Похищение продавца приключений

Садовников Георгий Михайлович

– И вижу всех! И все! – перебил его чей-то надменный голос.

В громаде постамента сдвинулась одна из белых мраморных плит, и наружу, будто из страниц «Книги», вышла живая копия памятника, старше его лет на двадцать. В правой руке она, точно знак высшей власти, торжественно несла большую шариковую авторучку, а левой придерживала болтающуюся на груди табличку, на которой было начертано: «Руками не трогать!»

– Писатель Помс! – хором воскликнули земляне.

И впрямь, это был тот самый Плохой писатель, с которым они встречались на придуманной им планете Икс.

При виде землян Помс попятился было назад, да наткнулся на пухленького человечка

в форме полковника колониальных войск – в шортах и гетрах, в рубашке с короткими рукавами. На жесткой копне его черных волос еле держался голубой десантный берет и торчали лохмотья серой паутины. Она же новогодней мишурой свисала с его ушей и плеч. Свое лицо полковник почему-то скрывал за толстой пятерней. Будто сидел в переносной засаде. Его черные глазки шныряли между короткими растопыренными пальцами, напряженно следили за великим астронавтом и его друзьями.

– А ты говорил: обычные земляне, обычные земляне, – зашипел Помс на пухлого полковника.

Земляне кинулись к Помсу, точно к дальней родне:

– Да, да, Степан Степаныч, это мы! Тоже люди! Тот самый экипаж «Искателя»! Скажите своим пограничникам.

– Нет, я вас вижу впервые, – поспешно солгал Помс, отводя глаза. – Говорят про какой-то экипаж, о котором я и знать не знаю, – пожаловался он пограничникам. – Это засвидетельствует и мой советник. Советник, подтверди! – приказал он полковнику, который все еще пребывал в засаде.

– Охотно подтверждаю! Их гениальность в очередной раз дарит нам всем свою бесценную правду, – бесстыдно польстил полковник-советник из-за растопыренной пятерни, и его правый глаз с каким-то умыслом подмигнул землянам.

– А что касается вас, – сказал ему сышик, – ваш голос я уже где-то слышал. Кажется, совсем недавно. И будто бы не раз! – При этом пронзительный взгляд Асика пытался проникнуть за частокол его пальцев.

– И нам откуда-то знаком ваш голос, – признались остальные земляне.

Зрачки советника панически заметались от пальца к пальцу.

– Наверное, вы слышали мой голос у кого-то другого. Ну да, у его прежнего владельца, – после некоторого замешательства осторожно произнес советник.

– Ба! Так и было на самом деле! – продолжал он, оживившись. – Он сдал свой голос в комиссионку, а я потом зашел и купил. Свой-то голос я потерял. Объелся мороженого! Слопал вот столько! – Забывшись, он развел в стороны руки и открыл свое лицо.

Земляне от изумления раскрыли рты. Перед ними…

– Знаю, знаю, – словно бы устало отмахнулся советник, будто бы он был уже чем-то сыт по горло. – Сейчас вы примитесь утверждать, что, дескать, я Барбар.

– А как же нам не утверждать, если вы Барбар и есть?! – удивился Аскольд Витальевич.

– Он – Барбар! Ну конечно, Барбар!.. – уверенно подтвердили друзья великого астронавта.

– Мне только Барбара не хватало! – возмутился Помс. – То-то мне всегда казалось знакомым твое лицо. Где, думаю, я его видел? А это ты, мошенник!

– Да не слушай ты их, ваша гениальность! Я же тебе говорил: я не Барбар, а Бирбир. Мы с ним братья-близнецы. Я еще поведал тебе свою печальную историю. Ну, сколько можно ее повторять? – пожаловался так называемый Бирбир. – Ладно, я повторю, но учтите, в последний раз. И потом больше не добьетесь ни слова! – предупредил он с угрозой. – Итак, начинаю. Раз! Два! Три? Как всем известно, в тот день моя любезная матушка произвела на свет моего братца Барбара. Но никто, кроме меня самого, не знал, что следом за Барбаром предстояло родиться мне. Даже сама мамаша.

Ничего не подозревая, она завернула новорожденного в пеленки и тотчас укатила в гости к сестре. Отец мой в тот момент тоже был в отъезде. И мне пришлось родиться самому. И я родился! А родившись, я сам надел на себя подгузники, перевалил через порог родимого дома и уполз на четвереньках в белый свет. И потому мои бедные мама, папа и брат даже не подозревают о моем существовании, полном лишений и невзгод. Вы первые, кому я доверил свою сокровенную тайну!

Закончив свое лживое повествование, человек, назвавшийся Бирбиром,скорбно опустил голову, как бы говоря этим: он-де готов и дальше покорно нести столь тяжкий крест.

– Да, я уже слышал эту трогательную историю. И даже хотел написать роман, – сочувственно произнес Помс.

– Мы тоже ее слышали. Только тогда Бирбир назывался Бурбуром, – сказал простодушный юнга.

– Ваша гениальность, может, его арестовать? – с готовностью вмешался майор.

– Это заговор! – вскричал Барбар-Бирбир. – Ваша гениальность, они хотят оставить тебя без такого мудрого советника, как я. Но сейчас я произнесу два волшебных слова, и никто подтвердят сами, что я Бирбир! – Он повернулся к землянам и медленно, будто гипнотизируя их, произнес: – Я – Бирбир! Честное слово! Честное слово: я – Бирбир! А теперь скажите это нашему великому классику!

– Коль он дал честное слово, значит, он Бирбир в самом деле, – уныло подтвердила земляне.

Один сыщик никак не хотел сдаваться, он взглянул на так называемого Бирбира через увеличительное стекло и едко спросил:

– Если вы не Барбар, то откуда у вас эта паутина?

– Ах, вы об этом? – спохватился Бирбир и, проведя пальцами, точно граблями, по своей густой шевелюре, извлек из нее клок липкой паутины. – Это не паутина, это такая колючая проволока. Чтобы не разбежались мои лучшие мысли… Ваша гениальность, ты должен их отправить в тюрьму. Пока они еще не наговорили чего такого страшного. Про Пушкина и Толстого. А то припомнят и братьев Гримм.

– Ваша гениальность, не бойтесь! Они совсем как люди, эти никто, – набравшись храбрости, вступился майор. – Они спасли нас от голодной смерти. Отдали последнее. Так поступает только человек. И притом только очень добрый.

– Ваша гениальность, хорошо бы во Вселенной были и другие люди. Одним как-то скучно, – пожаловались рядовые пограничники.

– Эти никто их заразили! – вскричал Бирбир. – Ваша гениальность, над твоей Планетой нависла страшная угроза.

– В темницу их! За решетку! – завопил Помс, впав в неописуемый ужас. – Эй, мои верные пограничники! Сейчас же отведите этих лю… этих врагвв в самое надежное место. В мой желудок! А затем арестуйте самих себя и упрячьте вместе с ними. Вы теперь тоже опасны!

– Есть отвести и упечь! А также арестовать себя! – браво гаркнул майор и тут же, став изысканно-вежливым, пригласил землян, будто на новогодний бал: – Прошу, господа, проследовать в желудок нашего классика!

– Но если мы туда влезем все, ему будет плохо, – забеспокоились земляне, глядя на брюхо По-мса: оно хоть и было велико, но не настолько, чтобы вместить в себя ораву взрослых людей.

На грубом солдафонском лице майора впервые промелькнула улыбка.

– Мы будем сидеть в желудке не в этом, а в том. – И он, задрав голову, указал на живот памятника. – В этом памятнике есть и другие памятники, поменьше. Памятник печени нашего классика. Памятник его селезенке. И так далее. А мы пойдем в памятник желудку.