Похищенный жених

Хокинс Карен

– И Алан Кемпбелл! – воскликнула леди Пендлтон, переводя взгляд с него на Фиону и обратно. – Как странно видеть вас здесь вместе! Это означает, что никогда не знаешь всего о людях, не правда ли?

Щеки Фионы вспыхнули. Очевидно, Кемпбелл почувствовал ее смятение, поскольку поспешил попрощаться с леди Пендлтон и повел Фиону в передний зал.

– Неприятная женщина, – сказала Фиона.

– Очень, – согласился Кемпбелл улыбаясь. – Но пожалуйста, не дайте испортить

нам удовольствие. Вы хотели посмотреть игорный дом, так вот этот лучший из них.

Фиона заставила себя улыбнуться в ответ, хотя чувствовала себя чрезвычайно неловко. По залу плыли клубы сигарного дыма, слышны были взрывы смеха. Столы были поставлены так тесно, что между ними едва можно было пройти, Фиона постоянно оказывалась свидетельницей нескромного поведения присутствующих.

Женщины были одеты в модные, хотя слегка видоизмененные платья. Фиона старалась не слишком их разглядывать, но в зале было так много выставленных грудей, что было трудно их не видеть.

– О Господи! – пробормотала она, когда мимо нее прошла леди с очень низким декольте. – Я не знаю, куда мне смотреть.

Кемпбелл хмыкнул и взял ее под руку.

– Вам не нужно никуда смотреть, кроме как на меня.

Фионе лучше было бы попросить Грегора или Дугала, чтобы они сопровождали ее вместо Кемпбелла, но она знала, что братья никогда не позволили бы ей сюда прийти. Окинув взглядом собравшихся, она подумала, что братья, вероятно, были бы правы.

Так или иначе Фиона сейчас оказалась здесь и имела возможность развлечься. По крайней мере до появления Джека. Если он придет. Она не хотела думать, что произойдет после этого.

– Леди Кинкейд, Фиона, – обратился к ней Кемпбелл, – давайте поищем столик и попробуем подразнить тигра.

– Подразнить тигра?

Кемпбелл улыбнулся, сверкнул глазами.

– Так говорят, когда играют в фараон. Это очень простая игра и очень короткая. Я думаю, вам она понравится.

Фиона кивнула, обрадовавшись тому, что можно чем-то занять мозг. Кемпбелл подвел ее к ближайшему столику для игры в фараон и усадил в плюшевое, отороченное золотом кресло.

– Мистер Чамбли, лорд Пеналтмид, леди Оппенгейм, позвольте мне представить вам вашего потенциального партнера. Это леди Кинкейд, она здесь новичок.

Лорд Пеналтмид мгновенно оживился.

– Новичок? Отлично! Отлично! Я сегодня банкир, дорогая. Если вам нужен кредит, только скажите слово, и я открою его для вас.

Она подняла глаза на стоявшего за ее креслом Кемпбелла. Тот поклонился и спросил шепотом:

– Вам одолжить деньги, дорогая? Может, это вам больше подойдет?

Фиона покраснела. Ей это совсем

не подходило, но лучше уж она будет должником Кемпбелла, чем незнакомца.

– Вы не возражаете?

Кемпбелл нагнулся еще ниже и сунул ей в руку тяжелую монету.

– Это такое удовольствие – дать в кредит такой красивой партнерше.

– Благодарю вас, – сказала Фиона. – Разумеется, я верну вам.

Он засмеялся:

– Как хотите! Начинайте с низких ставок. Когда почувствуете, что много проигрываете, выходите из игры.

Это звучало не столь уж плохо.

– Спасибо. Боюсь, что я не знаю правил.

Леди Оппенгейм, похожая на большого мопса, одетого в шелк и страусовые перья, небрежно махнула рукой в бриллиантах:

– Ах, милочка, это так просто! Мы играем против лорда Пеналтмида, он банкир. Остальных называют понтерами. Вы покупаете чек у банкира, – она показала на круглые, вроде монеты, фишки, которые находились на столе перед ней, – и используете их для того, чтобы сделать ваши ставки.

Фиона внимательно выслушала объяснения леди Оппенгейм относительно деталей игры. Это в самом деле казалось несложным, хотя требовалось многое помнить.

Словно прочитав ее мысли, Кемпбелл наклонился и прошептал:

– Не бойтесь, дорогая. Я буду здесь и буду помогать вам.

Его дыхание коснулось ее уха, и хотя это было довольно приятно, у нее это не вызвало той реакции, как это было с Джеком.

От этой мысли ей стало тоскливо, и Фиона заставила себя переключить внимание на игру, хотя в глубине души она с тайной надеждой поглядывала на дверь.

Фиона сыграла всего два кона, когда появился Джек, и она безошибочно определила момент его появления.

Дело не только в том, что у нее пробежала некая волна по телу, словно до него кто-то дотронулся, но и в том, что в зале послышались громкие приветственные восклицания. Даже леди Оппенгейм помахала платочком.

Джек направился прямо к ней, и выглядел он ослепительно красивым в черном вечернем костюме; темно-каштановые волосы спадали ему на бровь, взгляд его голубых глаз был устремлен на Фиону.

Она сжала в руке фишки и попыталась успокоить сердце, которое резко ускорило удары.

Кемпбелл, похоже, не заметил появления Джека вплоть до того момента, когда Джек оказался возле стола.

– Фиона, – произнес Джек.

Кемпбелл вздрогнул, вцепился обеими руками в спинку ее стула, но ничего не сказал.

– Фиона, – повторил Джек. – Нам пора идти домой.

Фиона схватила пригоршню фишек и наобум поставила их на кон.

Леди Оппенгейм покачала головой: