Похититель секретов (сборник)
Шрифт:
Друг Курца оказался пунктуальным и действительно прибыл через десять минут. Высокий, широкоплечий, смуглое лицо, щегольские усики, бородка-эспаньолка… Восточный красавчик, связанный с Иреной и Кронбургом!
– Герр Аль-Фулани, – представил его Курц. И уточнил: – Мой друг Назиф бин Ахмед Аль-Фулани. Арабский принц. Профессор Кембриджа и Сорбонны.
Потом повернулся ко мне.
– А это герр Игорь Сергеев. Главный конструктор Российского космического концерна.
В больших карих глазах Назифа бин Ахмеда Аль-Фулани вспыхивает огонек интереса. Будто реагируя на мое имя, в его мозгу зажглась
Здороваться с незнакомым человеком за руку на Востоке не принято. Поэтому мы только поклонились друг другу, при этом Назиф бин Ахмед поднес к лицу соединенные ладони.
– Не главный конструктор, а главный инженер, – скромно уточняю я.
– Не важно. Главное, что главный! – каламбурит восточный красавец и любезно предлагает:
– У нас сложные имена. Можете называть меня просто Назиф.
– Что означает «чистый», – киваю я. – Прекрасное имя!
Вспышка интереса повторяется. Новый знакомый окидывает меня явно оценивающим взглядом. Курц удивленно чешет затылок.
– Вы знаете арабский?
– Только несколько слов. Приходилось работать на Востоке…
На самом деле я знаю гораздо больше. И то, что «бин Ахмед» означает – сын Ахмеда. И то, что Курц назвал усеченный вариант имени – в полном указывается еще и имя деда…
Некоторое время мы болтаем на нейтральные темы, обычные для первых минут знакомства. Стаканы незаметно пустеют. Курц снова подзывает официанта, и мы повторяем заказ. Аль-Фулани отказывается от спиртного и патриотично просит арабский кофе.
– Обязательно с кардамоном! – уточняет он.
Официант чуть ли не щелкает каблуками и, четко развернувшись, уходит.
– Мой друг Назиф удивительно разносторонняя личность, – продолжает беседу Курц. – Ему покоряется не только точная наука, но и возвышенная поэзия!
– Неужели?! – как можно более искренне удивляюсь я.
– Да, он прекрасный поэт! Назиф, прочти нам про девственниц в гареме! – в голосе господина Курца звучит натуральная заинтересованность. Он вполне мог бы работать пиар-директором крупного издательства. Или, на худой конец, литературным агентом.
– Нет, – качает головой арабский принц. – Лирическое настроение у меня появляется только в присутствии красивых женщин. Лучше послушайте другое!
Он действительно начинает читать: резко, напористо, отбивая ритм взмахами крепкой ладони – будто рассекал воздух кривой и острой арабской саблей. Это соответствовало содержанию: в гортанных фразах я разбирал топот и ржанье коней, звон мечей, крики раненых… Потом шум кровавой битвы с неверными сменился звуками пышного пира: шелест фонтанных струй, тонкая восточная мелодия домбры, легкая поступь полуобнаженных танцовщиц, многозначительное бульканье кальяна, враг… Но что там может делать враг? По идее ему нет места на победном торжестве! Наверное, я не уловил смысла потому, что плохо знаю язык. Все-таки, я не арабист…
Вряд ли Аль-Фулани уловил мои сомнения, вряд ли он даже заподозрил, что я хоть что-то понял. Скорей, он просто хотел похвастаться ключевой, ударной строфой, поэтому, как бы отвечая на незаданный вопрос, и перевел последнюю фразу:
И укрощенный враг смиренноРаскуривает– Молодец! – Курц громко захлопал в ладоши, и я присоединился, хотя не разделял его восторга – напротив: был озадачен.
Что хотел сказать Назиф бин Ахмед Аль-Фулани своими стихотворными аллегориями? Ведь если лирическое настроение у него появляется в присутствии женщин, то боевой настрой должны вызывать враги! А кто здесь подходит на роль врага? Вряд ли его старинный друг и приятель Курц! Значит, в таком незавидном качестве выступает труженик космической науки Игорь Сергеев, это его ждет укрощение и приведение к смирению… Печально. Тем более что раскуривать кальян я не умею и уже вряд ли научусь…
За столом наступила тишина. Мы с Курцем продолжаем пить виски, Назиф, как и подобает правоверному мусульманину, смакует арабский кофе и внимательно осматривается по сторонам.
– Красное с черным – очень стильно, – внезапно обращается он к своему другу. – Может, сделаем в замке такую спальню? Черные стены, черный пол, потолок, красная мебель, красные светильники, красная кровать…
– Тогда на нее придется положить черную женщину, – усмехается Курц.
И поясняет:
– Назиф никогда не расслабляется, он всегда думает о делах. Даже в недостроенном замке занимается научными исследованиями…
Как же, знаю… С мышами и девицами определенного сорта…
– Кстати о женщинах, – Курц осушает стакан. – Я давно не вижу Ирену.
Назиф кивает.
– Я тоже. Она говорила, что собирается неделю отдохнуть в Швейцарии.
Вдобавок ко всему, он еще и профессиональный лжец! Ни один мускул на лице не дрогнул, и голос звучит вполне естественно…
– Не хотите поехать в оперу? – столь же естественным тоном спрашивает Назиф бин Ахмед Аль-Фулани. – У меня заказана ложа.
– С удовольствием, – кивает Курц. – Это гораздо лучше, чем весь вечер пить виски. Боюсь, я уже настроился на эту волну…
– А вы? – учтиво осведомляется Назиф, повернувшись ко мне.
– К сожалению, у меня важная встреча в посольстве, – говорю я.
На самом деле это не так. Просто я не люблю оперу. И на сегодня у меня нет вопросов ни к Курцу, ни к Назифу. Хотя интуиция подсказывает, что у Курца есть вопросы ко мне.
Так и оказалось. Араб вежливо распрощался и ушел, убедившись, что наша встреча была случайной и я не проявил к нему ни малейшего интереса. Курц задержался.
– Возвращаясь к вопросу о миллионе, – неожиданно начал он.
– О чем?!
– О том миллионе, которого у вас никогда не было, и который может внезапно появиться.
– Интересно! Каким образом?
– Вы ведь имеете отношение к проработке контракта? И пользуетесь уважением у герра Альтуса и русских начальников… Я был бы крайне признателен, если бы вы помогли снизить мои расходы. Половину сэкономленных денег я с удовольствием переведу на ваш счет. Для начала это будет меньшая сумма, но при продолжении сотрудничества миллион вполне реален!
Какой негодяй! Он хочет дать взятку неподкупному Дмитрию Полянскому! Впрочем, нет – взятка предназначена чиновнику «Росавиакосмоса» Игорю Сергееву, а это совсем другое дело… И очень хороший признак: значит, герр Курц не догадывается о моей истинной миссии!