Похищенная инопланетным дикарем
Шрифт:
Когда Эйко скрывается с поля зрения, в груди появляется ощущение пустоты. Сердце болезненно сжимается, с пониманием, что он уходит всё дальше и дальше. Я не хочу, чтобы Эйко даже на мгновение исчезал из видимости. Смешно.
«Что бы такое сделать, чтобы отвлечься?» Нажимаю на повреждённую конечность, когда очередной раз представляю Эйко, а в груди что-то сжимается. «Ох! Это не работает». Не думать же о нём не получается. «Боже, мне надо, чтобы Стелла была здесь и поговорила со мной».
Беру
— «Увы, бедный Йорик, я знал его (прим. цитата из «Гамлета»)».
Может быть, я брежу от боли или, может быть, схожу с ума, но — проклятье — я собираюсь говорить сама с собой. И моему новому приятелю — Йорику, придётся всё выслушать.
— Послушай, Йорик, я знаю, что выгляжу совершенно нелепо, было бы лучше взять телефон и позвонить Стелле. Или Жасмин. И рассказать обо всех странных чувствах внутри меня. Но поскольку я не могу этого сделать, так как этот глупец похитил меня без телефона, ты заткнешься и будешь слушать.
Я устраиваю своё тело более комфортно, стараясь не напрягать больную ногу, и проверяю, не в пределах ли слышимости Эйко.
— Так вот, дело в том, что я совершенно довольна собой. Позанималась любовью и рассталась. Никто никому ничего не должен, не надо признаваться в каких-то там чувствах друг к другу.
Притворяюсь обиженной на то, что говорит Йорик.
— Эй, не называй меня шлюхой, Йорик, это грубо! Мне нравятся краткосрочные связи, потому что от них никто не страдает. Никто не должен беспокоиться о том, как расстаться, чтобы не было больно. Так честнее. Мы всегда счастливы.
Я несколько секунд смотрю на шишку.
— Боже мой, я разговариваю с сосновой шишкой и жду, что она ответит!
Забросив её на скалу, осматриваю кусты, куда уползла медноголовая змея. Может, падая, я ударилась головой? Разве это не объясняло бы моё помешательство? Ушиб головы — хорошее адекватное объяснение ситуации — инопланетянин, о котором я не могу перестать думать.
— Моё эго ушиблено тоже, потому что первый раз в жизни меня отвергли сразу же после того, как дали испытать сногсшибательный оргазм, — неподалеку в подлеске что-то хрустит, я оглядываюсь, ожидая, что кто-то выскочит и съест меня. — Когда застреваешь в болоте, жизнь может закончиться невероятно быстро.
Правда заключается в том, что это не просто моё эго. Надо смотреть правде в глаза. Я не хочу быть для Эйко другом. Я хочу, несмотря ни на что, прижаться к нему и унять боль в груди. Я хочу, чтобы его руки поглаживали мою спину, и я хочу услышать странное, своеобразное и восхитительное жужжание его члена, когда он прижимается ко мне и берёт меня снова и снова. Да будет проклята вывихнутая лодыжка!
Может быть, это моё наказание за то, что я всегда относилась к партнёрам несерьёзно. Теперь-то я хочу видеть чьё-то лицо рядом с собой, проснувшись утром. И, самое странное, я готова для какого-то розового инопланетного чувака, который заставляет пальцы моих ног поджиматься так сильно, что они никогда уже не смогут выпрямиться.
Я не могу отрицать — это стало для меня довольно жестоким и ценным уроком, когда первое, что прозвучало из его уст, после нашего горячего
— Это так глупо, — бормочу я, поднимая Йорика-2 и бросая его к Йорику-1.
Я достаточно хороша для утоления раскалённой жажды, на первый раз, но недостаточно хороша для чего-то другого, кроме указания того, куда мне нужно идти. Он не для меня — теперь бы ещё убедить в этом моё глупое тело. Нелёгкое дело, когда в мыслях то, что случилось менее часа назад, думаю, меня это извиняет.
Я представляю, как он идёт ко мне, эти янтарные глаза мерцают, глядя на меня. Он опускается на колени у моих ног и нежно берёт в руки мою лодыжку. Его пальцы медленно следуют вверх, делая паузу, чтобы пощекотать заднюю часть колена. Наконец, он скользит своей большой мягкой ладонью меж моих бёдер и добирается до горячей плоти, его взгляд не покинет мой, пока мы оба не достигнем оргазма.
Я раздавила ещё одну невинную шишку — ещё один Бедный Йорик, не обращая внимания на острые края, которые ранят мою кожу. Он не сказал, как себя чувствует, но я не нуждаюсь в признании. Действия говорят сами за себя, поэтому я действительно должна прогнать все эти сочные мысли. Даже если я неимоверно хочу, чтобы его прекрасная задница снова очутилась меж моих бёдер.
Стон разочарования поглощается болотом. Тело не хочет соглашаться с моим мозгом. Это отстой. Закрываю глаза, стараюсь думать о шуме океанских волн и журчащих ручьях — о чём угодно, лишь бы расслабиться.
Слева от меня шелестят ветки. «Должно быть вернулся Эйко!» На лице непроизвольно расползается улыбка, я оглядываюсь, ожидая увидеть его.
Ничего.
«Странно. Это более чем странно. Это неправильно». Волосы на затылке встают дыбом. Звук не исходил от веток на земле. Ещё один шум привлекает моё внимание, и я понимаю, что это происходит за мной. Сердце замирает, а горло сжимает спазм.
Страх на мгновение парализует меня, но я, наконец, заставляю себя определить источник звуков. Игнорирование вещей никогда не делает их лучше. Я молюсь, чтобы это было ничего, кроме моих расшалившихся нервов или белок.
Но удача не на моей стороне.
Пара немигающих крупных жёлтых и безошибочно кошачьих глаз смотрит на меня сквозь листву. Это не белка.
Я не могу кричать.
Я даже не могу дышать.
Я сейчас умру.
Глава 11
ЭЙКОТОЛАЕН
Рэйвен должно быть думает, что я идиот. «Какой навигатор может так безнадёжно потеряться?» На борту «Никс», навигация — это наука. Компьютер хранит карты всех известных галактик, и любая опасность на нашем пути обнаруживается задолго до того, как мы приблизимся к ней.
Хоть это всегда считалось сложной наукой, управлять звездолётом легче, по сравнению с попыткой найти путь через болото. Травма делает это намного сложнее.