Похищенная
Шрифт:
— Это впервые после возвращения домой, когда я занималась… ну, тем, чем мы только что занимались. И я хочу сказать, что очень рада, что это произошло, но ты можешь не беспокоиться — я не связываю с тобой каких-то ожиданий или чего-то в этом роде. И надеюсь, что это не отразится на наших отношениях.
Ритм его дыхания нарушился, наступила пауза, потом все возобновилось. Он повернулся ко мне и попытался что-то сказать, но я снова перебила его:
— Пойми меня правильно, я ни в чем не раскаиваюсь, ничего такого, и очень надеюсь, что
Я чувствовала, что его взгляд готов испепелить меня, но продолжала смотреть в потолок. Он негромко сказал:
— Утром я допрошу персонал гостиницы, покажу им фоторобот и предоставлю словесный портрет, а потом отправлюсь в следующий город. Кинсол.
Я и забыла, насколько близко была от Кинсола. Это небольшой городок — в нем, вероятно, всего один или два мотеля, а большая часть населения работает в тюрьме.
— Я могла бы заехать туда поздороваться со своим дядей, но его недавно освободили.
Гари приподнялся на локте и внимательно посмотрел на меня.
— Что за дядя?
Я подумала, что он должен был бы об этом знать, но у дяди с мамой разные фамилии, так что, возможно, и не знает.
— Это сводный брат моей мамы, Дуайт. Он ограбил несколько банков. Его фото было в газете — вы, в смысле полиция, разыскиваете его, чтобы допросить по поводу еще одного ограбления. Только у нашей семьи нет с ним ничего общего, так что ничем помочь не можем.
Гари снова лег на спину и уставился в потолок. Мне хотелось спросить, о чем он думает, но я уже знала, что, если давить на него, ответа не получишь.
— Могу я еще чем-нибудь поспособствовать продвижению расследования? — спросила я.
— Просто постарайся какое-то время держаться от всех подальше. Мне нужно еще немного покопать, но завтра должна появиться новая информация, и тогда я дам знать, как мы будем действовать дальше. Если найдешь или вспомнишь что-нибудь важное, сразу звони мне. А еще можешь звонить, если просто захочется поговорить.
Голос Гари начал уплывать, и я поняла, что скоро он заснет, поэтому сказала:
— Я должна идти. Эмма одна дома.
— Я бы хотел, чтобы ты осталась.
— Спасибо, но я не могу бросить ее на всю ночь.
На самом деле я просто не была уверена, что смогу спокойно пролежать всю ночь рядом с ним среди смятых простыней — было бы трудно объяснить ему утром, почему я проснулась в шкафу.
— Мне не нравится, что ты так поздно будешь ехать совсем одна.
— Но я ведь как-то сюда приехала, разве не так?
В полумраке комнаты он вопросительно приподнял бровь, а я уткнулась лицом в ложбинку между его плечом и шеей и прошептала:
— Только приму душ, о’кей?
Быстро сполоснувшись под душем, стараясь не думать о том, что только что сделала, я на цыпочках прокралась мимо него и выскользнула на улицу. По пути
Мысли мои вернулись к разговору с Гари, и я пожалела, что пересказала ему то, что мама слышала о Люке и Кристине. Копы ищут скрытые мотивы где угодно. Но я знала, что эти двое не стали бы вредить мне. И все же оставалось ощущение, что я должна была увидеть что-то такое, чего не вижу до сих пор. Я перебирала в голове все, что мне было известно, но так и не смогла ткнуть пальцем в отсутствующий фрагмент этого пазла.
Ночь выдалась долгой. Я спала в шкафу, но неспокойно, ворочалась и крутилась, насколько в шкафу вообще можно крутиться, и проснулась рано утром. С тяжелой головой я уселась на заднем крыльце и положила рядом радиотелефон, ожидая, когда позвонит Гари, чтобы рассказать мне, что он выяснил.
Я совсем забыла, что должен был заехать Люк, чтобы завезти рецепты и еще какие-то книги для меня, поэтому удивилась, услышав, как к дому подъехал грузовик. Когда я поняла, что это он, ноги у меня стали ватными. Взяв себя в руки, я открыла дверь. Он попытался обнять меня, но я не ответила.
— Все в порядке? — спросил он.
— Извини, я просто устала, плохо спала сегодня ночью.
Я старалась говорить легко и беззаботно, но голос мой был напряжен. Я избегала его взгляда.
— Выяснилось еще что-нибудь насчет того человека, фотографию которого ты опознала?
Я промямлила что-то вроде того, что Гари этим занимается. Потом я уронила одну из книг, которые он принес, и, когда нагнулась за ней, мы едва не стукнулись головами. Я отшатнулась, и Люк внимательно посмотрел на меня, так что я быстренько предложила ему чаю. Молясь про себя, чтобы он пил поскорее, я свою чашку просто проглотила.
Никогда в жизни я не чувствовала себя такой обманщицей, как в тот момент, когда, разговаривая с ним о собаках и его работе, ждала телефонного звонка и лихорадочно соображала, что стану делать, если Гари позвонит, пока Люк будет еще здесь.
Наш разговор изобиловал многочисленными паузами, и Люк практически не прикоснулся к чаю, а потом сказал, что ему пора идти. Когда в дверях он обнял меня на прощание, я заставила себя тоже обнять его, думая, чувствует ли он через мою кожу, какое чувство вины я сейчас испытываю.
— Энни, у тебя точно все в порядке?
Мне хотелось во всем сознаться. И я не могла сознаться ни в чем.
— Просто голова тяжелая.
— Тогда отдыхай, ладно? Доктора советуют. — Он улыбнулся.
Я выдавила из себя улыбку в ответ.
— Так точно, сэр.
После того как Люк ушел, я поняла, что никогда не смогу рассказать ему о том, что произошло между мной и Гари. И еще я поняла, что больше никогда не смогу быть с ним. Люк принадлежал той женщине, которую похитили, а не той, которая вернулась после этого домой.