Похищение норки

Дедина Мишель

— Я верну их тебе…

— Когда?

— После пятницы. Я расплачусь с тобой после пятницы. Дело назначено на пятницу. После этого я расплачусь с тобой.

— А что, если тебя убьют?

— Не убьют. Это дело — верняк. Ничего не может случиться.

— Вспомни другие великие дела, которые ты собирался провернуть.

— Непредвиденные обстоятельства… Бери ударил его еще раз.

— Об этом я и толкую.

— Пожалуйста, прошу тебя, Берри, я очень сожалею, что так произошло, но я не хотел рисковать, ты же знаешь меня, я никогда в жизни не попадал

за решетку. Все мои дела были безукоризненны, все без исключения. И я никого в жизни не обманывал. Никого. Я всегда возвращал долги, верну и тебе. Это отлично разработанное дело. Оно не может провалиться.

— Проверни его сегодня.

— Нельзя, честное слово, нельзя. Только в пятницу, когда там не будет ни души; в другие дни в здании все время кто-нибудь толчется. Пятница — единственный день, я знаю, что говорю. Это еврейская фирма, и вечером в пятницу там не будет никого, даже кошки.

— Хочешь оттянуть время?

— Нет, клянусь тебе, нет! Пожалуйста, Берри, поверь мне. Это идеальное дело, оно не может сорваться…

— Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

— Сходи туда. Я хочу сказать, что если бы ты увидел это место, то понял бы, о чем я говорю. Я служу там лифтером, вот почему мне удалось как следует все подготовить. Я заработаю там не меньше пяти кусков.

— Не много.

— Это не много для тебя, но не для меня. Я все предусмотрел — осечки быть не может. Это самое верное дело из всех моих дел.

— Где?

— В Варвик-билдинге.

— Где это?

— На Тридцать первой улице.

— И ты расплатишься со мной?

— Клянусь!

— Ладно, дам тебе еще один шанс, но если ты снова обманешь меня, я тебя убью!

Берри сел в свой «кадиллак». Заурчал мотор, заработали дворники на ветровом стекле.

Гризи Дик поднялся и принялся очищать от грязи костюм. Берри глядел на шурина из машины.

— Если ты еще раз обманешь меня, я сброшу твой труп в реку! — и он выехал со стоянки, даже не кивнув в ответ на приветствие сторожа.

Гризи Дик ненавидил зятя. Он не сомневался в том, что сводник может убить его. Берри Пип любил свои денежки.

II

Герб Смолл вошел в помещение, где скорняжили мастеровые фирмы «Шапиро и сын». Люди, сидевшие за длинными столами, были поглощены работой над мехами и одновременно слушали трансляцию матча регби из хриплого старенького радиоприемника.

— Вы хотели меня видеть? — обратился Герб к Джейку Шапиро, который зачищал норковую шкурку.

— Я сию минуту освобожусь, — Джейк провел пальцами по мездре в поисках изъянов и наконец отложил шкурку в сторону.

Герб смотрел в окно на соседний дом, в котором располагался полицейский участок. Это соседство делало Варвик-билдинг особенно привлекательным для меховых фирм Нью-Йорка и страховой компании «Саутпорт и Лексингтон».

— Пройдемте в контору, — пригласил Джейк Шапиро.

Они прошли в тесную каморку, отделенную от мастерской стеклянной перегородкой до потолка. В фирме «Шапиро и сын» не было никаких излишеств — здесь делали меховые шубы, и все было подчинено только этому; шикарными магазинами владели их заказчики, торгующие продукцией фирмы.

— Я очень встревожен, — начал Джейк.

— Что случилось?

— Возможно, я слишком близко принимаю это к сердцу… Во всяком случае, как следователь моей страховой компании вы должны быть информированы…

— Что же все-таки произошло?

— Я уже обращался в полицию. Я стал получать вот такие письма… — Джейк протянул посетителю клочок бумаги.

Это была записка, составленная из слов и букв различной величины и шрифтов, вырезанных из журналов и газет и наклеенных на бумагу. Она гласила: «Мы хотим 500, или вы будете ограблены. Подчиняйтесь нашим приказам. Пантеры».

— Остальные я отдал лейтенанту Фурньеру, но, черт побери, он сказал, что ничего не может поделать. Возможно, говорит, это простой розыгрыш.

— А что было в других записках?

— Чтобы я оставил пятьсот долларов в мусорном ящике на углу.

— И вы подчинились?

— Еще чего? Ведь это может продолжаться вечно! Да я предпочитаю заплатить полиции пять тысяч, чтобы она защитила меня, чем пятьсот этим вымогателям! Фурньер сказал, что отправит записки на исследование. В отношении отпечатков пальцев. Но он не думает, что это принесет пользу.

— Вы увольняли кого-нибудь из своих служащих в последнее время? — спросил Герб.

— Я готов хоть сейчас выгнать всех этих лентяев, но не могу себе этого позволить — у нас слишком много заказов.

— Может быть, были какие-нибудь споры или конфликты?

— Нет, ничего выходящего за рамки обычного. Наши мастера работают в фирме по много лет. Ни один из них не написал бы ничего подобного. Кроме того, пятьсот долларов слишком ничтожная сумма. Если б уж кто-нибудь из них захотел встать на путь вымогательства… Это, конечно, только предположительно, но они бы запросили значительно больше. Ведь они уверены, что мы набиты деньгами…

— Не было ли стычек с кем-нибудь, кому вы должны или кто должен вам?

— Мы никому не должны ни цента, а я не одалживаю денег дольше чем на месяц, и то если уверен в человеке. Вот почему мы все еще можем содержать фирму, в отличие от других, которые вылетели в трубу. Многие наши служащие в свое время были владельцами собственных мастерских.

— Неужели ни с кем не было столкновений? Вспомните. У вас должны быть враги. Подозреваете кого-нибудь?

— Никого.

— А что ваша жена?

— Исключено; я даю ей все, чего она хочет, лишь бы оставила меня в покое.

— Родственники?

— Все они состоят у меня на жалованье.

— Вот как!

— Налоги, сами понимаете, — смущенно пояснил Джейк.

— Зачем же вы позвали меня?

— По двум причинам. Во-первых, я желаю увеличить сумму страховки еще на пятьдесят тысяч…

— Это не по моей части, ведь я следователь компании. Но, во всяком случае, это обойдется вам куда больше, чем в пятьсот долларов.

— Знаю, но это мне безразлично.