Пограничный легион (сборник)
Шрифт:
Джоун молчала. Взгляд ее скользнул по волнам зеленых взгорий, уходящих вдаль, к высоким серочерным хребтам. Странное чувство шевельнулось в глубине ее души. В молодости отец ее был искателем приключений, и теперь в ней вдруг заговорил голос крови. Тревожное волнение поднялось в ее груди. Как несправедливо обошлась она с человеком, который ее любит!
— Я поеду за ним, — выдохнула она наконец.
Робертс не удивился. Он взглянул на солнце.
— Пожалуй, мы еще успеем его нагнать и дотемна вернуться домой, — только и сказал он, поворачивая лошадь. — Сейчас свернем и поедем ему наперерез — выиграем несколько миль. А потом снова выйдем на след. Никуда он не денется.
Робертс пустил коня резвой рысью, Джоун тронулась за ним. Она была так
Вскоре они выехали в долину, узкую щель, отделявшую предгорья от хребта, и прибавили шагу. Долина тянулась на много миль. Где-то посередине ее Робертс окликнул Джоун и, нагнувшись, она увидела след Джима. Робертс перешел на галоп, и так они ехали до конца долины. Потом стали подниматься по склону, это и была дорога в горы. Время летело быстро.
Джоун то и дело всматривалась в даль, ожидая, что вот-вот увидит Джима. Но он не появлялся. Робертс все чаще поглядывал на солнце. Уже давно перевалило за полдень. Теперь Джоун забеспокоилась о доме. Утром в полной уверенности, что нагонит Джима очень скоро и успеет вовремя вернуться, она никому ничего не сказала. Наверно, ее уже хватились.
Местность становилась все суровее. Вокруг громоздились поросшие кедром и соснами скалы. Из чащи то и дело выскакивали олени, куропатки взлетали прямо из-под копыт. Полуденный зной сменился прохладой.
— Пожалуй, лучше оставить это дело, — обернулся к ней Робертс.
— Нет-нет. Проедем еще немного, — попросила Джоун.
И они вновь пришпорили лошадей. Вот, наконец, и вершина. Подъем закончился. Под ними лежала неглубокая округлая долина — казалось, она открывает путь прямо в глубь гор. На дне, в неглубокой промоине, поблескивала красными бликами вода. И нигде ни души. Джоун с опаской осмотрелась. Похоже, за один день им Джима не догнать. Теперь след пошел влево и стал еле виден. В довершение всего лошадь Робертса оступилась на каменистом дне промоины и захромала. Идти дальше она не желала, да и не могла.
Робертс спешился и ощупал ногу.
— Ладно еще, что не сломала, — сказал он, давая этим понять, что дело плохо— Слушай, Джоун, нам, похоже, туго придется на обратном пути: твоя двоих не увезет, а идти пешком я не могу.
Джоун соскочила на землю, набрала воды и помогла обмыть вывихнутый и уже распухший сустав. За сиюминутными заботами она забыла о своей беде.
— Придется тут остановиться, — сказал Робертс и огляделся. — Хороню, у меня есть с собой тюк, тебе тут будет удобно. Только с костром придется поостеречься — никакого огня, когда стемнеет.
— Что ж, ничего не поделаешь. Поедем завтра. Джим теперь уже недалеко, — отозвалась Джоун, радуясь, что сегодня нельзя возвращаться домой.
Робертс снял тюк и расседлал лошадей. Вдруг он резко выпрямился.
— Слушай, что это такое?
Джоун услышала глухой перестук копыт по траве и тут же резкий громкий топот неподкованных копыт по камню. Круто обернувшись, она увидела трех всадников. Они были уже на середине промоины и направлялись прямо в их сторону. Один показывал на нее рукой. Их темные фигуры зловещими тенями вырисовывались на красном предзакатном небе. Джоун тревожно взглянула на Робертса. Тот смотрел на всадников и, поняв, кто они такие, негромко выругался. Джоун показалось, что лицо у него посерело.
Всадники остановились у края впадины. Один вел на поводу мула с вьюком и тушей оленя. На своем веку Джоун довольно перевидала подобных типов, но никто и никогда не производил на нее такого сильного впечатления, как эти.
— Здрасьте, — поздоровался первый.
И тут Джоун ясно увидела, как лицо у Робертса словно подернулось пеплом.
Глава II
— Это ты, Келлз?
Вопрос Робертса прозвучал скорее как подтверждение его догадки, и раздавшийся в ответ смех не оставил места сомнению.
Всадники миновали промоину и снова остановились, словно времени им было не занимать. Все они были молоды, не старше
Пока он не посмотрел на нее, ей казалось, что он напоминает кого-то из знакомых еще по дому в Миссури; однако когда он бросил на нее беглый взгляд, она, почему-то очень смутившись, поняла, что никогда прежде не встречала никого, подобного этому человеку. Бледное с серыми глазами лицо, приятное и умное, наводило на мысль, что некогда он принадлежал к хорошему обществу. Однако при всем том в нем было что-то неуловимо чуждое, пугающее. Отчего ей стало так страшно? От его присутствия. или его имени? Келлз! Для Джоун это было просто слово, и все же оно ассоциировалось с чем-то неизвестным и грозным. В последние годы по лагерям и поселкам Айдахо ходило множество мрачных слухов, часто слишком невероятных, чтобы в них поверить, — и с каждой историей все росла слава Келлз а, а вместе с ней и малоприятная уверенность, что легион головорезов на границе быстро набирает силу. По никто из обитателей поселка ни разу не упоминал, что встречал Келлза. Может быть, их заставлял молчать страх? Во всяком случае, Джоун с удивлением заметила, что Робертс, похоже, знаком с этим человеком.
Келлз спешился и протянул руку. Робертс неохотно ее пожал.
— Где мы последний раз встречались? — спросил Келле.
— Вроде иод Фриско, — ответил Робертс, и было видно, что ему хочется поглубже упрятать это воспоминание.
Прикоснувшись к шляпе, Келлз бросил на Джоун быстрый взгляд.
— Сбились с пути? — обратился он к Робертсу.
— Да вроде того, — ответил Робертс; напряжение его заметно спало, голос звучал ровно, без запинок. — Искали любимого конягу мисс Рэндел, ушел куда-то, вот мы и заехали в такую даль. А тут еще мой охромел. Похоже, домой нам сегодня не попасть.
— А вы откуда?
— Из Хоудли. Из поселка Билла Хоуда и, отсюда миль тридцать.
— Слушай, Робертс, не возражаешь, если мы тоже тут заночуем? — продолжал Келлз. — У нас есть свежее мясо.
Он что-то сказал своим спутникам, те отошли к большому кедру, стоявшему неподалеку, и принялись разгружать и расседлывать лошадей.
Робертс нагнулся возле Джоун, делая вид, будто тоже возится со своим тюком, и хрипло зашептал:
— Это Джек Келлз, калифорнийский бандит. Бьет без промаха, что гремучая змея. Дорога у него одна — в ад. Когда я последний раз его видел, на шее у него болталась веревка — его вели на виселицу. Только, говорят, дружки его отбили. Слушай, Джоун, взбреди ему сейчас в голову, он меня тут же прикончит. Прямо не знаю, что и делать. Ради Бога, придумай что-нибудь… Раскинь своим женским умом! Дело-то совсем дрянь, хуже не придумаешь.
Джоун едва держалась на ногах и с радостью села. Ее знобило, к горлу подступила тошнота, в глазах темнело. Она понимала, что ей грозит страшная опасность — Робертс не стал бы зря такое говорить. Джоун была человеком смелым, да и к опасностям ей было не привыкать, но тут крылось что-то другое; похоже, по сравнению с этой, все пережитые опасности были пустяком. Смысл слов Робертса до нее не дошел. С чего это его станут убивать? У него нет с собой ни золота, ни других ценностей. И на лошадей их вряд ли кто польстится. Наверно, опасность для них с Робертсом заключается в том, что ее, девушку, застигли в глуши, где она легко может стать жертвой звериных инстинктов этих бандитов. Ей не раз приходилось слышать о подобных вещах, только она никак не могла поверить, что такое может случиться и с ней. Конечно, Робертс ее защитит. Ну, и этот приятный, воспитанный Келлз — он же не головорез какой-нибудь, говорит, как человек вполне образованный, — он, надо полагать, не причинит ей зла. Джоун лихорадочно думала о том, что ей грозит, о своих догадках, о том, что же делать, и никак не могла сосредоточиться. Она еще — не знала, как поступить, даже если сумеет предугадать опасность.