Похищение века
Шрифт:
Не заходя в дамскую комнату, сняла туфли, сунула их в пакетик, застегнула сапоги... Накинула плащ и быстро бросилась на лестницу, ведущую в вестибюль. Я еле успела туда вслед за нею, чтобы увидеть ее спину, мелькнувшую у входа. Вот и все.
Никакой поклажи, кроме маленькой сумочки и пакета с туфлями.
А я-то, дурочка, вообразила, что сейчас изловлю соучастницу с поличным! Уж нельзя бедной женщине и в театр прийти только потому, что ее любовник-артист - вор... Пусть даже она пришла сюда для того, чтобы встретиться с Лебедевым и объясниться
В общем, сбавь обороты, старушка, и иди послушай остаток "Иоланты": музыка-то какая красивая!
Я на всякий случай поискала глазами: ни одного без дела шатающегося "студента", все на своих незаметных постах. Впрочем, если б я и увидела кого-то из "фискалов", все равно подходить и тем более обращаться не могла. Место встречи изменить нельзя!
А что они потеряли его - ничего удивительного: здесь потеряться пустячное дело, уж в этом я сегодня убедилась! Он знает театр, а они - нет (иметь план здания и знать его - далеко не одно и то же!). Ему надо подготовить к эвакуации плащ Радамеса! Как же ему не "потеряться"?..
Интересно, догадывается ли он, что за ним следят? Мне хотелось думать, что нет, но ведь он далеко не дурак... А если догадывается - то что тогда? Тогда... О Боже! Как же я сразу не сообразила?!
Ведь он загримируется, изменит внешность, и ни одна собака не признает его в густой толпе театралов, валом валящей к выходу... Не останавливать же каждого, у кого в руках большая сумка или пакет! Правда, таких среди людей, выходящих из театра, обычно не слишком много, но все-таки...
С этими паническими мыслями, будто с иголками в мягком месте, я ерзала до конца спектакля. И даже рука Мигеля, сжимающая мою кисть между нашими креслами, не могла меня успокоить. Когда прозревшая от любви Иоланта вместе с хором запела величественный гимн солнечному свету, "дядя" мягким пожатием подал знак, что мне пора его покидать. Наверное, важные гости, сидевшие с нами в ложе, чертыхались про себя на чем свет стоит: вот чертова девка, все второе отделение носится как угорелая...
Едва лишь я заняла свой пост на банкетке у администраторской, как самые нетерпеливые начали вылетать из дверей партера и ссыпаться по лестнице с верхних ярусов. Еще через несколько минут гром оваций возвестил о конце спектакля и, соответственно, о моем переходе на усиленный режим несения службы. Вестибюль мгновенно наполнился народом, и поток, протянувшийся из гардероба к выходу, с каждой секундой становился все "полнолюднее".
К черту банкетку! Я пробралась к самой двери и теперь переминалась с ноги на ногу среди билетеров и администраторов, которые всегда выстраиваются "почетным караулом", провожая гостей.
Уже через пять минут в своей "стеклянной" шали я замерзла, как бездомный цуцик, но деваться было некуда. Вот еще дура: вырядилась! Вернее, разделась... И для кого - для Лебедева! Глаза уже болели от напряжения, в висках ломило...
Лица, руки, сумки, опять лица... Ребенок с большим пакетом -
Старушка с каким-то пальто, перекинутым через руку... Чье это? Ее - на ней... Ага, отбивается от "стада", кого-то ждет... Да, все равно это не плащ Радамеса...
Лица, лица, тыща человеческих лиц, и надо среди них найти одно.
Только тебе, Татьяна, нужно не лицо, а маска. Ну да, вроде тех, что ты видела в своем сне!
Подобие человеческого лица, но не настоящее лицо. Лишенное жизни. Вот такое и ищи! Ты его должна сразу заметить, сосредоточься...
Я никогда не могла постичь, почему во всех театрах из трех-четырех дверей вестибюля всегда открыта только одна. Ну, когда публика идет в театр, еще можно понять: экономят на билетерах.
Но когда из театра? Казалось бы, распахнул все двери разом - и гуляй, братва! И через пять минут в театре никого, и вся обслуга пошла по домам гонять чаи. Так нет, толкаются люди битый час, просачиваясь в узкую щелочку, дышат друг другу в затылок...
И только сейчас я поняла - почему: чтобы удобнее было ловить воров, выходящих из театра!
Ну, в самом деле: что бы я стала теперь делать, если бы вся эта толпища ломанулась в три двери сразу?! Прощай, плащ Радамеса, - только и всего.
Однако я незаметно убедилась, что две оставшиеся, нефункционирующие двери претерпели некоторые изменения - в полном соответствии с моим пожеланием. Их ручки сейчас не были наглухо скручены вместе тряпками, как обычно, а лишь схвачены эластичными резинками. Так что при необходимости и ту и другую можно было открыть практически мгновенно.
Мне казалось, что народ идет уже целую вечность и скоро поток должен иссякнуть. А "моего" личика все нет. Будет ли? Может, Коля придумал какой-нибудь трюк половчей моего? К примеру, решил опять удрать по пожарной лестнице, как тогда из гостиницы...
И почему, черт возьми, до сих пор нет связи?
Куда они все провалились, эти "студентики", прилизанные мальчики? Может, они уже давно скрутили "странника", а про меня забыли? Да нет, Серега не должен бы... И хоть бы кто-нибудь догадался притащить мне мое пальто или хотя б какую-то телогрейку! Я же тут ок-к-колею...
– Тревога на пятнадцатом посту, - сказал бесцветный голос за моей спиной.
– Вход в колодец коллектора. Сработала сигнализация. Люк в подвале тоже взломан. Сейчас объект будет наш, далеко не уйдет. Оставайтесь пока на месте.
Я даже не могла взглянуть, был ли это Славик-"петушок", или я ошиблась с голосом. Какая разница!
Мне сразу стало жарко. Вот лохи, они его все-таки проворонили! Конечно, далеко не уйдет, но как бы он плащ не бросил! Подберет какая-нибудь машина на Казачьей - и ищи-свищи...
Боже, а это еще что за реликтовый экземпляр?!
Ну и старушенция! И такие еще выползают в театр... Да в этом костюмчике она еще, наверное, каталась на извозчике в конце прошлого века, по деревянным мостовым!