Похищение феи. Ночной и недоброй!
Шрифт:
– Крепких снов!
– пожелала громким шепотом и отступила к двери. Уф! День можно сказать, позади. До дома бы теперь добраться. Благо тут совсем рядом. Можно даже на такси сэкономить. Это же не в аэропорт через весь город спешить.
Тихонько спустилась по лестнице вниз, чтоб никому не мешать. Лишь краем глаза успела заметить пару влюбленных, замерших на верхнем пролете. Эрлик навис над Марцеллой и страстно целует ее в пухлые губы. Не буду мешать.
В холле мне послышался скорбный плач маленького ребенка, не удивлюсь, если Людовик забыл о каком-то ещё из своих наследников. Прислушалась и прокралась к неуютной двери кладовой. Неужели в доме есть ещё дети?! Раскрыла дверь на распашку. Как там сказала Марцелла, мир надо воспринимать таким, каков он есть? Ведро валерьянки случайно
– Простите.
– Извините, что помешал.
– Я могу чем-то помочь?
– Боюсь, что нет.
– И все же?
– Может быть, вы видели кружку? Такая большая, с цветочном на дне?
– Эм. Не совсем. Ещё раз простите, что помешала. Всего вам доброго. Хотела уточнить, в котором часу обычно встаёт Джошуа?
– Зачем это вам?
– Ну как зачем, я же его гувернантка.
– Ой! Вы не должны были меня видеть! Джошуа встаёт не раньше полудня.
– До свидания.
Закрыла я за собой дверь и с чувством полностью выполненного долга поплелась, наконец-то, домой. Не день, а не знаю что. Но что-то, безусловно, очень забавное. Пожалуй, мне пришелся по вкусу этот сумасшедший дом. И ребенок, и кошик, да и к Людовику можно привыкнуть, если не обращать внимания на то, что он говорит.
Глава 12
Людовик
Прежний мир, нет, не он, скорее само ощущение жизни, понимание того, кто друг, а кто соперник, а может быть даже враг, хрустнуло и разбилось подобно заледеневший ветке под моим сапогом. Девицы или женщины, нет, скорее все же девицы, Марцелла и Надежда, оказались настолько похожи между собой. Не внешне, конечно. У гувернантки черты лица куда мягче, да и фигура совсем другая. Повадкой они, что ли, похожи? Обе веселые, будто хмельные, обе уверены в своей власти, ни черта не боятся, попирают тонкими каблуками собственных туфель устои всех известных миров и стран. Наглые? Нет, скорее просто живут в полную силу. Что странно, даже смогли найти общий язык. И ведь я теперь крепко обязан обеим. Надежда побрезговала кольцом, не взяла из рук достойную плату за мое освобождение из тюрьмы. Значит, предполагает получить больше. Приятно, наверное, иметь у себя в должниках барона. Вопрос в том, что попросит Марцелла в обмен на услугу. И как только муж черной ведьмы ее не боится? Я бы жить с такою не смог. С ней и в одном-то доме находиться довольно страшно, вынужден я признать хотя бы самому себе. А он ничего. Ещё и помог разобраться мне с этой чудовищной кухней, не побрезговал прикоснуться к плите, ловко нарубил стылое мясо, опасный человек, слишком уж ловко умеет обращаться с ножом. Простучал лезвием клинка кость по кругу, и нет у туши кабана больше ноги. Вот это силища или навык? Говорят, он ещё и пророк. Да это вообще-то уже и не так важно, стоит только представить, какая за спиной у Эрлика стоит сила. Сама тьма его бережет. Портальная черная ведьма – одна из великих, да и трое его сыновей черные колдуны, они уже вошли в свою силу. А со временем и малышка дочь подрастет. Несокрушимый, если только он станет врагом. И при этом при всем не боится готовить на моей кухне, не кривит нос и держится просто. Кабы не знать, решил бы, что передо мной обычный парень, ну может мелкий барон. Эх, разведать бы какого он рода, может, тогда я бы и смог найти слабые места этого человека. Сегодня он ко мне расположен, а завтра? Вдруг станет врагом? Да только о его прошлом молчат, оно скрыто под плотной как сама ночь тайной.
Я не нахожу себе места в собственном доме, сердце грохочет в груди, не даёт прислушаться толком к тому, что происходит сейчас в столовом зале. Девушки разговаривают, сын мой молчит, что если черная ведьма задумает против наследника что-то дурное? Опасно так его оставлять одного. Гувернантка ничем ребенку моему не поможет. Надо было с нее ещё клятву верности взять.
– Кофе поднялся и даже, кажется, не сбежал.
– Я могу сделать это сам на правах хозяина дома, - хоть одним глазом посмотрю на собственного ребенка, чтоб убедится, что все идёт хорошо.
– Нет уж. Кофе своей жене подаю только я, - полуулыбка, мелькнувшая на лице Эрлика, была слишком убедительна и слишком напоминала оскал, - Приглядите за духовкой, мясо может сгореть. Кстати, хорошая туша. Где брали? Ведь не в Питере же? Тут таких не бывает.
– Вез из своего надела, думал устроить праздничный обед. Да вот не сложилось у кухарки с плитой.
– Что поделать, зато нам больше достанется.
Тонкая струйка черного кофе перетекла из джезвы в две крохотные, с напёрсток, чашечки. Ни капли не пролилось мимо. Поднос, салфетка, блюдечки, два полных сосуда, сахар, выложенный горкой посередине, украдкой сорванный цветок из окна. Не понимаю, он так жену любит или боится, как я боюсь своей Жерарды? Чтоб ей чешуей никогда не обрасти больше!
На кухню заглянул мой серьезный не по годам сын. Ребенок взволнован, но не станешь же расспрашивать его здесь при чужаке?
– Темнейшая гневается, желает получить свой напиток.
– Уже несу, - улыбнулся Эрлик, а я побледнел, представив какие беды способен навлечь на себя из-за чашечки кофе.
– Передай темнейшей мои самые искренние сожаления. Может быть, этот перстень способен вернуть ей доброе расположение духа?
– начал я стаскивать с руки бесценное кольцо с навершием из нескольких крупных рубинов, - положим поближе к чашке...
– Моя жена этого не оценит. Да и гневается она шутя. Кроме штор не спалит ничего, точно. И то только если ей позвонит кто-то из домашних. Гувернер сыновей, например.
Не оценит! Конечно, не оценит! Предложить безделушку, пусть и драгоценную. Дурак! Ведьма бросила все, чтоб уладить мои дела, а я даже кофе не соизволил вовремя подать. Какую награду, хотелось бы знать, Марцелла надеется получить в обмен на услуги? Скорее к сундуку! Там был брильянт редкой огранки, розовый с синевой в самом центре. Ювелиру пришлось отсечь значительную часть камня, чтобы добиться такого свечения, чтобы бриллиант раскрыл свою суть по-настоящему, заиграл переливами. Да и вес у него большой. С кулак взрослого человека размером, если конечно это не кулак такого воина как Эрлик.
Я как раз вынул камень из подпространственного кармана и даже успел посмотреть через него на свет, насладиться в тысячный и последний раз удивительной игрой перетекающих в синь розовых переливов, подобных закату, когда на кухню впорхнула Марцелла. Черные волосы струятся по плечам водопадам, в руке зажата чашечка кофе, девушка мила и свежа.
– Божественно! Это вы сварили капельку волшебства? Я всегда считала, что у драконов пламени кофе выходит совершенно особенным. Я не оскорблю вас, если сяду на подоконник?
– Ваш супруг приготовил напиток, темнейшая, вы можете устроиться там, где удобнее. Это ни в коей мере не оскорбит ни дом, ни меня, - камень жжёт руку, не хочет покидать семью. И мне его жалко отдать, но лучше уж расстаться с баснословным богатством, чем потерять все и сразу.
– Эрлик, ты научился варить восхитительный кофе. Хватит разглядывать потолки, шея заболит. Садись со мной рядом, - девушка и вправду устроилась под окном, скрестила щиколотки, поднесла чашку к губам и зажмурилась. Эрлик вошёл неспешно, улыбнулся и чуть кивнул головой, извиняясь за поведение жены.
– Чудесный вид из окна, - устроился он подле супруги и тут же притянул великую ведьму к себе, обняв за талию. Смотришь и кажется, что они так давно вместе и так любят друг друга, что сплелись будто два дерева. Там где у девушки округлость, у ее мужа, наоборот, впадина. Марцелла уложила голову на грудь мужчины и вжалась в него крохотной птичкой, озябшим воробушком, ищущим тепла. Поистине удивительное видение.
– Надо пользоваться моментом, пока никто из детей не видит наших шалостей. Вашего сына я позволила себе отослать спать. Гувернантка пошла готовить его ко сну. Он так раззевался, маленький ещё совсем. Да и за вас попереживал. Хорошая девушка, не знаю, где вы ее нашли, но мне она очень понравилась. Вроде бы она фея. Я толком не смогла различить какая именно. Но домового способна увидеть.