Погружение
Шрифт:
Но как быть с медициной, образованием, социальной помощью? Ладно, чёрт с ней, школой и почтой! А что прикажете делать с переломом и аппендицитом?
Одним словом, чтобы прожить автономно и достаточно комфортно в удалённом посёлке, особенно долгими сибирскими зимами, нужно иметь огромную уверенность в себе, если хотите, некую идеологию с опорой исключительно на собственные силы. В этой роли мы не смогли представить никого, кроме небольшого количества ещё не избалованных постоянной опекой коренных малочисленных народов Севера и чрезвычайно религиозных староверов с огромной практикой автономного или полуавтономного проживания. Эти уж точно останутся здесь, на родине, никуда не поедут. Они и в старые добрые времена не очень-то контактировали с чужаками…
Как стоит поступить жителю посёлка или деревни? Сообщества всезнаек-выживальщиков давно выработали свой взгляд на вещи, распространив убеждение в сети и печатно, зафиксировав нехитрый постулат: «Из города валить надо! И как можно быстрее! А лучше озаботиться заранее и купить себе пресловутый домик в деревне, где есть погреба со всеми необходимыми запасами и снаряжением». Тысячу раз смоделированные опасности и тяготы постапокалиптического мегаполиса описаны ими красочно и образно, нет нужды сейчас их перечислять.
Однако что подумает человек, живущий в глухой деревушке не в мечтаниях или страхах, а реально и всю жизнь? Он-то знает все трудности быта, представляет себе степень зависимости от внешних контактов. У него есть семья, маленькие дети.
Плюнет он на город, останется жить тут или уедет?
Что же, давайте попробуем представить картинку городскую.
На первый взгляд, выжить в городе в условиях падения цивилизации (нет электричества, следовательно, ничего нет) крайне проблематично, особенно в осенне-зимний период. Вроде бы, это должно быть вполне очевидно даже тем людям, кто к работе городских служб не имеет никакого отношения. Любой город, в котором живет более пятидесяти тысяч человек, – это уже плотная застройка. Аварийные запасы угля и солярки на ТЭЦ и в котельных не вечны, да и есть они далеко не везде. Как только исчезнет электричество, начнется такое кино ужасов, что все режиссеры и сценаристы, творящие в жанре «жизнь после апокалипсиса», синхронно утрутся сопливыми платочками…
Готовить пищу и кипятить воду придется на кострах во дворе – подкачивающие насосы тоже оснащены электродвигателями. Питьевую воду, как правило, в городе взять неоткуда, только из водопровода. И то зачастую питьевой она считается чисто номинально. Утилизировать отходы иначе как с помощью сложной канализационной системы и работающих очистных сооружений невозможно. Жарким летом эта проблема встанет особенно остро. В итоге, в случае прихода Большого Полярного Лиса любой крупный город становится опасным и крайне негостеприимным местом. Находиться в котором больше пары дней глупо, а жить постоянно – безумие.
Трупы!
Вы только представьте себе город-миллионник, в котором выжило всего четыре процента населения, из них половина – зловещие синяки! Представьте себе территорию, буквально усеянную мёртвыми телами, лежащими повсюду более-менее равномерно, причём не только в квартирах, но и на улицах. Вирусную катастрофу неизбежно будут сопровождать техногенные аварии, взрывы и затопления, обрушения и пожары. Нельзя не брать в расчёт утечки аммиака и других ядовитых веществ, в том числе с фармацевтических и химических предприятий, нефтеперерабатывающих заводов. Найдутся придурки, пожелавшие залезть туда, куда не просят, и нажать там ненужную кнопку.
Через незакрытые или выбитые взрывами окна в квартиры неизбежно начнёт проникать дождевая вода, адская смесь, по сути – биологическое оружие, станет просачиваться через перекрытия, попадать на рельеф, а оттуда в ливневую канализацию, которая вскоре забьётся намертво – некому чистить.
Остановившиеся промышленные и бытовые холодильники добавят к происходящему мертвенных красок, санитарная обстановка будет чудовищная.
В конечном итоге, продукты разложения неизбежно попадут в Енисей, и великой реке многие десятки, если не сотни километров придётся бороться с трупным ядом, в огромном количестве попавшим в реку, утилизировать и обеззараживать…
Да, в черте города питьевую воду уж точно будет взять неоткуда.
Есть, правда, огромные оптовые склады и базы. С учётом резкого сокращения потребителей, консервированных тем или иным образом либо сублимированных продуктов и напитков оставшимся в живых хватит надолго. Должно хватить, в теории… На деле всё может быть гораздо сложнее. Осаживая Игорёню в его мечтаниях по захвату воинских складов, я, тем не менее, должен признать, что наиболее сладкие объекты быстро станут исключительным достоянием удачно собравшихся групп под руководством решительных людей. Много ли нужно для защиты огромного склада в таких условиях? Ничуть. Хватит даже пятерых человек с огнестрельным оружием и с прикормленными собаками. Поскольку желающих проникнуть внутрь охраняемого объекта много не будет, можно считать, что откровенных дураков просто нет, они, скорее всего, уже умерли. Так что выжившие начнут брать под контроль лишь то, что им по силам, в каждом конкретном случае будут свои ништяки.
По идее, запасов хватить должно всем, если их распределять централизованно по разнарядке. Теоретически, с большой натяжкой, можно допустить, что некие центры управления всё-таки уже созданы. Однако так называемый скоропорт – мясные, рыбные и молочные продукты – быстро станут смертельно опасным ядом, начнут гнить овощи и фрукты, вот вам и ещё одна добавочка к фатальному загрязнению среды.
Стаи одичавших собак и кошек плюс городские крысы, казалось бы, станут первичными санитарами мёртвого мегаполиса, однако они же явятся и разносчиками новой заразы, типа какой-нибудь холеры.
Одним словом, в городе делать, вроде бы, действительно нечего.
Но ведь народ валом повалил в Красноярск, в чём тут дело?
А всё дело в том, что относительно свежий опыт наших соседей-украинцев наглядно показал, что устойчивость городской инфраструктуры, даже в условиях страшного кризиса, на самом деле оказывается чрезвычайно высока, по крайней мере, до начала отопительного сезона, который ещё далеко, на дворе начало лета. В настолько ранней стадии полное обрушение цивилизации произойти не может.
Есть крайний, но до определенного порога терпимый дефицит человеческих ресурсов. Совершенно ясно, что на момент эвакуации масштаб и последствия эпидемии ещё не были настолько очевидны, а буквально на несколько дней позже уже и эвакуировать было бы некуда и некому.
Свою роль сыграла инерция мышления, а еще – житейская мудрость.
Человеку сложно представить, что отныне везде творится одно и то же. Быть такого не может! Не должно! Где-то же есть центральная власть, работают хвалёные штабы МЧС, принимаются необходимые меры! В стране существуют профильные научно-исследовательские институты и лаборатории, занимающиеся изучением подобных болезней и борьбой с ними. Специалисты должны были принять меры, и уж, во всяком случае, обязательно спастись сами, у них нет права на смерть, им отчизну спасать нужно. Значит, можно ожидать появления чудо-вакцины и оказания должной медицинской помощи.