Погоня за судьбой
Шрифт:
– Да что вы, как можно-то? Руки-то, вот они! – дядя Ваня с жужжанием поднял все свои манипуляторы и покрутил ими в воздухе.
Гул, отдающийся в корпус корабля, усилился – заработали реверсивные двигатели. Это означало, что мы прошли примерно половину пути до цели. Неожиданно из коридора раздался трёхэтажный мат. Чертыхаясь, появился Марк и с порога воскликнул:
– Мэттлок, ваш червяк по коридору ползает без привязи! Я об него чуть не споткнулся! В следующий раз – обязательно наступлю!
– Ох, беда, я же дверь не запер… Лиза, можно, пожалуйста?
– Да, конечно… – я привстала, пропуская профессора. Он побрёл в коридор, бормоча что-то себе под нос, а Марк с голым торсом, в одних трениках, видно, после сна, прошлёпал босыми ногами к синтезатору пищи и, почёсывая растрепанную шевелюру, принялся нажимать на кнопки…
… Вскоре профессор вернулся, к нам присоединился Марк с порцией пюре и горстью сосисок, и под тихую непринуждённую беседу о вреде переедания, элитных сортах алкоголя и предпочтительных местах для пляжного отдыха Мэттлок сравнял счёт. Дядя Ваня всплеснул конечностями:
– Это же классический эндшпиль Ласкера! Рональд, я не ожидал от вас такого! Не удивлюсь, если вы обкуриваете своих противников дешёвыми сигарами…
Через некоторое время мужчины, как это часто бывает, принялись спорить о политике и преимуществах одного политического строя над другим, а я по большей части молчала, попивая кофе…
Из репродукторов раздался механический голос «Надюши»:
– Внимание! Расчётное время прибытия к точке: двенадцать минут. Экипажу рекомендовано занять свои места.
Дядя Ваня воскликнул:
– Ну что, дети, двигаем в рубку? Профессор, сейчас вам выпадет уникальная возможность насладиться видом Ворот прямо из кабины!
С этими словами он развернул корпус и покатился в сторону выхода из кают-компании. Марк отправился к себе в комнату, чтобы проверить снаряжение, а мы с профессором последовали за дядей Ваней. Прошагав через длинный коридор, мы оказались на корабельном мостике. Три глубоких сиденья на небольших возвышениях, перед которыми на штурвальных колонках крепились высокотехнологичные полукольца. Приборные панели в полумраке перемигивались разноцветными лампочками, тут и там тускло светились сенсорные дисплеи.
Огромное панорамное окно открывало вид на золотистое свечение, на фоне которого сияли два гигантских объекта – голубоватый овал гиперпространственных ворот и позади них – огненно-красный шар Омеги Волос Вероники, звезды, вокруг которой со скоростью сто тридцать тысяч километров в час вращалась Джангала. Отсюда обе громадины казались одного размера – с небольшое блюдце, но это была оптическая иллюзия – врата отстояли от звезды на расстоянии почти сорока миллионов километров и были «подвешены» над северным полюсом Омеги, так что сейчас мы, по сути, «доруливали» маневровыми двигателями, чтобы встать на линию входа, параллельную диску вращения планет вокруг звезды.
Всполохи корабельного защитного поля радужными разводами прокатывались за толстым стеклом. Я мысленно поблагодарила предусмотрительного дядю Ваню, который в одиночку держал все системы корабля в идеальном состоянии. Сейчас температура за бортом составляла примерно шестьсот градусов, и я физически ощущала напряжение от того, что меня от неё отделяет всего лишь пара метров. Тишину нарушил голос «Надюши»:
– Постановка на линию входа произведена. Место в очереди: семьдесят один. Время до входа: четыре минуты… Корректировка курса произведена. Отклонений нет. Угрозы столкновения нет.
В воцарившейся снова тишине Мэттлок, непроизвольно вцепившись руками в спинку сиденья, неподвижно стоял со слегка приоткрытым ртом и глядел вперёд, а я напряжённо оглядывала через визор пространство по бокам от нас, приготовившись, если что, схватить штурвал для экстренного манёвра. Чуть правее и впереди показался ребристый грязно-серый бок межзвёздного тягача с огромным белым числом «69» почти во весь борт. Он двигался немного быстрее нас, и я увидела, как вслед за ним на пространство справа наплывает контур громадного орбитального грузового модуля, который был больше тягача в несколько десятков раз. Интересно, что везут? Какую-то редкую горную породу? Может быть, наливное топливо? Вполне могло быть, ведь на Земле уже почти исчерпали нефть, но отказаться от двигателей внутреннего сгорания полностью так и не смогли…
Впереди полыхнула вспышка – очередная группа кораблей отправилась в переход, в тот самый момент, как с той стороны ворот появилось другое звено звездолётов, прибывших с Земли. Сложно представить, насколько яркой была эта вспышка, если даже после того, как корабельный защитный экран отфильтровал и приглушил свет, у меня теперь рябило в глазах. Я зажмурилась несколько раз, перед глазами, постепенно растворяясь, плыли точки.
Ворота приближались. Мне трудно было прикинуть размер, но они поражали воображение. Угольно-чёрный овал механизма был заполнен ярко-голубой переливчатой пеленой, а по всему диаметру конструкции торчали солнечные панели, непонятного назначения короба, цилиндры, сложные переплетения металлоконструкций рисовали причудливые узоры. Ворота питались напрямую от звезды, возле которой висели почти неподвижно, и потребляли колоссальное количество энергии. Для оптимизации её расхода корабли проходили порциями по несколько десятков одновременно с той и другой стороны. Такой «пульсирующий» режим позволял воротам работать без остановок…
Когда махина надвинулась и загородила собою всё, я закрыла глаза. Голос «Надюши» произнёс:
– До перехода осталось четыре… три… две… одна. Переход.
Сквозь закрытые веки в глаза ударил яркий белый свет…
Глава XII. Ретроспектива
Я колотила грушу, подвешенную к металлическому рейлингу в грузовом отсеке. Левой… Левой… Правой… Отскок и ногой с разворота… Груша мерно покачивалась, хлопки эхом разносились по ангару, проецируя на сетчатке моих глаз четырёхзначные числа силы удара. «1125 кг» … «1012 кг» … «1191 кг» …
Врата остались далеко позади. Вышедшие из них вместе с нами корабли разошлись, удаляясь друг от друга разными курсами в неведомые края, а мы приближались к Земле. Дядя Ваня ковырялся под капотом глайдера. Рядом с ним стоял профессор. Томас тут же, рядом на полу, копошился в тарелке, не гнушаясь человеческой пищей из синтезатора, которой его кормил Мэттлок.
– Иван, а почему именно «Надюша»?
– Моя покойная супруга… Мы с ней душа к душе прожили почти шестьдесят лет. Потом она тихо во сне ушла, а я остался. И однажды, в особенно трудную минуту назвал корабельный компьютер её именем. Так и повелось…