Похищенная синьора
Шрифт:
Коррадо даже покраснел от смущения:
– Спасибо…
– К сожалению, нужно перевезти еще много картин, – продолжила Люси. – Но… – Она потерла глаза. – Возникла загвоздка. Мы уже договорились с несколькими шоферами грузовиков, а остальные уже вернулись в Париж, и нет возможности вызвать их обратно, при этом никто из наших охранников водить не умеет. Так что мы в безвыходном положении…
Анна подняла взгляд от своей тарелки:
– Я умею водить. И с грузовиком управлюсь.
Милан, Италия
1499
– Я умею управляться с мулами. – Я поглаживаю по шее вьючную скотинку, пока та не успокаивается от моей ласки. И вот когда мул уже стоит смирно и перестает заполошно дышать, рывком затягиваю подпругу. Старый трюк.
– И все же я думаю, вам лучше разместиться в повозке, маэстро Лео, да поскорее. Говорил же, надо было еще прошлым вечером уехать, а то мало ли… – Салаи смотрит на меня огромными жалобными очами, взгляд которых сподвиг меня подобрать их обладателя, тогда беспризорного оборванца, на улице Милана несколько лет назад.
– Ерунда, – отзываюсь я, но сам невольно устремляю взор вдоль узкого переулка – не идет ли друг наш Лука Пачоли. Не хотелось бы бросить его здесь. Мы, флорентийцы, должны держаться вместе, особенно в такие времена, как нынешние. Во Флоренции к блистательному математику, каковым, без сомнения, является Лука, выстроятся очереди из богачей, желающих стать его покровителями.
– Если Пачоли не появится в ближайшие минуты, отправимся без него, маэстро Лео. Стоять здесь слишком опасно, – не унимается Салаи и тоже нервно косится в переулок.
Предрассветный воздух стелется холодной дымкой по-над мостовыми. Миланцы только просыпаются, огонь в кирпичных печах, что выстыли за ночь в panifici [35] , еще не разведен, тележки торговцев пустые стоят под навесами. Прямо у нас над головами какая-то старуха со стуком распахивает деревянные ставни на высоком окне.
Никаких признаков французских солдат, которые якобы вошли в город этой ночью, вроде бы не наблюдается. И вдруг в переулке появляется тень.
35
Пекарнях (ит.).
– Маэстро Леонардо! Вы здесь! – Пачоли спешит к нам, скособочившись под грузом двух плетеных корзин, заполненных провизией для всех в расчете на долгий путь, кое-как перекидывает их через борт повозки и утверждает на досках.
Я покидаю Милан, увозя с собой несоизмеримо больше того, что было при мне, когда я сюда прибыл пятнадцать с лишним лет назад. Понадобилось шесть дорожных сундуков, чтобы вместились мои художественные принадлежности: краски, пигменты, кисти, палитры… Еще в четырех сундуках, побольше, мои шелковые наряды, бархатные туфли и новомодные миланские шляпы. Человека нынче встречают по одежке, и нигде эта поговорка не уместна настолько, как во Флоренции.
– Его светлость уже покинул город, – сообщает Пачоли, и голос его дрожит от страха.
Если герцог удрал, думаю я, это может означать лишь одно – что город сдан-таки французам вчера вечером и теперь они хлынут на улицы, оставшиеся без защитников.
– Как раз сейчас французы ищут вас, друг мой.
– Меня? – недоверчиво переспрашиваю я Пачоли. – Зачем?
– Говорил же я ему вчера, что надо сбежать до заката! – шепчет, обращаясь к математику, Салаи так, что мне все отлично слышно.
Салаи не умеет держать язык за зубами – в этом он остался тем самым уличным мальчишкой, который срезал кошельки у прохожих, когда я на него наткнулся. Но меня неотступно преследует сон о том, кем он может стать однажды. Салаи – мой невоплощенный замысел, он – вызов, брошенный мне.
– Французы видели вашу фреску в трапезной монастыря Санта-Мария-делле-Грацие, – поясняет Пачоли. – Настоятель сказал мне, что король хотел увезти вашу «Тайную вечерю» с собой во Францию и был весьма разочарован, когда монахи убедили его, что фреску никак нельзя снять со стены!
Одно-единственное зыбкое мгновение я обдумываю идею остаться в Милане и явиться к французскому королю, раз уж он, судя по всему, сделался поклонником моего таланта. Покровитель из него может получиться вполне достойный. Но как быть с Салаи и Пачоли? Бунта не избежать.
Я верчу головой направо-налево, однако не вижу поблизости никаких вооруженных людей – ни французов, ни миланцев. Нет смысла отрицать – мой покровитель, герцог Лодовико Сфорца, сам себя превратил в легкую добычу для французского короля. Притязания Лодовико на прямое наследование власти были сомнительными с самого начала. Чтобы расчистить себе путь к герцогским регалиям, ему пришлось убить родного племянника, и установившийся режим грубой силы долго продлиться не мог. Так или иначе, некоторые, возможно, не зря говорят, что у французского короля по крови больше прав на миланский престол, чем у Лодовико. Кроме того, у герцога нет достаточно могущественных друзей, которые сейчас могли бы прийти ему на помощь. Так что сбежал он вовремя. Я осеняю себя крестным знамением и возношу молитву – прошу доброго пути из Милана для него и для нас.
Салаи уже оседлал своего мула, и того повело под тяжестью поклажи. Лука тоже сел в седло одной из наших четырех скотинок, навьюченной множеством кожаных дорожных мешков.
Мулы в хомутах мотают головами, моя повозка поскрипывает под грузом сундуков. Я тоже поднимаюсь в седло и сжимаю пятками круглые бока животного. Мы выдвигаемся по узкому переулку в направлении Порта-Тичинезе – южных ворот города.
Я заблаговременно распорядился переправить деньги на мой счет в Санта-Мария-Нуова перед возвращением во Флоренцию, а отец между тем написал, что уже нашел мне временное пристанище у сервитов – братьев из ордена служителей Девы Марии в монастыре Сантиссима-Аннунциата. Они, мол, пообещали мне заказ на запрестольный образ и к работе я смогу приступить, как только прибуду.
Однако же во Флоренцию я не спешу. Сначала мы заедем в Мантую, а потом, возможно, в Венецию, где наверняка в избытке водятся богатые покровители. Главное – не улыбаться до ушей направо и налево, а то решат, что я слишком заинтересован в их благосклонности. Богатых покровителей это может отпугнуть. О том, что нам предстоит сделать изрядный крюк, я сообщу Салаи и Пачоли уже в дороге. Они, конечно, начнут возмущаться, но поделать ничего не смогут, ибо это я оплачиваю дорожные расходы.
Я оборачиваюсь к спутникам: