь и дремлешь, время от времени проваливаясь в другую реальность...

* * *

— Ну что скажешь? — спросил у Мухи Боцман, когда они с опухшими от подброшенной экспертами информации головами вышли из здания фирмы Николая Викентьевича.

— Скажу, что пословица «Лучше один раз увидеть, чем сто раз пощупать» в данном случае справедлива как никогда, — ответил Муха. — Какую из четырех версий мы сейчас можем выбрать как основную?

Боцман неопределенно пожал плечами.

— Вот и я тоже думаю, что никакую, — кивнул Муха. — Может, в кафе посидим, пообсуждаем всю эту хрень?

— Давай, — согласился Боцман.

Они зашли в небольшое летнее кафе с пластиковыми столиками и стульями. К ним тут же подскочила девчонка-подросток в короткой юбке и голубом переднике, положила на стол меню.

— Мы кушать не будем Нам пивка по две кружечки, — сказал Боцман, отодвигая от себя кожаную папку.

— Пиво только дорогое, импортное, по восемьдесят и сто двадцать. «Гессер», «Старопрамен», «Крушовице», «Красный бык», — тут же предупредила девица.

— Нам по «Старопрамену» и «Крушовице», — сказал Боцман.

Официантка кивнула и исчезла, а Муха покачал головой.

— Неужели у нас такой убогий вид, что даже официантки предупреждают о дороговизне, боясь, что мы неплатежеспособны?

— Нормальный у нас вид, — хмуро возразил Боцман. — Просто совковое отношение к посетителям при внешнем блеске до сих пор никуда не делось. Наверное, должно смениться не одно поколение советских людей, прежде чем оно исчезнет.

Официантка появилась с пивом. Она выставила кружки на столик и замерла, ожидая, что посетители немедленно с ней расплатятся. Но Муха с Боцманом сделали вид, что совсем ее не замечают, и девице пришлось отойти в сторонку. Впрочем, из виду она «солдат удачи» не выпускала.

— Нет, и все-таки мы, пожалуй, выглядим подозрительно, — покачал головой Муха. — Сказывается работа в частном детективном агентстве. Кстати, эта девица навела меня на кое-какие мысли по поводу предстоящего дела. Допустим, дочь Николая Викентьевича все-таки выжила в катастрофе и сейчас бегает по тамошним горам. Наверняка в глазах местных жителей она выглядит более чем подозрительно. Какая-то странная светловолосая девка без вещей...

— А почему ты решил, что она без вещей? — перебил приятеля Боцман.

— Да потому, что не могла она во время катастрофы еще и за сумку хвататься. Более того, у нее может не быть ни денег, ни документов. Вот ты, Митя, когда едешь в турпоездку, куда документы и деньги кладешь? В трусы?

Боцман весело рассмеялся и как следует отхлебнул из бокала.

— Скажешь тоже — в трусы! В карманы, конечно, во внутренние.

— А теперь представь себе, что ты девушка в платьице и карманов на этом платьице нет.

— Вряд ли я смогу себе такое представить, — улыбаясь, покачал головой Боцман.

— Естественно, что ты затыришь документы и деньги по чемоданам и сумкам. Когда случается катастрофа, человек думает только о том, как свою шкуру спасти. Вернее, не думает, а просто действует, сообразуясь с инстинктом, с подсознанием, и нет у него времени на глупости типа чемоданов и сумок с документами. Впрочем, речь сейчас о другом...

— О чем? О влиянии погодных условий на здоровье женщины?

— Веселишься? Деньги Николая Викентьевича оказали свое плодотворное воздействие на шишковидную железу?

— Да нет, просто никак не могу поверить, что наконец-то появилось настоящее дело.

— Настоящее! — передразнил Боцмана Муха. — Ты сначала выполни его, это настоящее... Девица в горах — все равно что иголка в стогу сена. Попробуй-ка, найди!

— А помнишь, как мы «отряд октябрят» нашли? — неожиданно спросил Боцман.

— А как не помнить-то! Да-а, ничего не скажешь, забавное было дело.

— Забавное! — покачал головой Муха. — Ты слова-то подбирай. Как говорит современная молодежь — фильтруй базар! Не забавное, а опасное...

5

Случилось это в самом начале первой чеченской кампании. Боевики захватили начальную школу в одном из русских сел на границе со Ставропольским краем. В школе этой было всего три учительницы и около сорока детей в возрасте от семи до десяти лет. Чеченские подонки, как водится, учительниц изнасиловали и убили, а детей угнали в плен, в горы.

У боевиков были далеко идущие планы. Во-первых, в случае окружения можно шантажировать «федералов» заложниками, во-вторых, из мальчиков в горных селах можно вырастить «воинов Аллаха», а девочек сделать наложницами, в-третьих, дети — неплохой товар, за который можно потребовать с несчастных родителей выкуп в несколько десятков тысяч долларов. «События могут разворачиваться по любому из сценариев, поэтому операция по освобождению детей и уничтожению боевиков должна быть проведена с нейрохирургической точностью» — до сих пор в памяти Боцмана и Мухи всплывали эти слова, произнесенные их тогдашним командиром, полковником Головиным. Хороший был дядька... В одной из операций его машина подорвалась на фугасе, так что потом два дня собирали, чтобы отправить домой в цинковом гробу «грузом двести»...

Нейрохирургическая точность в боевых действиях — вещь почти невозможная. И речь тут даже не об артиллеристах, которые порой «промахиваются» на пару километров и накрывают свои же подразделения, а о тех обстоятельствах, которые иногда возникают во время ближнего боя. Когда противник поблизости, ты находишься в крайне взведенном состоянии, у тебя нет времени на раздумья. Каждый миг может стать последним, если вовремя не нажмешь на спусковой крючок. Противник — он тоже боится, хоть все время и орет Аллах акбар! И в этой, прямо скажем, «нервозной» обстановке ошибиться и пальнуть в своего — проще простого.