Похищение в «Калифорнийской комете»
Шрифт:
Первым делом Хол направился в вагон-кафетерий, о котором знал только то, что там на втором этаже имеется панорамное остекление, а все кресла непривычно большие и вращаются. Однако в одном углу обнаружилось ещё и несколько столиков. Остальные были внизу, где находилась стойка буфета и стояли различные торговые автоматы. Внизу Хол не стал задерживаться, а нашёл свободное место наверху.
Поезд проезжал через маленький городок, мелькали пёстрые магазинчики, маленькие чистенькие домики, подстриженные зелёные лужайки. Вдруг раздался длинный гудок
Кто-то случайно задел его за плечо, быстро проходя через весь вагон. Хол обернулся и увидел невысокого человека в длинном сером пальто, бейсболке, чёрных очках и толстом шерстяном шарфе, обмотанном вокруг шеи. Человек почти бежал по проходу, мотаясь из стороны в сторону, потому что вагон на этом перегоне довольно сильно качало.
И тут Хол увидел Мэйсона. Тот тоже увидел его и поднял руку:
– Эй, Хол, давай к нам!
Мэйсон и Хэдли сидели за столиком неподалёку. Хол перебрался к ним.
– Ты кого-то ждёшь? – спросил Мэйсон, когда Хол в очередной раз посмотрел на дверь тамбура.
– Да нет, – ответил Хол. – Просто один тип толкнул меня в плечо и не извинился. Странный тип.
– Что ты называешь странным? – спросила Хэдли. – Невоспитанный ещё не значит, что странный. Вот заглянул бы в казино, тогда бы увидел по-настоящему странных людей.
– Он был в пальто, бейсболке и чёрных очках. И ещё этот шарф. Всё как-то не по погоде.
– В наших поездах много чудиков. Я рада, что мы снова встретились.
– Я тоже рад, – улыбнулся Хол.
– Когда мы в прошлый раз ехали на поезде, а мы ехали в общем вагоне, то рядом со мной сидел чемпион мира по поеданию хот-догов. От него, знаешь, жуть как воняло. – Хэдли сморщила нос.
– А что такое – общий вагон?
– Это где только сидячие места, как в электричке, вернее, как в самолёте. Хотя попросторнее. Кстати, все следующие вагоны по ходу поезда общие и есть.
– Но сейчас вы не там?
– Нет, сейчас мы едем с комфортом. Сейчас здорово, просто класс. – Хэдли весело поиграла плечами. – Мы взяли семейное купе.
– Папе в казино сейчас хорошо платят, – пояснил Мэйсон и на немой вопрос Хола добавил: – Он выступает. Развлекает публику.
Хол кивнул, а потом посмотрел на карты, которые были разложены на столе:
– Вы играете? Или это пасьянс?
– Ни то ни другое, – ответила Хэдли, собирая карты в колоду. – Карточные фокусы. Когда-нибудь ты будешь гордиться, что встречался с самой великой женщиной-иллюзионистом Америки. Может быть, – улыбнулась она.
– Покажи что-нибудь, – попросил Хол.
– Назови карту.
– Мм… король крестей.
Хэдли быстро перетасовала колоду, раскинула карты веером, картинками вниз, внимательно пробежала по ним взглядом, потом перевернула одну. Это был король крестей.
– Ух ты! – воскликнул Хол. – Как ты это делаешь?
– Карты, они ведь живые, – подавшись вперёд, таинственным шёпотом произнесла Хэдли. – И я умею с ними разговаривать. Но только великие фокусники умеют это делать.
Хол сделал такое лицо, что брат и сестра невольно рассмеялись. Мэйсон хохотал очень громко.
Вскоре Хэдли захотела пить и сказала, что сходит вниз, в буфет, за водой. Вылезая из-за столика, она за что-то зацепилась и чуть не упала, преградив путь мужчине, который в это время двигался по проходу со стороны общего вагона. Реакция мужчины оказалась непредсказуемой. Нет бы, как джентльмен, подхватить падающую девушку, он, напротив, так резко отпрянул в сторону, что даже выронил дипломат, который держал в руке.
– Осторожней нельзя?! – тонко вскрикнул он и, бросившись поднимать дипломат, ещё и боднул Хэдли в живот головой. Та даже отлетела.
– Эй, вы! – грозно встал Мэйсон.
– Возьмите, – сказал Хол, поднимая с пола дипломат. Тот был потёртый, кожаный, с поцарапанной медной планочкой, а на ней вензель «Сеймур Харт».
– Отдай! – взвизгнул Сеймур Харт и выхватил дипломат. Прижав его к груди, он злобно взглянул поверх очков на Хэдли, вынудив её посторониться, и прошёл в самый конец вагона, где сел за столик и уставился в окно.
Остальные пассажиры с любопытством наблюдали всю эту сцену.
Хол узнал этого человека. Он уже рисовал его в вагоне-ресторане. Сильная худоба, жидкие русые волосы, очень короткая шея, полное отсутствие подбородка, нервное выражение лица…
– Он из Балтимора, – вдруг сказал Мэйсон.
– Откуда ты знаешь? – удивился Хол.
– Акцент.
– Урод, – всё ещё не могла успокоиться Хэдли, прикладывая ладони к разгорячённым щекам. – Я пошла за водой. Вам чего-нибудь принести?
– Мне колу, – сказал Мэйсон, а Хол не захотел ничего, сославшись на внутреннее беспокойство организма, вероятно, из-за смены часовых поясов.
Но беспокойство он чувствовал и просто оттого, что находился в этом поезде.
– Мне кажется, здесь происходит что-то странное, – поделился он своими мыслями с Мэйсоном.
– Да ладно тебе, дави спокуху. Подумаешь, какой-то урод с дипломатом. Мало ли вокруг психов?
– Но это не только из-за него. – Хол вздохнул. – Не могу объяснить, но у меня такое чувство… У тебя бывает, как будто что-то чешется в голове, ты хочешь почесать и не можешь?
– У меня в детстве были вши, – сказал Мэйсон.
– Я не об этом, – улыбнулся Хол.
– И часто у тебя такое?
– Что?
– С головой. В детстве обо что-нибудь ударялся?
– Нет, – рассмеялся Хол. – Но у меня будто снова какое-то предчувствие.